История Парижской Коммуны 1871 года - Проспер Оливье Лиссагарэ

XXVIII. Продолжаются уличные бои

Защитники баррикад спали на булыжниках мостовой. Вражеские аванпосты были начеку. В Батиньоле версальская разведка похитила часового. Федерал изо всей мочи кричал: — Да здравствует Коммуна! — и его товарищи, предупрежденные таким образом, усилили бдительность. Парня расстреляли на месте. Примерно так же погибли Д’Ассас и Барра.

В 2 часа ночи генерал Ла Сесилья в сопровождении членов Совета — Лефрансэ, Вермореля и Йоханнара, а также журналистов Альфонса Гумбера и Г. Марото — привели в Батиньоль подкрепление в сто человек. На упреки Малона в том, что квартал целый день оставался без поддержки, генерал ответил: — Мне не подчинялись.

Три часа ночи. — На баррикады! Коммуна жива! Предутренний ветерок освежает усталые лица и возрождает надежды. Начало рассвета озвучивает вражеская канонада по всей линии противостояния. Артиллеристы Коммуны, от Монпарнаса до холмов Монмартра, проснувшись, отвечают на огонь версальцев, как могут.

Ладмиро, почти неподвижный днем раньше, теперь повел своих солдат вдоль укреплений коммунаров. Он захватил все ворота от Нейи до Сен‑Ке в тылу. Справа, Клиншан окружил таким же маневром все баррикады Батиньоля. Первой пала улица Кардине, за ней — улицы Нобле, Трюффо, Да Кондамин и нижнее авеню Клиши. Внезапно ворота Сен‑Ке раскрылись, и версальцы ринулись в Париж. Это была Монтодонская дивизия, которая с предыдущего вечера проводила операции вне Парижа. Пруссаки пропустили версальцев в нейтральную зону, и при помощи Бисмарка Клиншан и Ладмиро смогли взять холмы в клещи.

Почти окруженный в мэрии семнадцатого округа, Малон приказал отступать на Монмартр, куда был также послан с предложением помощи отряд из двадцати пяти женщин во главе с гражданками Дмитриевой и Луизой Мишель.

Клиншан, двигавшийся по избранному направлению, встретил препятствие в виде баррикады у площади Клиши. Чтобы справиться с этой баррикадой из плохо уложенных булыжников с менее чем пятьюдесятью защитниками, потребовалось объединить усилия версальцев с улицы Санкт—Петербурга и стрелков из колледжа Шапталь. Федералы, лишенные боеприпасов, отбивались камнями и кусками асфальта. У них закончился порох. Они отступили на улицу Карриер, а Ладмиро, контролировавший авеню Сен‑Ке, прошел к их баррикаде через кладбище Монмартра. Около двадцати ее защитников отказались сдаться, и были немедленно расстреляны версальцами.

В тылу некоторое время держался район Дез Эпинет. В конце концов, сопротивление прекратилось, и около 9 утра весь Батиньоль оказался в руках версальцев.

Ратуша оставалась в неведении относительно продвижения войск, когда Верморель ворвался туда в поисках боеприпасов для Монмартра. Когда он отъезжал во главе чреды фургонов, то встретил Ферре, и с характерной для него улыбкой сказал: — Ну, Ферре представители меньшинства уже сражаются. — Представители большинства выполнят свой долг, — ответил Ферре. Обычная пикировка этих людей, преданных народу, которым предстояло с достоинством погибнуть.

Верморель не смог довести свои фургоны до Монмартра, версальцы уже окружили эти высоты. Овладев Батиньолем, им оставалось только протянуть руку для захвата Монмартра. Холмы, казалось, обезлюдели. В течение ночи распространилась паника. Батальоны, уменьшаясь в численности один за другим, исчезали. Лица, замеченные позднее в рядах армии, подстрекали к дезертирству, сеяли ложные слухи, задерживали гражданских и военных руководителей под предлогом их предательства. Лишь около сотни человек занимали позиции на северной стороне холма. Ночью началось строительство нескольких баррикад, но оно велось без воодушевления, только женщины проявляли какой–то энтузиазм.

Клюзере по привычке гневался. Несмотря на его депеши и обещания ратуши, Ла Сесилья не получил ни подкреплений, ни боеприпасов. В 9 часов, не слыша больше выстрелов орудий с холмов, он поспешил туда и обнаружил, что артиллеристы сбежали. Вести с Батиньоля, пришедшие в 10 часов, только усилили панику. Версальцы могли появиться каждую минуту, их могли встретить менее 200 бойцов.

Макмагон, однако, решился атаковать только самыми лучшими силами, настолько грозным и устрашающим был Монмартр. Его штурмовали два армейских корпуса через улицы Лепик, Меркаде и Шоссе Клинанкур. Временами из нескольких домов велась стрельба, она заставила напуганные армейские колонны остановиться и повести осаду по всем правилам военного искусства. Двадцати тысячам солдат, полностью окружившим Монмартр при поддержке артиллерии, расположившейся на крепостной стене, понадобилось три часа, чтобы взобраться на позиции, защищавшиеся несколькими десятками стрелков без всякой организации.

В 11 часов заняли кладбище, и вскоре после этого войска дошли до Шато—Руж. На подступах имела место перестрелка, но несколько упрямых человек, которые еще сражались, были убиты, или отступили, удрученные изоляцией. Версальцы карабкались на холмы по всем склонам. В полдень, захватив Мулен де ла Галет, они спустились по площади Сен‑Пьер к мэрии и оккупировали весь восемнадцатый округ без всякого сопротивления.

Так, без сопротивления, без контратак, даже без выражения отчаяния была брошена эта неприступная крепость, в которой несколько сот решительных людей могли бы сдержать целую версальскую армию и принудить Ассамблею к переговорам.

Едва заняв Монмартр, командование версальцев устроило холокост участникам борьбы с Лекомптом и Клемен—Тома. Сорока двух мужчин, трех женщин и четырех ребят отвели к дому № 6 на улице Розьер и заставили встать на колени с непокрытыми головами у стены, где 18‑го марта были казнены эти генералы. Затем все были расстреляны. Женщина с ребенком в руках отказалась становиться на колени и кричала своим товарищам: — Покажите этим негодяям, что вы знаете, как умирать, стоя.

На следующий день убийства продолжились. Каждую группу пленных ставили на некоторое время у этой стены, помеченной пулями, затем отправляли к склонам холмов, выходящих к дороге на Сен‑Дени (185).

Батиньоль и Монмартр первыми засвидетельствовали массовые казни. Расстреливался каждый человек в мундире или сапогах, как правило, без допроса и выслушивания объяснений. Так, с утра версальцы убивали на площадях Батиньоль и Рутуши, а также у ворот Клиши. В семнадцатом округе главным местом бойни стал Парк Монсо. На Монмартре центрами казней были Холмы, Елисейские поля, усеянные трупами, и внешние бульвары.

В нескольких шагах от Монмартра ничего не знали о катастрофе. На площади Бланш, баррикада, защищавшаяся женщинами, сдерживала солдат Клиши в течение нескольких часов. Затем они двинулись против баррикады на Пигале, которая пала примерно в два часа дня. Ее командира провели перед командиром версальского батальона. — Кто ты? — спросил офицер. — Левек, масон, член ЦК. — Офицер разрядил в его лицо свой револьвер. Солдаты добили революционера.

На другом берегу Сены наше сопротивление было более успешно. С утра версальцам удалось занять Вавилонские казармы и Л’Аббе–о–Буа, но на перекрестке дорог в Круа—Руж их остановил Варлен. Перекресток выделялся в обороне Парижа. Все улицы, ведшие к нему, были основательно забаррикадированы, этот оплот обороны оставили только тогда, когда пожары и разрывы снарядов превратили его в руины. По берегам реки 67-ой, 135‑й, 138‑й батальоны упорно сопротивлялись при поддержке стрелков и добровольцев на улицах Л’Университе, Сен‑Доминик, Сен‑Жермен и де Греней. На улице Ренн и прилегающих бульварах версальцы обессилели. На улице Вавен, где держал оборону Лисбон, противник встретил сильное сопротивление. В течение двух дней этот аванпост сдерживал наступление со стороны Люксембурга.

С левого края наши позиции были менее прочны. В начале дня версальцы окружили кладбище Монпарнас, которое удерживала горстка бойцов. У ресторана Ришефо федералы, подпустив противника ближе, повели огонь из пулеметов, но безуспешно. Версальцев было достаточно много, чтобы окружить защитников кладбища со всех сторон и взять его штурмом. Оттуда, пройдя редуты четырнадцатого округа, они вышли на площадь Сен‑Пьер. Укрепления на авеню Италия и дороге на Шатийон, задолго до этого хорошо подготовленные, но только для фронтального боя, были взяты с тыла через шоссе на Мэн. Вся оборона перекрестка Катр—Шемен сконцентрировалась вокруг церкви. С высоты колокольни около десятка федералов Монружа поддерживали баррикаду, которая перегораживала две трети Шоссе на Мэн. Тридцать человек удерживали ее в течение нескольких часов. Наконец, кончились патроны. Трехцветный флаг установили на мэрии, в то же время он развевался над холмами Монмартра. Отсюда был открыт путь на площадь Анфер, и версальцы добирались туда после обстрела с Обсерватории, где занимали позицию несколько федералов.

За линиями расположения версальцев, благодаря стараниям Вроблевского, были оборудованы другие позиции. Днем раньше генерал, получив приказ об эвакуации фортов, ответил: — Это предательство или недоразумение? Я не стану их эвакуировать. — После взятия Монмартра, генерал отправился к Делеклюзу, убеждая его перенести оборону на левый берег. Сена, форты, Пантеон и Биевр образовывали, по его мнению, мощную цитадель с путями отхода. Этот замысел подходил для регулярных сил, но нельзя по своей воле изменить природу мятежа. Федералы все более и более склонялись к защите своих кварталов.