Черный призрак - Владимир Лосев

— Налево.

— Понимаете, юноша, — улыбнулся профессор, — по моему мнению, лабиринт показывает особенности планеты, к которой вы приближаетесь. И если вам не хватает воздуха, то, вероятнее всего, его нет и на той планете, к которой вы идете.

Меня его улыбка не обманула, я видел, как у него дрожат пальцы, профессор боялся того, что находится внизу.

— Зачем кому-то нужна планета, на которой нет атмосферы?

— Мы же летали на Луну, а там тоже нет воздуха. Возможно, в этом месте лабиринта находится спутник какой-то обитаемой планеты.

— Да, было дело, летали. — Я вздохнул. — Ну, не поминайте лихом. Пошел.

— Подожди! — Настя на мгновение прижалась ко мне, обхватив шею руками, нежно поцеловала, потом оттолкнула: — Теперь иди.

Я потащился вниз на новую смертную казнь, мои ноги заскользили по гладкому камню, меня понесло вниз по крутому уклону. Глупые мысли выбило сразу, когда осознал, что могу сломать себе шею, в общем, так и не понял, как оказался внизу. Живой, с ободранными и исцарапанными руками.

Кажется, в прошлый раз спуск показался мне не таким крутым, впрочем, я тогда был гораздо осторожнее…

Какое-то время стоял, глядя с опаской на белесую пелену, которая клубилась под аркой, поднимаясь на половину высоты стоящих камней. Не решался сделать первый шаг.

Потом понял, что все равно придется идти, и двинулся вперед мелкими осторожными шажками. Едва прошел через арку, мурашки поползли по коже, редкие волосики на руках попытались подняться, чтобы укрыть меня от холода.

В этот раз все показалось другим. Даже, кажется, черепов прибавилось. Подошел, посчитал. Двадцать один. Все аккуратно уложены, что говорило о том, что укладывал кто-то имеющий как минимум пару рук и немного разума.

Когда их разглядел, то понял, что человеческих из них не было ни одного. В каждом нашлись свои отличия: одни имели слишком большие глазные впадины и кривые, вогнутые внутрь зубы, другие более вытянутой формы, третьи обладали мощными клыками — явно хищники. Да и размеры у всех оказались разными.

Не люди нашли свою смерть в лабиринте, а другие существа с иной планеты. Так что не соплеменники Насти погибли, а чужие, только откуда они здесь взялись? И главное, кто сложил черепа в аккуратную горку?

Я сидел на корточках рядом с костями, высунув голову из пелены, чтобы дышать не холодом и влагой, а чистым воздухом, и не решался идти дальше.

Но сколько времени можно прятаться от судьбы?

Бесполезно же, все равно найдет, достанет…

С тяжелым вздохом я двинулся от арки налево, готовясь к тому, что скоро станет нечем дышать. Очень старательно вдыхал в себя воздух жадными глубокими глотками, словно это могло помочь. Прошел два шага, и тут навалилось.

Настя оказалась права, но только отчасти: дышать действительно было нечем, но не потому, что здесь не было воздуха, он никуда не делся, причина оказалась иной — сам воздух стал непригоден для дыхания. Возможно, потому что перестал содержать необходимые инертные газы. А может, просто легкие отказывались принимать воздух такого состава.

Хоть и готовился к этому, а все равно все произошло неожиданно.

Я остановился, сжимая руками грудь, ничего не понимая, недоуменно озираясь.

Вокруг было так же, как и в любом другом месте лабиринта — обтесанные наспех серые гранитные скалы, вздымающиеся вверх к белому мерцающему небу, между ними узкие щели, забитые мелким щебнем. Только дышать здесь было нечем.

Правда, я еще не чувствовал удушья, словно воздух был мне не нужен.

Почему-то решив, что так будет и дальше, смогу пройти этот участок без дыхания, сделал еще пару шагов вперед. Ну, вот… не дышу. И что?

Поживу без воздуха еще немного, тем более что никаких неприятных ощущений у меня не наблюдалось. Я мог задержать дыхание на пару минут, проверяли вместе с ребятами еще мальчишками, когда ныряли в небольшой и не очень глубокой речке с прозрачной зеленоватой водой. Каждый брал камень для того, чтобы не всплывать на поверхность, устраивался на дне и смотрел на других. Я тогда продержался дольше всех и вынырнул героем…

Почему бы сейчас не повторить тот подвиг?

Но на этот раз героя из меня не получилось, через пару шагов подломились ноги, и почернело в глазах. Сознание не потерял, просто мягко упал на землю, как мешок с песком, раскрывая рот, будто выброшенная на берег рыба.

Толку в этом не было никакого. Легкие не работали. Я настолько привык к тому, что они действуют сами по себе, открываясь и раскрываясь, что сейчас просто не понимал, что делать.

Ручного управления для дыхания во мне не оказалось. Я попробовал руками сжимать грудную клетку, надеясь этим подстегнуть диафрагму. Бесполезно!

Ничего не изменилось. Мое тело по-прежнему отказывалось впускать в себя этот воздух, а без него жить не получалось.

Сердце бешено забилось, и от этого получилось еще хуже, пот побежал из всех пор, и через мгновение я насквозь промок и еще больше стал походить на выброшенную рыбу.

С трудом подавив панику, попытался мыслить логично. Пройти дальше не получилось. Значит, нужно двигаться обратно, где воздух есть. Логично? Вполне…

Да только вот беда, я не мог понять, куда идти, потому что лежал в плотной белесой промозглой пелене, в которой даже свою руку невозможно разглядеть. Чтобы рассмотреть что-то, требовалось встать, а у меня ноги подламывались.

С огромным усилием, подавив вновь вспыхнувшую панику, я попробовал думать так же рационально и дальше. Если не знаешь, куда идти, двигайся все равно куда, потому что остаться на месте — значит умереть. Если не выберусь, мой череп украсит горку у входа. А мне бы не хотелось стать предостережением для других идиотов, пытающихся покорить лабиринт.

Я пополз, извиваясь как червяк, встать не получалось. В глазах периодически чернело, в ушах стучало сердце, и мне было очень холодно.

Вот так нам мстят любимые женщины за близость — посылают на верную смерть.

Я срывал ногти, цепляясь за малейшие щербины в камне, упирался подбородком и двигал им, когда руки отказывали, но полз неизвестно куда и зачем. Мозг давно отключился от недостатка кислорода, и теперь мною двигала только жажда жизни, та самая, которая заставляет людей ползти непонятно куда и неизвестно зачем.

Я устал как-то весь и сразу, сил не осталось даже на то, чтобы просто выкинуть руки вперед, ноги еще бессмысленно и суетливо пытались оттолкнуться, но лишь скользили по камню. В висках застучало, и спасительная чернота избавила меня от долгих мук.

Я умер в расцвете сил от собственной глупости, подтверждая народную истину о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках.

Смерть показалась мне приятной, почти такой, как в объятиях речной медузы. Тело перестало болеть, воздух стал не нужен, настроение улучшилось.

Я открыл глаза.

Глубокое, прозрачное желтое небо над головой, манящее и недосягаемое, с оранжевым, похожим на огромный апельсин светилом в центре. Я помнил эту планету. Бывал на ней, и не раз. Почему-то многие предпочитают оплачивать проход до нее, хотя нет здесь ничего, кроме воды и редких небольших островков суши, на которых ничего не растет.

А по бесконечному болоту, в которое превращена вся планета, ползут огромные черепахи и пожирают растущие с огромной скоростью водоросли.

Некоторых черепах я знал и считал своими друзьями. Они — философы, видят и понимают гораздо больше нас, коротко живущих. Для этих существ сто лет — раннее детство, потому что живут около двух тысяч оборотов своей планеты вокруг оси, а вращается она гораздо медленнее, чем Земля. Во время общения с ними возникает ощущение, что ты всего лишь глупый птенец, не умеющий ни летать, ни думать.

Но именно сюда желают попасть все разумные существа, поэтому приходится здесь бывать часто, хоть каждое такое путешествие сильно бьет по моему чувству самоуважения. Дело в том, что черепахи являются природными телепатами И пророками: они не только слышат и понимают чужие мысли, но также знают прошлое и будущее любого существа в этой огромной вселенной.

Такие способности у них образовались в ходе эволюции. Без этого они бы просто вымерли. Когда для продолжения рода требуются три особи, две мужских и одна женская, поневоле научишься согласовывать свои действия с другими, чтобы встретиться в нужный момент и в нужном месте.

Главная причина развития таких способностей в том, что каждая черепаха живет на участке болота размером с Францию, иначе им не прокормиться. Но даже этого огромного участка едва хватает на прокорм, слишком уж они велики — взрослые особи достигают трех метров в ширину и пяти в длину, весят до пяти тонн.

А спаривание происходит раз в сто лет. Попробуй попасть в одно место и в одно время вместе с двумя своими партнерами. А пройти требуется километров пятьсот. При медлительности этих созданий на дорогу уходит около пяти лет.