Второй Карибский кризис 1978 - Максим Арх

терзают меня смутные сомнения, а передовики ли с нами отправятся. Наверняка, ведь своих засунут. Ну да ладно, в ближайшее время мы сами увидим, что это за передовики такие, которые берут отпуск зимой», – подумал я и спросил:

– Кстати, товарищ Лебедев, ты вот тут про отпуск говорил, мол, если совпадает с отпуском… Так значит уже время отплытия назначено?

– Не имею права… – в отрицании замотал головой тот.

– Да вы чего, совсем что ль с дуба рухнули?!?! – взвился главнокомандующий.

– В первых числах марта, – расставил все точки над всеми «i» Тейлор, глядя невинными очами на надвигающуюся бурю.

– А ну немедленно прекрати разглашать сверхсекретную информацию! – аж задохнулся от негодования Лебедев.

– Да не разглашает он, – заступился я за амера и недовольно произнёс: – А вообще, хрень какая-то – пишется через дефис. Из нас троих, все знают секреты. Все, кроме меня! Получается, эту, якобы, секретную информацию скрывают конкретно от Саши Васина? Так получается? Ну, посудите сами… Вы в курсе, наши органы в курсе, американцы и те в курсе, а главный режиссер картины и тот, кто вообще-то и затеял этот проект, нифига не знает. Вам не кажется, что это, по меньшей мере, странно?

– Гм, – задумался Лебедев и через полминуты согласился со мной, но при этом парировал: – Но команды информировать тебя не было! Поэтому, не нужно бежать впереди паровоза. Когда тебе нужно будет что-то узнать, то ты обязательно узнаешь. А сейчас, – он кивнул на Тейлора, – он брякнет чего-нибудь не то, и мы с тобой вместо Кубы отправимся в Магадан.

– Опять Вы про «Севера»… Смотрите – накаркаете ещё. К тому же, хочу вновь Вас спросить, чего он брякнуть-то лишнего может? Лишь то, что и так наши знают? – спросил я мидовца по-русски и, улыбнувшись, посмотрел на Тейлора. – Короче говоря, Джон, передай послу, что я не против. Пусть решает вопрос с нашим начальством насчёт кают для тех, кто собрался принять участие в этой регате.

– Спасибо тебе, Саша, – пожал мне руку Тейлор, и собрался было уходить, но теперь его тормознул я.

– Джон, тут такое дело… Помнишь ты мне привозил различные пластинки с песнями ваших певцов?

Тот кивнул, а Лебедев вновь навострил уши.

– Так вот. Мне там нужна одна песенка, – продолжил я и, видя, что продюсер собирается задать очевидный вопрос, опередил его, сказав в ответ: – Она будет служить заглавной композицией в фильме, который я буду снимать для конкурса режиссёров. Ты знаешь о нём?

– Да, – подтвердил тот. – У меня есть договорённость, что три лучших фильма будут озвучены на английский и поступят в прокат кинотеатров Европы и Северной Америки.

– Отлично. Так вот, я придумал фильм, точнее сказать сценарий. И мне нужна песня.

– А почему сам не напишешь? У тебя же неплохо это получается, – резонно заметил мидовец.

– Не плохо, – подтвердил бывший пионер. – Но в данном случае, я считаю, что именно эта песня мне нужна.

– И что ты хочешь, чтобы я сделал? Выкупил права на неё? – спросил сообразительный Тейлор.

– Вот именно, Джон. Мне нужны права на эту песню. Полные. И ты, Джон, должен устроить всё так, чтобы продал он их за пять тысяч долларов, естественно, по курсу к рублю.

– Гм, Александр, я не знаю, – вздохнул тот, – согласится ли автор этой песни на столь, по большому счёту, незначительную сумму.

– Ты меня не понял, Джон. Я говорю, что мне не важно, за сколько ты выкупишь права на композицию, мне главное, чтобы в контракте значилась сумма не превышающая пять тысяч рублей. Это мне необходимо, чтобы не вылезти из бюджета в 100 000. Ты меня понимаешь?

– Конечно, понимаю! – улыбнулся Тейлор и закивал. – Не волнуйся всё будет, как ты сказал!

– Отлично. Спасибо тебе.

– Махинаторы, – поморщился Лебедев.

– Так надо, – усмехнулся я, наконец, увидев маму с Арменом, которых привели люди в штатском.

Мама подбежала и стала меня рассматривать и ощупывать, причитая:

– Ой, Сашенька… Что они с тобой сделали? Сашенька! Я думала, они тебя растерзают.

– Мам, успокойся, – постарался я не дать разразится истерике, – дома поговорим. А точнее в самолёте. Сейчас же давайте пойдём на выход.

Она кивнула и помогла мне одеть пальто, которое также принесли люди товарища Лебедева.

Попрощался с коллегами, и мы втроём: я, мама и Армен, направились к выходу.

Но выйти нам так и не дали. Прямо в дверях к нам подбежал сам виновник сегодняшнего торжества.

– Вы уходыте? Как жэ так? Сэйчас на банкэт всэ поэдем?! У нас рэсторан снат на всю ночь! – затараторил Давид Эдуардович.

– Давид, сейчас не до ресторанов. Сам же видел, что произошло.

– Нэдаразумэние и ны чэго более. Бываэт! Ты ызвэстный чэловэк. Тэбя всэ любят и уважают.

– Н-да… Любят так, что чуть не съели.

– Я жэ гавору – нэдаразумэние. Поэдем в рэстаран, клянусь, там всо будэт па-другому.

– Нет, Давид. У нас самолёт через три часа. Мы поедем в аэропорт. Там поужинаем и улетим, – произнёс Армен.

– Пачэму улэтим? Завтра полэтите! Эсли былэты пропадут, и ладно с ными. Я завтра новые куплу. Завтра полэтите. А сегодня празднуэм прэмъэру.

– Извини, дядя Давид, но нет. Завтра дел немерено – кастинг актёров, – помотал головой я.

– Какой ещё кастинг-шмастинг? Атложи!

– Не получится. Уже договорено – все приедут к девяти утра. Будет общее собрание и индивидуальные разговоры с актёрами. А потом ещё запись музыки. Так что нет.

– Погады, скажы тэбэ фылм-то понравылся?

– Да. Не плохо. Так что поздравляю! – улыбнулся автор сценария и пожал «учителю» руку. – Но ты и сам это видишь. Зрителям понравился. А это самое главное. А сейчас, пока. В Москве встретимся и поговорим. Как будешь там, звони, договоримся о встрече. А сейчас мне уже бежать пора.

– Погады ещё. Ты говаришь с акторами завтра говарыть будэшь. Как акторы? Ты уже для фылма на конкурс акторов нашёл? И сцэнарый напысал?

– Нет, это для другого проекта. По конкурсу начну работать послезавтра.

– А. Понатно, – кивнул тот и ещё раз