Второй Карибский кризис 1978 - Максим Арх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И ответ на этот вопрос может быть только один: тогда, когда рождался тот мегахит, всех причастных к нему, посетила крайне ветряное создание – Муза. Другого ответа, почему одни песни идут в народ, а другие точно такие же, категорически народом отвергаются – попросту нет и быть не может. Это, кстати говоря, касается не только музыки, но и вообще любого творчества в целом. Кого-то Муза посещает, раз, кого-то несколько раз, а кого-то никогда. Как говорится – «се ля ви» – такова жизнь.
Так вот, тяжелее всех приходится тем, кто имел счастье или несчастье познакомится с этим эфемерным созданием один лишь только раз.
Этим людям, получившим славу, кажется, что так будет продолжаться всегда – вечно. И тем сильнее их разочарование, когда они, не спев и не написав ничего нового, падают со звёздного небосвода во тьму пропасти одиночества. Именно одиночество, пропущенное через алкоголизм и другие утехи, как правило, ждёт такого человека. Он будет метаться, он будет пробовать, он будет пытаться всем доказать, что его успех был не случайным, но у него ничего не будет получаться, ибо всё это будет делаться лишь по инерции. У него ещё останутся поклонники, останутся друзья и связи, но всё это с каждой секундой будет меркнуть покрываясь пеленой забвения.
И, в конечном итоге, такая звезда, просто исчезнет с первых полос новостей газет и журналов, его записи пропадут из магазинов и с танцплощадок, и он погрузится в свой маленький мир скорби, печали и воспоминаний о былом.
Сколько же история знала и знает, подобных таким, певцов однодневок. Исполнителей одного единственного хита, который когда-то вознёс их наверх.
Проходят десятилетия, а они ходят из передачи в передачу, с одной концертной площадки на другую, и всё поют и поют, день ото дня, одно и тоже. Словно попавшие в замкнутую цепь мироздания, где день за днём повторяется одна единственная зацикленная программа. И, кажется, что никогда это не закончится. На дворе появились компьютеры и смартфоны, которые сменили телефоны и ламповые телевизоры, а они всё поют. В стране реновация жилья и уже снесено огромное количество пятиэтажек, а они всё поют. «Бигмачку» открыли, а потом уже и закрыли, а они всё поют. Вокруг рождается и гибнет мир, а они всё поют… И будут петь вечно! И ныне, и присно и во веке веков.
И ничем их не остановишь. Из всех утюгов под Новый год нет-нет да зазвучит этот их единственный, покрытый плесенью, всем давно надоевший – обрыдший, хит. Это просто катастрофа какая-то! Бедствие! А они всё поют…
Глава 29
Ну да ладно. В конечном счете, это их проблемы. Ни мне, ни моим ребятам такое «счастье» не грозило и не грозит. Хитов в нашем репертуаре немеряно – петь, не перепеть и за десять жизней. Что же касается милой синеволосой Марты, то, по большому счёту, именно я причастен к её музыкальной карьере. А раз причастен, то волей не волей, а чувствую за её будущее некую лёгкую ответственность. Тем более, что с этого контракта мне, как автору музыки и текстов, должно будет упасть положенные 8 % от прибыли.
Поэтому шмыгнул носом и спросил:
– И сколько песен ей нужно?
– Четыре у неё есть. Ещё хотя бы пять, – с готовностью ответил Тейлор.
– Эх, ладно. Сделаем, – согласился поделиться сверххитами великий композитор. – А что там насчёт «Скорпов», гм… в смысле «Лакримозы»?
– Пока молчат, – пожал плечами продюсер и вернулся к предыдущей теме. – Саша, насчёт Марты вот ещё что. Она хотела сама с тобой поговорить, и объяснить, какие конкретно песни ей нужны.
– Нифига себе. Во дела… Неужели она не знает пословицу о том, что дарёному коню в зубы не смотрят?
– Наверное, нет.
– Тогда ты растолкуй ей. Сам понимаешь, певцов много. Если я буду ещё и пожелания каждого учитывать, то времени на себя не останется, – буркнул я, но всё же спросил: – Так что она хотела?
– Хотела с тобой обсудить репертуар. Может быть, ты найдёшь время и сам ей скажешь?
– О чём? О хитах? Не хватало мне ещё чужие хотелки выполнять. Я сам знаю, что ей нужно, – отрезал великий, а потом, посчитав, что прозвучало это несколько грубо, более мягким голосом добавил: – Да и некогда мне. Нужно к съёмкам фильмов готовиться. Так что просто запишем песни и в довесок снимем ей клип.
– Какой клип?
– Не знаю пока. Придумаю что-нибудь. Снимем и пошлём им. Они пусть его скопируют – переснимут точно в такой же манере, но только в их клипе будет певицей не наша девочка, а Марта. Вот и всё.
– По-моему отлично придумано, – обрадовался амер и повернулся к мидовцу. – Товарищ Лебедев, поспособствуете, чтобы этот клип, как можно быстрее и без проволочек, мог быть снят?
– А куда ж я денусь, – сделал угрюмое лицо тот и напомнил: – Только это нужно согласовать. Поэтому необходим сценарий на клип и текст песни.
– Сделаем, – зевнул я. – Тогда всё? Поехали в гостиницу ужинать?
– Раз закончили, то поехали.
– Нет. Подожди. Ещё один вопрос нужно обсудить, – остановил нас мистер Тейлор.
– Слушаю, – посмотрел на него я.
– В общем, такое дело. Я вчера, вместе с нашим послом, был в вашем МИД.
При этих словах у товарища Лебедева, как мне показалось, даже уши увеличились в размере.
– Так вот, – продолжил американец, – кроме всего прочего, нам сказали, что готовится рейс вашего парохода на Кубу, – мидовец перестал моргать. – Сказали, что этот пассажирский рейс повезёт ваших важных персон, – псевдомидовец перестал дышать. – Также сказали, что сопровождать ваш корабль будет большая группа боевых кораблей.
– А ну тихо! Цыц! А ну немедленно прекратить разглашать секретную информацию! – страшно зашипел Лебедев.
Его шипение было столь неожиданным для нас, что мы синхронно с Тейлором дёрнулись и удивлённо посмотрели на коллегу.
– Цыц! – по-русски повторил тот свои претензии.
– Я просто хотел узнать… –
