Подьячий Разбойного приказа - Константин Константинович Костин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом мы встретили на улице проскакавшего мимо нас человека в серо-зеленом кафтане, которого Джозеф назвал царским сокольничьим.
— Сокольничьим? — искренне удивился я, — Здесь же — север! Разве здесь летают соколы?
Фокс второй раз посерьезнел:
— Знаешь, Барти, не наше это дело. Где русский царь сказал, там его соколы и летают.
Интересненько…
От прогулки в сторону припортовых бань я вежливо уклонился. Как-то не хотелось опять попадаться на глаза тамошним девицам, которые чересчур болтают языком не так, как должны.
— Ну и зря, — не стал настаивать Джозеф, — Русские бани — это самая замечательная вещь в этой холодной стране! Бани и меха! Ты обязательно должен туда зайти!
Судя по отсутствию намекающих подмигиваний и сальных ухмылок, Фокс под «сходить в баню» имел в виду именно сходить в баню.
Потом мы вышли к окраине города, и я второй раз услышал захватывающую историю про соперничество двух церквей в высоте.
— Вон там, — толстый палец Джозефа указал на потемневший бревенчатый дом, на который, судя по всему, не озаботились наложить Слова, — живет священник старой боярской церкви, отец Азари. Мы можем сходить к нему, он покажет нам церковь.
— Как-то неловко. Нет, мне, конечно, интересно…
Еще бы неинтересно — получить такой предлог посетить церковь, где похоронен уничтоженный род Осетровских. Возможно — если я все правильно понял — там лежат погребенными родственники Викентия, то есть, теперь — мои родственники. Возможно, там я смогу получить какую-то ниточку, которая приведет меня к Источнику…
С реки дунул сильный порыв ветра, холодного и режущего, кажется, еще немного, и он отхваит мне уши. Я натянул шляпу поглубже и поклялся страшной клятвой, что как только найду Источник и получу боярскую силу — нафиг уеду из Мангазеи! Туда, где тепло! Круглый год! Основывать свое собственное государство где-нибудь на Гавайях или в Австралии!
— Ничего неловкого. За требы он получает немного, и, хотя после смерти сына, ему много денег и не надо, но все-таки на что-то жить он должен. Десятину-то платят городскому храму.
Ну, если рассматривать наш поход в церковь не как праздное любопытство, а как благотворительность…
— Пошли!
Я все равно собирался туда пойти, но попозже. Слишком уж подозрительно — приезжий англичанин, в первые же дни, ни с того ни с сего, идет в полузаброшенный храм. Зачем? Почему? И самое главное — кто задаст себе эти вопросы? И до каких ответов додумается? А так — железное обоснование, мой новый приятель меня потащил.
Когда мы подходили к дому священника, в темной, почти почерневшей стене открылось окно, из которого и выглянул отец Азарий.
Мамадорогая!
Помните популярный в свое время ролик «Вы кто такие? Я вас не звал!». В том ролике был дед с огромной бородищей. Так вот — по сравнению с бородой отца Азария она курила невзатяг. Фактически — в окно выглянула одна борода, из которой блеснули глаза.
— Вы кто такие? — спросил нас священник. Недружелюбно, надо сказать, спросил.
Глава 43
Впрочем, продолжать дальше по канону священник не стал. Возможно, потому что не смотрел Ютуб. Перевел взгляд на англичанина… ну, в смысле — на настоящего англичанина.
— А, это ты, Осип… С чем пожаловал? Кто это с тобой?
— Земляк мой, — несколько преувеличил Джозеф. От Стаффордшира до Нортумберленда — как от Москвы до Костромы, через полстраны нужно проехать, с английскими смешными расстояниями это серьезное путешествие. Но, видимо, Фокс решил, что в чужой стране все англичане — земляки.
Отец Азарий что-то пробурчал, вряд ли дружелюбное, скорее — «Понаехали…», и, убрав свою бородищу, закрыл окно изнутри.
Я посмотрел на англичанина, тот пожал плечами, мол, стоим, ждем.
Ждали недолго, дверь дома со скрипом распахнулась и на крыльце появился священник уже в полный рост. Среднего роста, среднего телосложения, в темно-сером меховом кафтане, черной шапке-клобуке, отороченной облезшим мехом неопознаваемого зверя. Ну и борода, естественно, занимающая всю грудь, седая, спутанная.
Отец Азарий окинул меня взглядом, глаза остро блеснули из-под кустистых бровей:
— Еще один англичанин? Чего хотели?
— Показать храм хотел.
— Вон он стоит, смотрите. Можете даже вокруг обойти.
— Да нам бы внутрь…
— Креститься в истинную веру желаете? — священник оживился и потер ладони. Впрочем, было видно, что он просто глумится над Джозефом.
— Нет, — Фокс хмыкнул и перекрестился, — Я католической вере изменять не стану.
— Приятель твой креститься желает?
Я промолчал, потому что не успел отреагировать на резкую смену собеседника — отец Азарий повернулся ко мне.
— Что молчишь, язык проглотил? Как звать тебя?
— Бартоломью Крауч-младший.
— Что тебя в храм истинной веры привело, отрок Варфоломей?
— Любопытство, — я все же немного пришел в себя. Эта борода меня выбила из колеи.
— Церковь тебе не скоморошьи пляски, чтобы попусту любопытничать, — отрезал он.
— А если не попусту? — я решил, что он намекает на оплату, но священника мой ответ несколько удивил. Он снова повернулся к Джозефу:
— Что, еще один…
— Нет! — быстро ответил тот, — Он к… моему вопросу касательства не имеет. Просто… Должен же человек знать историю города, где живет. Если могилам не поклониться — так скоро и забудут, что за люди такие были. Ну и…
Он полез в карман — о, а я думал, их еще не изобрели — и положил в ладонь священнику серебряную монету:
— На храм.
Тот хмуро пошевелил бровями:
— В храме не шуметь, пальцами не тыкать, к погребенным — с уважением. Пошли.
* * *
У подножия холма, на котором стояла церковь Осетровских, протекал неширокий ручеек. Когда-то, возможно, через него был перекинут мостик, сейчас же от него осталось полусгнившее бревно, мокшее в воде.
Отец Азарий ловко перепрыгнул ручеек, только полы кафтана взметнулись, мы с Джозефом прыгнули следом, не так ловко, у священника явно каждодневные тренировки.
— Как вашему храму удается всегда быть выше городского? — спросил я.
— С божьей помощью.
— А городской что, другому богу посвящен?
Священник что-то пробормотал, но отвечать не стал. Джозеф ткнул меня локтем в бок, мол, помалкивай.
От двери церкви открывался роскошный вид на Мангазею.
— С колокольни — еще лучше, — шепнул Джозеф, — Отец Азарий нас проведет.
Впрочем, и отсюда город золотился стенами домов, серебрился гладью реки, искрился разноцветными парусами кораблей, как
