Святая Земля. Путешествие по библейским местам - Генри Мортон

Там росла роща эвкалиптов, сквозь которую синагога казалась похожей на маленький римский храм. Многие считают, что это остатки той самой синагоги, в которой проповедовал Иисус, но лично я полагаю, правильно будет сказать, что здание построено намного позже, вероятно, во втором веке.

В десяти минутах на лодке от Капернаума находится небольшая бухта, которая как будто является местом древней Вифсаиды, а дальше видно скопление бедных арабских домишек, которое носит имя Медждель — предполагаемое производное от названия Магдала, города Марии Магдалины.

Мы причалили к берегу в пустынной бухте. Один из рыбаков подвязал длинную рубаху у пояса и вошел в воду с ручной сетью, которую перекинул через левую руку. Он некоторое время стоял в ожидании, наблюдая за движением в воде. Затем ловким и уверенным броском метнул сеть. Она пролетела по воздуху и опустилась в воду, словно юбка балерины, которая опускается на пол во время низкого приседания. Десятки маленьких свинцовых грузил потащили сеть на глубину; она должна была захватить всю попадающуюся на пути рыбу.

Но бросок за броском сеть возвращалась пустой. Рыбак за работой выглядел по-настоящему красиво. Каждый раз аккуратно сложенная сеть разворачивалась колоколом в воздухе и точно входила в воду, так что грузила одновременно прикасались к поверхности озера, образуя правильный круг брызг.

Пока рыбак ждал момента для очередного броска, Абдул крикнул с берега, что надо переместиться влево; совет оказался полезным, и рыбак отступил к берегу, потянув сеть за собой и нащупывая дно босыми ступнями. Затем он вытащил сеть на поверхность, и мы увидели, как в ней бьется рыба. Меня особо заинтересовала эта сцена, потому что, сам того не зная, рыбак воспроизводил евангельский эпизод.

Иисус явился семи ученикам после Воскресения. Он стоил на рассвете на берегу озера и сказал им:

«Дети! Есть ли у вас какая пища? Они отвечали Ему: нет. Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки, и поймаете. Они закинули, и уже не могли вытащить сети от множества рыбы». Там оказалось рыб «сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть»67.

Написать так не мог человек, не знакомый с рыбаками и рыбацкими приемами Галилейского озера. Часто случалось, что рыбак с ручной сетью должен полагаться на совет напарника на берегу, который подсказывает, левее или правее забрасывать сеть, потому что в прозрачной глубине с расстояния виден косяк рыбы, незаметный для того, кто стоит в воде.

Вновь и вновь галилейские рыбаки забрасывают сеть, но она возвращается пустой; а потом внезапный бросок приносит огромный улов, и тяжело даже вытянуть сеть на берег, и все боятся, что она вот-вот порвется, как точно подметил евангелист Иоанн.

Описывая чудо на Тивериадском озере, он подчеркивает главную деталь: «и при таком множестве не прорвалась сеть». Кто, кроме рыбака или человека, близко знакомого с их трудом, догадался бы подчеркнуть это?

Рыбу, которую поймали на моих глазах, арабы называют мушт, это характерная рыба Галилейского озера. Она плоская, около шести дюймов в длину, с огромной головой и похожим на гребешок спинным плавником, который торчит вверх. Ее еще называют рыбой святого Петра, так как легенда гласит, что изо рта этой рыбы апостол Петр извлек монету для уплаты подати.

Я сидел рядом с грудой этих странных рыб и вспоминал случай, описанный апостолом Матфеем. Иисус и Петр вместе пришли в Капернаум после Преображения на склонах горы Хермон. Один из сборщиков подати на Храм подошел к ним, требуя в уплату полшекеля, наложенного на каждого взрослого мужчину-иудея; эти деньги уходили на жертвоприношения и другие требы в Храме в Иерусалиме. Иисус и Петр, очевидно, не имели денег, и тогда Иисус сказал Петру:

«Пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми; и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя»68.

Из чистого любопытства я открыл рот одного мушта и положил внутрь монетку в десять пиастров. Она того же размера, что английская монета в два шиллинга. Монета вошла легко, так как по пропорциям рот этой рыбы вполне подходит. Самец мушта носит икру в своем огромном рту, и, когда из нее выводятся мальки, отцовский рот служит им безопасной детской, где можно спрятаться в случае опасности. Когда мальки подрастают, рот отца оказывается настолько растянут, что непонятно, как ему самому удается питаться.

Но вернемся к рыбакам. Только когда рыба уснула, один из них развел огонь из собранного хвороста. Другой сделал ножом три надреза на спине рыбы и зажарил ее на костре. Абдул побежал к лодке и вернулся с двумя-тремя «хлебами» — плоскими арабскими лепешками, тонкими, как блины, и очень ломкими.

Одну из рыб извлекли из огня, положили на лепешку и протянули мне. Я разрывал ее пальцами — оказалось, это очень вкусно.

И вновь рыбаки воссоздали один из эпизодов, описанных в Евангелии от Иоанна. Именно так — как веками ели рыбаки после ловли, — Христос, восстав из мертвых, приказал семи ученикам приготовить чудесный улов.

Он стоял на берегу, в предрассветном сумраке. Сперва они не узнали Его. Но когда Он приказал им забросить сеть, они повиновались, думая, что это кто-то из знакомых рыбаков заметил внезапный косяк мушта. Но когда они оказались ближе, Иоанн прошептал: «Это Господь».

«Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждою, — ибо он был наг, — и бросился в море. А другие ученики приплыли в лодке, — ибо недалеко были от земли, локтей около двухсот, — таща сеть с рыбою. Когда же вышли на землю, видят разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб. Иисус говорит им: принесите рыбы, которую вы теперь поймали»69.

В Палестине я видел многое, не изменившееся с библейских дней, но нигде больше не встречал современных людей, неосознанно разыгрывавших священные главы евангелий. Галилейские рыбаки могут быть арабами и мусульманами, но их обычаи, приемы работы, орудия труда — те же, что существовали во времена Петра, Андрея и Филиппа.

Я беседовал с молодым офицером ВВС, который приехал в увольнительную из Ирака. Он рассказал мне, что под британским флагом служит теперь батальон ассирийских рекрутов, говорящих на арамейском — языке, на котором разговаривал Иисус. Когда я спросил его, как они произносят по-арамейски слова, сказанные Господом на кресте, он записал их для меня: «Алхахи, алхахи лама суакхтни».

— Вот последний стих Первого послания к коринфянам, — сказал он, — в нашей Библии оно заканчивается так: «Кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема, маранафа»70. Я всегда задавался вопросом, что означает «анафема маран-афа». Конечно же, должно все кончаться словом «анафема». Но «маран-афа» — это арамейская фраза, которую мне объяснили в батальоне в Багдаде. Мар — Господь, ан — наш, афа — он приходит; так что вместе это значит «Наш Господь приходит». В Новом Завете есть еще много арамейских слов, которые сегодня используют в своей речи ассирийцы.