В плену снов - Питер Джеймс

– Я хочу взглянуть на ваше удостоверение и на ордер.

Он выудил бумажник из своего кармана и открыл его хорошо заученным движением руки, показывая документы так, чтобы дама могла хорошо увидеть, прочитать, чтобы даме хватило времени на все это, словом, в точности как предписывают правила.

Правила, мадам, вы понимаете, что я имею в виду? Что все надо делать по правилам. Знаю я вашу породу, знаю. Ловкие прохиндеи. Что ж, а мы теперь половчее будем. Ноги у нас, может быть, по-прежнему здоровенные, но и мозгов-то у нас нынче побольше. Вот разве что сердца у нас стали поменьше.

С фотографии на нее смотрело его же лицо, но только помоложе и более тощее, с испуганным выражением и с еще более вытаращенными глазами. Инспектор щелчком захлопнул бумажник и спрятал его обратно во внутренний карман, а потом той же рукой извлек оттуда листок бумаги, который вручил ей. Вверху стоял какой-то герб, несколько строчек текста, а также их адрес, а внизу подпись: «Р. Феннер. Городское управление». Полицейский сложил листок и снова положил его в карман.

– Может быть, вы могли бы объяснить мне, почему вы здесь находитесь?

Он почесал свой нос пальцем.

– Я надеюсь, что попозже ваш муж расскажет вам, если вы его хорошенько попросите. – Он показал пальцем на письменный стол Ричарда. – Прекрасная мебель. И стоит-то, поди, всего несколько шиллингов, а? Я просто заболеваю от таких людей, вроде вас, миссис Кэртис. Вам просто необходимо играть на сцене, вы должны это сделать. А знаете, вы бы отлично сыграли негодующую жену. Бьюсь об заклад, вам нравится тратить деньги вашего мужа, но только чтобы самой не запачкать ручки, так ведь? Уверен, что все у вас чистенько, комар носа не подточит. И если даже заглянуть в ваш носик, то и там не увидишь ничего такого неприятного…

– Ты позвонил Бобу Стореру? – спросила Сэм у Ричарда.

– Он уже в дороге. – Ричард вытряхнул из пачки сигарету. – Мы ничего не можем сделать, таракашка. Пусть они продолжают свое занятие.

Она свирепо посмотрела на инспектора:

– Меня не интересует, какие там бумажонки вы приволокли с собой. И не смейте больше говорить со мной подобным тоном. – Она повернулась к Ричарду: – Мы можем перекинуться словечком наедине?

Она вышла из комнаты. В коридоре стояла Хэлен.

– Ники пора принимать ванну. Как вы считаете, могу я выкупать его?

– Только пусть они сначала проверят дырку в ванне.

Хэлен кивнула, не понимая, шутит ли Сэм или говорит серьезно. А Сэм вышла в коридор на лестницу и подождала, пока Ричард не спустится к ней. Она закрыла входную дверь.

– Что происходит, Ричард? Что, черт подери, все это означает?

Позади нее раздался какой-то металлический лязг, она резко обернулась. В дверях лифта стоял Кен.

– Все нормально, Сэм? У вас все…

– Все отлично. Спасибо тебе. Все просто замечательно. Я… мы с тобой увидимся… м-м-м…

– В четверг.

Она слабо улыбнулась в ответ, наблюдая, как двери лифта сомкнулись, услышала глухое постукивание и завывание спускающегося лифта, а потом снова посмотрела на Ричарда.

– Так в чем же дело, Ричард?

– Да ни в чем, – сказал он. – Правда.

– Ни в чем?! Команда из отдела по борьбе с мошенничеством ползает тут по всей нашей квартире! Бога ради, ты можешь рассказать мне?

– Да все в порядке, таракашка. – Он стряхнул немного пепла на пол. – Они просто вынюхивают тут, только и всего.

– Вынюхивают тут? – Она уставилась на него. – Что ты натворил?

– Ничего.

– Полиция не вспарывает просто так игрушечных медвежат, если не подозревает, что у них внутри есть что-то запрещенное законом.

Он пожал плечами:

– Ну, отдел по надзору из Ассоциации по ценным бумагам немного раздражен. Все из-за той аферы и продолжающейся свистопляски дельцов и маклеров. Они до сих пор закидывают свои сети.

Ричард отвел взгляд в сторону.

– И ты в этом замешан?

– Нет. Разумеется, нет. – Он глубоко затянулся сигаретой. – Эта сделка всех жутко напугала. Я включил нескольких клиентов в одну сделку, которая, как оказалось, попала в самую точку, ну а ребята из Ассоциации никак не могут поверить, что это было чистым везением, а не жульничеством.

– Но это ведь еще не все, Ричард, не так ли? – настаивала Сэм. – Помимо этого, ведь есть и еще кое-что похуже?

– Нет. В общем-то нет.

– И тебя что же, арестуют?

– Нет. – Его лицо побагровело. Сигарета догорела почти до самого фильтра. Он держал ее между кончиками пальцев, словно какой-нибудь люмпен, сильно затягиваясь и глубоко вдыхая дым. – Во всяком случае, пока нет.

28

Воскресное утро. Сэм лежит в постели, наблюдая за тем, как одевается Ричард, а Ники, тепленький такой, свернулся клубком рядом с ней. Две последние ночи Ники не спал и прибегал в их комнату, до сих пор напуганный тем отвратительным типом с огромным ножом: а вдруг он вернется обратно. Ники спал между ними, и Сэм лежала не закрывая глаз, прислушиваясь к его дыханию, иногда он забавно и тихо похныкивал. Оттого, что Ники был рядом, она испытывала ощущение надежности и покоя.

Ах, мерзавцы!

Инспектор Мильтон. «Вроде того поэта». Явился забрать ваш рай, мадам. О да, я как раз одна из тех, кого вы называете ловкими ублюдками, ловкими ублюдками с толстым кошельком.

Она взглянула на часы. 7.45.

А ты хоть когда-нибудь читал стихи своего однофамильца? Сам ты здоровенный ублюдок с лягушачьими глазами! Самодовольный кретин, до смерти перепугавший маленького мальчика. Радуешься, поди? Радуешься, что мой сынишка встретился с настоящим живым привидением, которое располосовало ножом его медвежонка? Герой. Ну просто герой.

Самодовольный. Господи, до чего самодовольный! Перепугал ребенка и ушел себе со своими картонными коробками, набитыми бумагами и аккуратно перевязанными красной лентой твоим неуклюжим дружком в усохшем от старости пиджаке.

Ники проснулся и, прищурив глаза, тихонько скреб пальчиками по простыне.

– Пока, таракашка.

Сэм посмотрела на Ричарда и поняла, как он мучается. Она подняла руку и коснулась его лица.

– Езжай поосторожнее. Когда ты вернешься?

– Да примерно к полудню, – выдавил он из себя с неимоверным трудом, словно преодолевая огромную тяжесть. – Пока, тигренок.

Он провел ладонью по голове Ники.

– Ты едешь стрелять, папочка?

– Нет, тигренок.

– А ты говорил, что сегодня я смогу поехать с тобой и что сегодня мы сможем пойти пострелять.

– Так мы и сходим. После обеда, хорошо?

– А куда ты сейчас едешь?

– У меня кое-какие дела.

– А мне можно поехать с тобой? Куда ты едешь?