Цена империи. Чистилище - Влад Тарханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо сказать, что третий секретарь посольства был человеком, склонным к интригам и многоходовым сложным комбинациям. Правда, чем сложнее программа воздействия, тем выше риск провала из-за досадной мелочи. Но стремление создать ажурную схему, в которой каждый играет свою роль, не зная ее до конца — это было высшим умением, эзотерическим знанием, которым Генри ни с кем не делился вообще. После Восточной войны в Санкт-Петербург было направлено несколько независимых тайных агентов, каждый из которых имел свое поручение по борьбе с империей Романовых. Фиппс прибыл на свое место уже тогда, когда все они работали более-менее успешно и плодотворно. Он был одним из многих. Но очень быстро, благодаря своим умениям, склонности к хитроумным комбинациям и отсутствию щепетильности в решении деликатных проблем третий секретарь посольства стал главой всей резидентуры в России. Он подмял под себя двух не самых талантливых агентов, устранил еще двоих, сделав это чужими руками, перехватив их сети, труднее всего ему было справиться с одним зарвавшимся ирландским шотландцем, прибывшим сюда под именем Найки. Этот тип был удачлив и провел весьма успешную операцию по устранению наследника престола цесаревича Николая. Личный доктор скармливал наследнику небольшие порции яда, которые окончательно подорвали здоровье перспективного молодого человека. А еще хитроумный скотт сумел перевести стрелки на недружественную нам Германию, растрезвонив по всему миру (самым что ни на есть тайным макаром) про секретный фонд борьбы с Романовыми. Талантливый подлец! И не хотел принимать покровительства Генри. Самостоятельный больно! Сначала Фиппс перевел на него стрелки с двумя неудачными покушениями на Александра Второго. Найки был задействован в этих акциях, но на вторых ролях. Но в отчетах вторые стали первыми и на них свалили провалы. В тоже время у работника посольства были свои собственные удачи: несколько весьма удачных вербовок как среди работников дворца, так и в корпусе жандармов. Был «куплен» и высокопоставленный военный, занимающий весьма хлебную должность. Но на российский хлебушек толстый слой английского маслица оказался более чем кстати. Потом оставалось дело за малым — скомпрометировать господина Найки, и это Генри сделал виртуозно. Несмотря на то, что от обвинений в сотрудничестве с Третьим отделением его подопечный сумел отвертеться, осадочек-то остался. Несколько небольших промахов, организованных людьми Генри — и гордого шотландца отзывают, а уже там, в Лондоне, связи Фиппса помогли стереть эту неблагодарную скоттину в порошок. А теперь и ему пришла Большая удача!
Была во всей этой истории со взрывом еще и одна неувязочка, которую аккуратный и дотошный англичанин никак решить не мог. Это всё-таки сила взрыва, которая оказалась намного выше расчетной. Да, Генри решил в свое время перестраховаться. Зная планы террористов о взрыве в Зимнем дворце, в свое время он обратил внимание на то, что планируемый акт мог и не получиться — слишком мало динамита, да еще и полученного кустарным способом, планировалось занести во дворец. Так возник план подстраховки. Пятнадцать пудов взрывчатки фабричного производства из Германии было заложено под той печкой, куда сам Халтурин собирался закладывать свой «подарочек» царской фамилии. Эту акцию проводили быстро, подкупив одного из работников дворца, тот действовал нагло и эффективнее этой истерички-народовольца. Но именно поэтому был устранен: мог догадаться сдать заказчиков, а так конец был отрезан и с гарантией. Потому как «исполнивший» каменщика Лихарева нанятый бандит по кличке «Заточка» был найден через седмицу с излюбленной заточкой в левом глазу.
«Неувязочка» нарисовалась в виде военного атташе британского посольства в Санкт-Петербурге, который утверждал, что сила взрыва должна была соответствовать полутонне нитроглицерина, как минимум. Сейчас специалист по взрывчатым веществам посольства трудился над отчетом в Лондон, впрочем, он ничего о трудах его коллеги по дипломатической миссии не подозревал.
Сегодня Генри решил совместить приятное с полезным. А что может быть приятным для столь изысканного господина из Лондон? Конечно же, изысканнейший разврат. В общем, вызрело намерение посетить один из элитных борделей, а перед этим назначить встречу с товарищем О., связным с народовольческим подпольем. Во-первых, ходили слухи, что полиция и жандармерия проводят тотальные облавы, вылавливая участников террористических организаций в Северной Пальмире, но, как ни скреби сетями по дну водоема, а какая-то рыбка выскочит. Не может такого быть, чтобы всех замели. Посмотрим. Мелкий чиновник из земельного ведомства был курьером, доставлявшим работникам револьвера и динамита нужные сведения, задания и деньги. Оружие и взрывчатка — помилуйте! Только деньги! Чем меньше посредников и информированных лиц, тем лучше для дела. А на монетах не найти следов, пришли, ушли — и всё. Были у господ «со взором горящим» и инструктора, обучавшие их нелегкому ремеслу убийства и организации актов устранения. Но эти инструктора работали с теми, кто находился за пределами Российской империи и в северные окраины Ойкумены не заявлялись. Так что… Подозревать Корону можно, доказать ничего невозможно есть…
Пребывая в отличном настроении господин Фиппс зашел в помещение трактира «Волчья яма», что располагался на углу Казначейской и Казанской, как раз у Каменного моста. Это место не было публичным домом, но связь с этим бизнесом была: именно тут собирались многочисленные сутенеры и вербовщики из домов терпимости, многие из которых располагались неподалеку — на той же Казанской части. Публика здесь бывала самая что ни на есть разношерстная, а примелькавшийся господин Константин (так называл себя Генри, когда выходил «в люди») в аккуратном, но недорогом костюме был тут фигурой известной и мало кому интересной. Тут он вербовал информаторов, тут встречался с некоторыми агентами, потому как тут публика была разная, так что даже весьма криминальные личности ни у кого удивления не вызывали.
— Господин Константэн, вас ждут в третьей…
Мими, она же Прасковья Тулупова, одна из работниц трактира, присматривавшая за набором «индивидуалок», тридцати лет женщина, числившая содержательницей дома терпимости на Фонарном переулке, по совместительству служила одной довольно высокопоставленной персоне, без покровительства которой эти заведения не могли бы существовать. В свое время этот господин обратил свое внимание на девиц, имевших желтые билеты и не вовлеченные в дома терпимости, работая по индивидуальному принципу. Дело с том, что раздел девиц и территорий между сутенерами приобрели слишком кровавые масштабы и стали приковывать к себе внимание полиции. Посему было принято решение самых талантливых проституток, которые работали в достаточно хлебных местах перераспределить
