Четвероевангелие - Юлия Серебрякова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так как для вынесения смертного приговора таких показаний было недостаточно, Каиафа спровоцировал нужное признание: «Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф. 26: 63). Это клятвенная форма, требующая от подсудимого ответа. Господь ответил утвердительной формулой, употребляемой на суде иудеев: «Ты сказал». И добавил: «…даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мф. 26: 64). Ослепленные ненавистью к Спасителю, члены Синедриона увидели в ответе Христа богохульство: будучи Человеком, Подсудимый называет Себя Сыном Бога. В порыве негодования Каиафа разорвал свою одежду (хотя по Закону священникам были запрещены такие поступки – см.: Лев. 10: 6) и воскликнул, обращаясь к судилищу: «Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его! как вам кажется?» (Мф. 26: 65–66). Сделав это, первосвященник невольно предсказал, что иудейское первосвященство будет уничтожено и достоинство его отойдет к священству новозаветному.
Синедрион же получил желаемое основание для смертной казни Христа: так по Закону Моисееву наказывалось богохульство. Но сам Синедрион не имел права казнить преступников, это право было у него отнято римской властью (описанная в седьмой главе Деяний апостольских казнь первомученика Стефана – это незаконный самосуд). Вынесенный Христу приговор нужно было утвердить у представителя Рима в Иудее – прокуратора Понтия Пилата. Связанного Христа отвели во двор. Остаток ночи Иисус терпел издевательства от слуг первосвященника: они плевали Ему в лицо, били по щекам и с насмешкой спрашивали: «Прореки нам, Христос, кто ударил Тебя?» (Мф. 26: 68).
По Закону решение о смерти преступника нельзя было выносить ночью, поэтому чтобы придать своему суду вид легитимности, ранним утром Великой Пятницы члены Синедриона повторили над Христом вынесенный ночью беззаконный приговор (Мф. 27: 1) и повели Его к прокуратору Иудеи римлянину Понтию Пилату.
Когда Иуда Искариот увидел, что Иисуса, избитого и осужденного на смерть, выводят из дома первосвященника, он понял, до чего довело его сребролюбие. Обличаемый совестью, он поспешил к старейшинам: «Согрешил я, предав кровь невинную». Но старейшины и первосвященники, уже получившие то, что хотели, оставили его отчаяние без внимания: «Что нам до того? смотри сам» (Мф. 27: 4). Тогда Иуда бросил к ногам первосвященников тридцать сребреников, вышел от первосвященников и от неверия в милосердие Божие повесился (Мф. 27: 3–10; ср.: Деян. 1: 16–19).
Первосвященники, считая невозможным отдать на храм брошенные Иудой деньги, так как это была «цена крови», цена предательства, купили на них у горшечника участок земли для погребения странников (Мф. 27: 6–10).
4.8.3. Суд у Пилата и Ирода Антипы
Понтий Пилат ненавидел Иерусалим и иудеев, его правление сопровождалось многочисленными кровавыми столкновениями с евреями и самарянами. Чтобы добиться от Пилата утверждения смертного приговора Христу, члены Синедриона сговорились привести к Нему Христа как политического преступника, так как богохульство могло показаться римскому правителю недостаточной причиной для казни. Перед лицом Пилата иудеи обвинили Спасителя в том, что Он возмущает народ, запрещает давать подать кесарю и провозглашает Себя царем. Все это имело политический характер, поэтому Пилат повелел ввести Обвиняемого в судебную палату и спросил Его наедине: «Ты Царь Иудейский?» (Мк. 15: 20). «От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?» (Ин. 18: 34) – спросил его Христос. На это Пилат с пренебрежительной гордостью римского гражданина заметил: «Разве я иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?» (Ин. 18: 35). Тогда Христос сказал Пилату, что Он действительно Царь, но Царство Его не от мира сего, но что Он пришел, чтобы свидетельствовать об истине.
Видя, что Христос является только религиозным проповедником и неопасен для Рима, Пилат скептически спросил: «Что есть истина?» (Ин. 18: 38). Не дождавшись ответа от Того, Кто Сам является Истиной, Пилат вышел к народу и сказал, что не нашел вины в этом Человеке. Пилат не хотел продолжать суд, так как понял, что иудеи предали Христа по зависти к Его славе как религиозного проповедника (Мф. 27: 18). Узнав, что Христос из Галилеи, Пилат приказал воинам отвести Иисуса на суд во дворец Ирода Антипы, правителя Галилейской области, чтобы тот, как человек более сведущий в религиозных вопросах, разобрался в деле Христа.
Ирод был рад увидеть перед собой Иисуса, о Котором много слышал и даже одно время считал Его за воскресшего Иоанна Крестителя. Человек слабый и порочный, Ирод охотно слушал речи проповедников и пророков. Он надеялся и от Иисуса услышать что-нибудь интересное или увидеть какое-нибудь чудо. Но Христос стоял перед Иродом и молчал. Ирод Антипа был разочарован, но, не теряя праздничного благодушия, решил, также как и Пилат, уклониться от суда. Он приказал одеть Иисуса в светлую одежду в знак невиновности и, провожая Его насмешками и издевательствами, отправил обратно к Пилату. С этого дня, замечает евангелист Лука, Пилат с Иродом сделались друзьями (Лк. 23: 12). «Впрочем, смотри повсюду, как диавол, для того, чтоб только приготовить смерть Христу, сводит в одно, что отстояло друг от друга, поселяет единодушие и дружбу между теми, кои были врагами. Не стыд ли нам, когда он для того, чтоб Христа умертвить, и врагов примирил, а мы, для собственного спасения, и друзей не сохраняем в дружбе с нами?»[434]
Поскольку и Ирод Антипа не нашел в Обвиняемом ничего, достойного смерти, Пилат хотел отпустить Его, но первосвященники продолжали настаивать на казни Иисуса. Тогда Пилат обратился к простому народу, думая там найти поддержку. Напомнив об обычае отпускать одного узника из темницы ради праздника Пасхи (ближайшая цель освобождения – участие в пасхальной вечере), прокуратор сказал: «Кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом?» (Мф. 27: 17). Варавва же был посажен в темницу за произведенное им в городе возмущение и убийство. Но Пилат ошибся в расчетах. Толпа, вдохновляемая начальниками, требовала отпустить разбойника Варавву, а Иисуса распять: «Распни, распни Его!» (Лк. 23: 21). «Какое же зло сделал Он?» (Мф. 27: 23) – удивленно спрашивал Пилат у разъяренного народа. Правитель решил, что телесным наказанием можно избежать смертного приговора, поэтому, отчасти идя навстречу Синедриону и неистовству толпы, он отдал Христа воинам для бичевания. Воины отвели Иисуса во внутренний двор претории, привязали Спасителя к столбу. Они бичевали Его, оставляя глубокие раны на спине (римские воины обычно били ременными плетями, внутри которых были вшиты острые кусочки металла). После бичевания человек находился в обморочном состоянии и был на грани смерти из-за потери крови. Окончив бичевание, воины надели на Христа багряницу[435], возложили Ему на голову терновый венец[436] и, издеваясь, стали падать перед Ним на колени и приветствовать словами: «Радуйся, Царь Иудейский» (Мф. 27: 29). Затем они взяли трость и били ею по голове Иисуса, чтобы колючки терна вонзались глубже.
Надеясь, что бичевания будет достаточно для удовлетворения ненависти иудеев, Пилат приказал показать толпе одетого в багряницу Иисуса с терновым венцом на голове. Желая возбудить сострадание ко Христу и показать беспочвенность обвинений в притязаниях галилейского учителя на царскую власть, правитель воскликнул: «Се, Человек!» (Ин. 19: 5). Но первосвященники и старейшины иудеи вновь криком потребовали казни Иисуса. Раздраженный их упорством, Пилат резко ответил: «Возьмите Его вы и распните; ибо я не нахожу в Нем вины» (Ин. 19: 6), зная, что они не посмеют этого сделать.
От бессилия первосвященники начали обвинять Христа в нарушении религиозных законов: «Мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим» (Ин. 19: 7). Пилат был скептиком, но религиозное чувство ему не было чуждо. Новое обвинение против Христа внушило ему страх перед Подсудимым. Отношение Пилата было укреплено его женой, которая во время суда послала к мужу слугу, попросив не делать зла этому Человеку, потому что она много пострадала за Него во сне. Встревоженный Пилат наедине спросил Христа: «Откуда Ты?» (Ин. 19: 9), но Христос молчал. Тогда Пилат напомнил Узнику о своих полномочиях: «Мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» (Ин. 19: 10). Этими словами Пилат осуждает сам себя, так как свидетельствует, что у него была свобода выбора, и он имел власть и возможность отпустить Невиновного. На вопрос Пилата Христос ответил, что не имел бы правитель над Ним власти, если бы это не было попущено свыше, но больше греха на тех, кто предал Христа в руки Пилата (Ин. 19: 11). Так Спаситель указывает и на вину Пилата и на сугубую, то есть более тяжкую, вину иудеев.