Спасатель - Вадим Денисов

Мало того, после рисунка нужно ещё и надпись наносить, тот самый боевой девиз: — "Jai Mahakali, Ayo Gorkhali!" или "Слава Великой Кали, идут Гуркхи!" Вот и представьте, что ждало бы Федю, истязай меня индус традиционным способом с применением кустарных снарядов в виде самшитовых дощечек с иглами. Бр-р… А ведь мне, по обычаю, во время экзекуции полагается ещё и песни бодрые петь, гортанным горским голосом…

Осознавая несоразмерность такого испытания с потенциалом современного белого человека, Джай в пытке использует вполне современный тату-дырокол швейцарской сборки SWISSTATTOO STM Luxury — универсальная машинка. Используя эту практически бесшумную шнягу, он и контура выводит, и закрашивает, и тени наносит. Шняга крутая, композитные материалы нового поколения, все дела. К ней имеется "бошевский" переносной блок питания. Всё есть, отличные мази и краски… И медицинский спирт.

Нормально, в общем.

В самом начале этой долгой и нудной процедуры к нам подскочила Zicke, немного посмотрела, послушала, и тут же возжелала заполучить себе нечто подобное, будто своих партаков её мало… С гневом и яростью гонимая, за такое неуместное предложение, в хвост и гриву, Ленни ничуть не обиделась, обозвала нас с индусам "скучными и унылыми стеблями шпината" и преспокойно направилась в ходовую рубку — у неё там очередные занятия по практическому судовождению.

Стремясь расширить линейку полезных личных практик (плюсом к дельтаплану, катеру, мотоциклу и яхте), она ныне обучается у Маурера на шкипера, прилежно тренируется в управлении "Клевером", работе с навигационными приборами и прокладке курса. Я тоже подумывал было заняться столь актуальным делом, но далее дум дело не пошло. А она ничего, старается, Ули хвалит.

Вот и сейчас Ленни горделиво стоит за штурвалом мотобота, ведёт судно ровно и уверенно, штурвал понапрасну не крутит, по курсу не рыскает. Правда, всё происходит под наблюдением Маурера и только на тех участках, где фарватер шкиперу очевиден. Но индус-татуировшик всё равно опасливо разместил свои баночки в углублении между трюмными люками, для устойчивости.

Терпеть боль не сложно, тут не столько больно, сколько муторно и некомфортно. Спасают редкие перерывы и наблюдение за рекой — потому и выбрали мы место наверху, хотя в кают-компании Джаю было бы гораздо удобней.

Дзен-н!

Жестяным звуком ожил динамик громкой связи.

— Внимание, экипаж, все на палубу! — прозвенел металлом голос Маурера.

Шкипер после ухода из Шанхая как заново родился. Собранный, уверенный в себе, румяный и подвижный — пассионарный первооткрыватель, вырвавшийся из теснин и тенет. Даже пьёт теперь по другому — элегантно, даже манерно. И почти не пьянеет. Соответственно, изменился и голос нашего капитана, помолодел и заострился.

А мы и так на палубе, нам-то что делать?

Боковая дверь возле ходовой рубки распахнулась, из трюма на свет божий вылез ещё заспанный, но уже встревоженный Никлаус со штанами в руках.

— Что там случилось?

Дзен-н!

— Впереди птицы! — в искажённом динамиком голосе шкипера не было не полутона страха, наоборот, он даже торжественен. — Похоже, те самые мифические чудовища, которыми нас пугали в Шанхае!

Вон оно что… Быстро сложив прибамбасы в белую пластиковую сумку-чехол, мы с индусом подошли к рубке, взяли бинокли.

Лежащий прямо по курсу "Клевера" длинный пологий клин выдавался в реку, Ганг в этом месте круто поворачивал на восток. Безымянный мыс начинался длинной песчаной косой, вдали за которой виднелись берега поворачивающей реки. Песок постепенно сменялся заливным лугом, переходящим в заросли кустарника, далее низкими, а потом и высокими деревьями. Постепенно поднимаясь, мыс заканчивался небольшой зелёной подошвой, за которой красовалась тёмная, с белыми складчатыми прожилками накосо, огромная гора с несколькими вершинами.

Изумительный вид! Если бы не парящие над лугом птички.

Мне подумалось, что здесь и сейчас на палубе мотобота должны стоять все именитые фотохудожники культового издания NG с крутейшими камерами в руках. Только вот, в сопровождение каждому неплохо бы выделить по персональному Джону Хантеру, знаменитому африканскому охотнику на крупную и очень крупную дичь, да со стволами под "голанд-голанд", не меньше. А лучше всего — поставить за спиной ЗСУ 23-4.

Потому что зловещие птицы не просто впечатляли, они ужасали.

Не бывает на старой Земле таких размеров у пернатых, может, разве что в глубокой древности водились подобные монстры.

Мы набились в рубку.

А что на меня-то все смотрят? Да как-то пристально, обязывающе…

Ну, конечно, Федя же Охотник, типа не такое видел и не таких бил! Джон Хантер, ёлки.

А я не бил и не видел.

— Шесть штук! — констатировал Джай, оторвавшись от бинокля.

— Семь, — тут же поправила его глазастая Ленни, стоя рядом со мной и продолжая разглядывать мыс. Капитан уже отстранил её от управления судном.

Шкипер же продолжал смотреть на меня.

— Ты таких видел, Тео? — с тайной надеждой спросил он.

Типа, я сейчас скажу, что видел и не раз, что дело плёвое, и не таких, мол, бивали.

Ага.

— Откуда…

— Хищники, конечно?

— А как иначе… Глазам не верю, прямо Парк Юрского периода.

— Там были динозавры, — тут же влезла Zicke. — А не птицы.

— Умные все стали, — проворчал я в ответ по-русски.

Может, и здесь мы имеем что-то динозаврическое? Нет, это таки птички.

— Сам дурак, — на языке Пушкина и практически без акцента ответила сильфида.

Научил, на свою голову.

Индус ещё раз задумчиво посмотрел на мыс.

— Господин шкипер, вам не кажется, что нам стоит прижаться как можно быстрее к левой стороне реки?

— Нет, прямо в берег корабль и воткну! — тут же разозлился Маурер. — Конечно же, доверну! Только какой тут "влево", если там, у обоих берегов, наверняка, будут сплошные отмели! Песок сплошной!

Отмелей действительно много, да и шиверки встречаются всё чаще и чаще, на этом участке реки особо сложный фарватер. Потому и ползём медленно, шкипер постоянно следит за эхолотом, порой пробует дно чуть ли не на ощупь — ошибиться ему нельзя, если что, стаскивать нас с мели будет некому.

Хорошего мало.

— Разбираем личное оружие, занимаем посты, — наконец решил я. — Никлаус встаёт к пулемёту, Ленни и Джай с автоматами. Ну, а я с винтом.

С капитаном всё ясно, он у руля.

Через несколько минут все опять собрались вместе, уже вооружённые до зубов.

В рубке вновь разгорелось коллективное обсуждение.

С кем может справиться подобный монстр? Если у них такой клюв, то и когти Чёртов Птиц имеет будь здоров! Хотя расстояние до хищников достаточно велико, можно и ошибиться в размерах. Пока же представляется, что монстр в размахе крыльев имеет метров шесть-семь. Такой и телёнка унесёт!

Четыре чёрно-коричневые птицы летали над лугом группой, кругом, а остальные — чуть дальше и выше, словно карауля подходы, надо же, как на шухере стоят. Вот две присели куда-то. Нас, если и заметили, пока нарочито не замечают. Есть ли у них опыт общения с огнестрелом? Должен быть, ведь судно из Манилы, хоть и редко, но ходит к побережью.

Орлы, кондоры? А может, разновидность грифа?

Будто услышав мои мысли, Ленни спросила:

— А они могут быть падальщиками?

— Несомненно, — уверенно заявил Ули Маурер. — При таких размерах будешь жрать белковую пищу любой степени свежести.

— Слона завалил кто-то, а они подъедают, — тупо попробовал пошутить я, но публика попытки не оценила.

Все были серьёзны.

— А я читал у Жюля Верна, в романе "Дети капитана Гранта", как южно-американский кондор утащил мальчика, — с самым серьёзным видом неожиданно заявил обычно молчаливый Никлаус.

Мы от удивления притихли, пока Ули восторженно не бросил:

— Ну, ты и библиофил!

Шутки шутками…

Как-то раз на Нижней Тунгуске я видел необычное зрелище: над рекой огромный орёл тащил в когтях трофейного размера серебристую нельму.

Вес добычи существенно превышал возможный вес крылатого хищника.

Орёл шел тяжело по двум причинам: большая тяжесть в когтях и погоня — за спиной и над головой. Его преследовали обозлённые до предела белые чайки. У которых он, судя по всему, и забрал добычу. Пострадавшие, числом пять, тоже отличались габаритами. На северах чайки крупные, летом и осенью на зависть откормленные. Но особенно больших чаек местные промысловики почему-то часто называют "бакланами", хотя никакого отношения к настоящим бакланом эти речные пираты не имеют. Наверное, это делается с целью подчеркнуть исключительные размеры отдельных экземпляров.

Орёл, еле тащивший через реку свою тяжёлую и скользкую добычу, не то, что отбиваться от нападавших, даже огрызаться на них не мог! И получал со всех сторон. А бросить нельзя, если рыбина упадёт в реку, то с воды он поднять её не сможет. Так он и тянул, бедолага, клокоча от бессильной злости, к берегу, как подбитый над Мюнхеном британский "ланкастер", стоически выдерживая удары кривыми клювами.