Оборотная сторона правды - Дженн Мари Торн

— Думаю, тебе лучше остаться здесь, — сказал он, и дверь за ним закрылась.

Я наблюдала в окно. Это было похоже на немое кино: Куперы махали толпе, направляясь к сцене, мелькали вспышки камер. Когда они подошли к ступенькам, Гейб обернулся, пытаясь разглядеть меня в затемнённых окнах автобуса. И затем Грейс тоже оглянулась. Она так сильно хмурилась, будто была на грани слёз.

Я закрылась в дальней комнатке и в темноте переоделась в джинсы. А затем, всё так же не включая свет, уселась в офисное кресло сенатора, прижавшись щекой к прохладной коже.

Почему сенатор не вступился за меня вместо Лу?

Почему я сама ничего не сделала?

Сотни «почему» потонули в тишине. Я проснулась, когда автобус вновь тронулся с места. И так и сидела там, пока он не остановился.

Глава 33

Телефон внизу звонил и звонил, но никто не брал трубку. Этот звук доносился до моей комнаты с каждый разом всё громче и резче, пока не стал единственным, что я могла слышать во всём этом тумане, в который я погрузилась.

Я поднялась с кровати и выглянула в коридор. Гейб и Грейс сидели на полу в комнате Грейс и делили коробку со школьными принадлежностями, которую привезли, когда мы вернулись с мероприятия. Их, казалось, совсем не раздражал телефон, который зазвонил вновь после двадцатисекундного перерыва.

Кабинет на первом этаже был закрыт, но из него доносились приглушённые злые голоса. Сенатор. Затем Мэг. И снова Мэг. Я не могла разобрать слов, но они явно не могли прерваться на телефонный звонок.

Когда я вошла на кухню, он зазвонил вновь.

«Может, это Энди?» — предположил мой мозг.

Ага, конечно.

Я прижала трубку к лицу.

— Дом Куперов.

— Кейт? Слава Богу! Вы только что вернулись? Я звоню весь день, уже не могу оставлять голосовые.

— Дядя Барри?

С меня вмиг спало оцепенение, колени затряслись, и мне пришлось сесть на холодную плитку посреди кухни, вцепившись обеими руками в трубку, словно она может в любой момент отрастить крылья и улететь.

— Кейт? — должно быть, он услышал странные звуки, потому что его голос стал как у грозного медведя из мультиков. — Что такое? Что там происходит? Мне приехать за тобой?

Да.

— Нет! — я шумно сглотнула и потёрла лицо рукой. — Всё нормально. Просто мы не разговаривали уже… очень давно! Я уже думала, что ты забыл про меня.

Я попыталась рассмеяться, но прозвучало как всхлип.

— Милая, мы же уезжали… Круиз до Сент-Круа! Поездка-сюрприз на день рождения Тесс, помнишь?

Ну конечно. Теперь я вспомнила, с каждой секундой всё отчётливее. Ведь Барри с таким восторгом рассказывал о том, как купил билеты на круиз, между вопросами, как у меня дела и нужно ли мне что-нибудь. Может, все эти звонки не были такой уж формальностью, как мне казалось раньше. Может, это просто я не слушала.

Меня накрыло облегчение.

— И как всё прошло? Вы загорели?

Он проигнорировали мои вопросы.

— Мы только вернулись, а по новостям говорят, что ты пропала! Что всё это значит?

— Пропала? — я посмотрела на себя, проверяя, что я всё ещё существую.

— По всем каналам показывают, как семья Купером появилась на каком-то мероприятии в полном составе, но без тебя.

Я не Купер, Барри. Я Квинн. Как и ты.

— Вот что я тебе скажу, — продолжал он. — Мне плевать, какие у них там планы, я всё ещё твой официальный опекун, и мне не нравится то, что я вижу по телевизору.

Теперь его голос стал по-настоящему грозным. Меня охватило тепло от макушки до пят. Мой дядя, для которого не существует телефонов, которые он бы не ненавидел, так переживал, что звонил весь день, надеясь услышать мой голос и убедиться, что я в порядке. Это о многом говорило.

Дверь кабинета резко распахнулась, ударившись о стенку.

— Прекрасно! — крикнула Мэг, но каким-то образом достаточно тихо. — С меня хватит. Я больше в этом не участвую.

И дверь снова хлопнула.

— …если хочешь вернуться, мы приготовим твою комнату…

— Барри, мне срочно надо идти. Я…

Мэг прошла по коридору в гостиную, яростно убирая невидимый беспорядок, поправляя стопки журналов на кофейном столике, чтобы они лежали ровной пачкой.

— Я перезвоню, обещаю.

— Буду носить телефон с собой. Знай, что я рядом.

Я повесила трубку, прокралась в гостиную и резко вдохнула. Мой выпускной год начался без меня. Я должна понять, что сказать Барри. Что делать дальше.

С колотящимся сердцем я приблизилась к Мэг. Приблизилась к моменту истины. Мой мозг подыскивал предлог, чтобы сбежать, чтобы ещё немного отсрочить это дело.

Но Лу Манковица здесь нет, и никто больше за меня не вступится. Я должна выдержать это сама.

— Мэг? Нам нужно поговорить.

— Я знаю, — она посмотрела на меня, её глаза блестели. — Ты не обязана это делать, если не хочешь. Это было неправильно по отношению к тебе с самого начала.

Моя решимость дрогнула.

— Что?

Она моргнула, и я продолжила:

— Нет, я… — я сглотнула. — Я хотела спросить, что будет дальше. В Южной Каролине на прошлой неделе начался учебный год. Если вернуться туда в ближайшие дни, то я ещё успею нагнать.

На её лице отразилось замешательство. Моё сердце забилось быстрее.

— Но если вы хотите, чтобы я осталась…

— Разумеется, мы… — она покачала головой, опустив взгляд на кофейный столик. — Тебе нужно поговорить с отцом. Ему о многом нужно тебе сказать. Но… — она запыхтела недовольно. — Сейчас не лучшее время.

Да уж. Сейчас ужасное время. Две недели назад было получше. Или два месяца назад…

Щёки Мэг были мокрыми. Я коснулась её плеча.

— Что произошло?

Она посмотрела на дверь кабинета. Её взгляд был жёстким.

— Он уволил его.

Мой пульс участился от вспыхнувшей надежды.

— Эллиота?

Он это заслужил. Давно пора. Вообще не стоило брать его изначально.

— Нет, — она посмотрела на меня. Её глаза были потухшими, словно всю радость из них высосали. — Лу. Он уволил Лу.

На секунду мне показалось, что я просто застыла на месте, как парализованная.

Но вокруг меня уже была не гостиная, а коридор, и это моя рука повернула дверную ручку, это мои ноги внесли меня в кабинет. Меня обдало кондиционером. Сенатор медленно развернулся в своём кресле, встречая меня с нескрываемой опаской.

Он отклонился назад, на лице появилась то самое слишком хорошо знакомое выражение. Сдержанность. Уверенность. Я заговорила прежде, чем он полностью вошёл в образ.

— Как ты мог?

Он изобразил недоумение. Его актёрские способности становились хуже с каждой минутой.