Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв. - Антология

в сердцах – как бы в припадке

Безумья иль в бреду палящей лихорадки:

Порою человек, несчастьем сокрушен,

Не сознает речей, что изрыгает он.

Гнев, честолюбье, стыд и горькие пилюли

Раскаянья – во мне всё так перевернули,

Такой сумятицей отозвались в письме,

Что не могу постичь, в своем ли я уме.

Однако, монсеньор, мне кажется, отчасти

Досаду я избыл, кляня свое несчастье.

И оттого, что смог печаль в стихи облечь,

Немного горести свалил с усталых плеч.

Этьен Пакье

1529–1615

Ученый и поэт. Был адвокатом при парижском парламенте, сочинил «Ученые записки о Франции», избирался депутатом в Генеральные штаты. В своих сочинениях Пакье являлся защитником просвещенной монархии. В прозе Пакье считается одним из лучших стилистов XVI века; его стихи входят во все антологии французской поэзии Возрождения.

Сонет

Докучливый брюзга, насмешник хмурый,

Седой бахвал, одышливый герой,

Питаюсь я лишь черною хандрой,

Лишь чарочке вина я строю куры;

Но все-таки, по милости натуры,

Еще гордиться я могу порой,

Что сохранил дух бодрый и живой

Внутри обрюзглой стариковской шкуры.

Я нравлюсь сам себе, а до чужих

Мне дела нет; о подвигах былых

Пою, – как будто я чего-то стою.

Остался голос мне от прежних дней;

Хвалюсь, болтаю, старый дуралей,

И сам посмеиваюсь над собою.

Этьен Жодель

1532–1573

Член «Плеяды», друг Ронсара. Первым его значительным произведением была трагедия «Клеопатра» (1553), прославившая молодого автора и снискавшая ему милость при дворе. Более поздние пьесы уже не имели такого успеха. Поэт закончил свои дни в бедности. Лирические стихотворения Жоделя были опубликованы лишь через год после его смерти.

К Диане

Царица светлых сфер, и рощ, и Ахерона,

Диана, в трех мирах твоя звезда горит:

Со свитой гончих псов, и туч, и Эвменид

Ты гонишь, ты грозишь, ты блещешь с небосклона.

Так красота твоя пугающе бездонна,

Так власть ее слепит, преследует, мертвит,

Что молнии она Юпитера затмит,

И стрелы Фебовы, и ужасы Плутона.

Твои лучи, силки, в тебе сквозящий ад

Влюбляют и пленят, ввергают в тьму и хлад,

Но только ни на гран не делают свободней,

Покоя не сулят, – о Цинтия ночей,

Диана на земле, Геката преисподней,

Свет, мука и печаль богов, людей, теней!

Мария Стюарт, королева Шотландии

1542–1587

Королева Шотландии, а также в течение полутора лет (1559–1560) королева Франции. Была блестяще образованна, знала несколько языков, умела играть на лютне и писать стихи. Свергнутая с шотландского престола, бежала в Англию в 1568 году. Ее положение усложнялось тем, что Мария Стюарт теоретически могла претендовать на английский престол. Подозрительная Елизавета сделала ее фактически своей пленницей. В конце концов тайная служба королевы осуществила сложный план: Мария Стюарт была вовлечена в опасную переписку с врагами Англии, разоблачена, обвинена в измене и казнена.

Сонет

Кто я такая и зачем страдаю?

Зачем, как призрак, на пороге жду —

Вздыхаю и томлюсь, как тень в аду,

И не живу, а вживе умираю?

О недруги мои, я не питаю

Пустых надежд – умерьте же вражду;

Свою печаль, болезни и нужду

Почти безропотно я принимаю.

А вы, друзья моих последних лет,

Явившие так много мне участья,

Молитесь ныне – коль надежды нет, —

Чтоб кончились скорей мои несчастья:

Чтоб, этой жизни обрывая нить,

Могла я вечной радости вкусить.

Андре Шенье

1762–1794

Родился в семье французского дипломата. Первый этап его творчества отмечен сильным влиянием древнегреческой поэзии; идиллии и элегии Шенье того времени исполнены необыкновенного лиризма. Второй недолгий период, начавшийся в 1789 году, происходил в бурные годы Французской революции. Шенье принимал активное участие в политике, выступая на стороне короля. В разгар якобинской диктатуры он был арестован и казнен на гильотине. В тюрьме он написал свои гневные «Ямбы», вдохновившие Пушкина на стихотворение «Андрей Шенье».

Дриант

«В путь! медлить нечего: гребцы уж на скамьях,

Прощайте же, пора!» – У кормчего в руках

Тяжелый дрогнул руль, и пена забурлила,

И вздулось над бортом широкое ветрило.

Безумец! Для чего он отвращает взор

От плачущей семьи – жены, детей, сестер?

Он всходит на корабль, он якорь поднимает,

Он чашу пенную до края наполняет

И возлияния морским богам творит.

Оборотясь назад, в последний раз глядит

На лица, бледные в минуту расставанья.

В последний раз гремят матросские прощанья.

Безумец! для чего советам он не внял

Остерегающим? зачем не угадал,

Что ветер осени, коварный и могучий,

Над дерзкой головой накапливая тучи

И темные валы вздымая перед ним,

Грозит ему в пути крушеньем роковым?

«О божества пучин! Главк, моряков защита!

Великий Посейдон! Благая Амфитрита!

Подайте помощь мне! Я гибну, не отплыв

Еще от берегов. Услышьте мой призыв —

И возвратите вновь меня домашним ларам.

Наш безрассудный челн разбит одним ударом,

Товарищи мои – добыча злым волнам.

О боги! Предаю себя на волю вам!» —

И он бросается, скользя стопой дрожащей,

В разверзнутую хлябь, в водоворот бурлящий,

Плывет, напору волн и ветра вопреки…

И белопенный вал на влажные пески,

Изнеможенного, облепленного илом,

Выкатывает вдруг его в объятья к милым.

Они бегут к нему, превознося богов,

Ликуют, слезы льют и, жертву заколов —

Дань благодарности святой и непритворной, —

Овечку черную приносят буре черной.