Стилист - Геннадий Борисович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При моих нынешних связях найти ювелира, который возьмётся за небольшой апгрейд, труда не составило. Заодно я попросил мастера с характерной фамилией Коган уменьшить количество бриллиантов на перстне, всё — таки при современных реалиях носить на пальце стоимость «Жигулей» достаточно чревато. У людей могут появиться ненужные вопросы, как бы не пришлось на них отвечать в том самом ведомстве, которым меня стращал Гуляков. «Лишние» камни Коган у меня выторговал скопом за полторы тысячи рублей, оставив три штуки и красиво их оформив. Из этих полутора тысяч сто пятьдесят я отдал за работу, наценка включала в себя и конфиденциальность, в которой мы оба оказались заинтересованы. Я был более чем уверен, что купленные у меня бриллианты Коган загонит по куда более выгодной цене, если, конечно, не приспособит их в какое — нибудь украшение. Которое, опять же, загонит втридорога.
И вот теперь это колечко красовалось на пальчике моей подруги, можно даже сказать, невесты, потому что я планировал сей же час сделать предложение руки и сердца. Правда, прежде чем я успел что — то сказать, мне пришлось выслушать восхищённо — возмущённую тираду об огромных тратах.
— Это кольцо — не просто подарок к 8 марта, — сказал я, — но ещё и предложение руки и сердца. Лена, ты будешь моей женой?
На мгновение в комнате повисла звенящая тишина, на глаза моей будущей супруги навернулись слезы, и она выдохнула:
— Да!
Я взял её лицо в свои ладони, приблизил к себе и нежно поцеловал в губы. Она прикрыла глаза, и на какое — то мгновение я подумал, что неплохо было бы устроить секс — марафон, но, увы, нужно было спешить в её отчий дом.
— Свадьбу сыграем в ресторане «Узбекистан» — безапелляционно заявил я, заставив себя отстраниться. — Жена директора ходит ко мне стричься, я через неё уже провентилировал этот вопрос.
— Что сделал?
— Выяснил. Снимем на вечер малый зал, с твоей стороны будут родня и друзья, с моей — несколько девчонок с работы… Ладно, теперь можно ехать к твоим родителям, заодно испросим их благословения. Только я не могу к твоей маме заявиться с пустыми руками, праздник всё — таки. Она какой парфюм предпочитает? «Красную Москву» обожает? Тогда давай заглянем в одно место.
Этим местом оказался ЦУМ, директриса которого с недавних пор стала моей клиенткой и открытым текстом намекала, что я могу обращаться к ней, если мне понадобится какая — то дефицитная вещь. 8 марта ЦУМ работал, мы прошли к отделу парфюмерии, к которому выстроилась очередь, посмотрев на которую, я попросил Лену никуда не уходить, а сам решительно отправился в директорский кабинет. Секретарша к моему появлению в приёмной отнеслась настороженно.
— Скажите Евгении Прокофьевне, что пришёл Алексей Бестужев, — попросил я девицу.
Из кабинета своего непосредственного начальника она вышла, глядя на меня совсем по — другому:
— Заходите, пожалуйста, Евгения Прокофьевна вас ждёт.
Минут двадцать спустя мы с Леной под руку выходили из ЦУМа, и в кармане моей дублёнки покоился большой флакон «Красной Москвы» стоимостью в пять целковых. Ну не захотелось мне битый чат торчать в очереди, вот такой я привереда.
В Трубниковском переулке, где жили её предки, в своей новой ипостаси мне бывать пока не доводилось. Впрочем, и в XXI веке переулок оставался исторической частью города, а уж сейчас эти дома дореволюционной и довоенной постройки стояли здесь и подавно. В одном из них, в просторной двухкомнатной квартире на третьем этаже 4—этажного дома, обставленной в стандартном мещанском стиле, и обитали Лебедевы.
Любовь Георгиевна оказалась видной, лет пятидесяти навскидку дамой, голову которой украшала «бабетта». Похоже, с утра успела пробежаться в парикмахерскую. Муж её Владимир Петрович на вид казался попроще, да и работал он, в отличие от жены — главбуха, мастером в заводском цеху Московского инструментального завода. Мою руку стиснула крепкая, мозолистая ладонь, однако я с честью выдержал этот небольшой экзамен, что вызвало у Владимира Петровича одобрительную ухмылку.
— Поздравляю вас, Любовь Георгиевна, с Международным женским днём, у меня для вас небольшой презент.
Коробочку «Красной Москвы» хозяйка приняла с благоговением на лице.
— Ой, Лёшенька, спасибо! Это же дорого стоит…
— Не дороже денег, а деньги, как известно дело наживное, — отделался я банальной шуткой.
— Какая прелесть… А некоторые, — повернулась она к мужу, — отделались букетиком мимоз. И вообще мог бы одеться поприличнее, а то натянул трико и ходит довольный как бегемот.
— Кхм, — кашлянул глава семейства, краснея под укоризненным взглядом супруги.
Похоже, в этом доме царствует матриархат. Главное, чтобы будущая тёща меня не собиралась прищемить своим каблуком, а уж Ленку, ежели она выскажет намерения пойти по стопам мамаши, я как — нибудь сам оседлаю.
Праздничный стол уже был накрыт, и мне, с утра не державшему во рту маковой росинки, не терпелось приступить к трапезе. Для начала подняли тост за женщин: Лена и Любовь Георгиевна — вишнёвую настойку, мы с Петровичем — водку, Наташка — «Буратино», после чего накинулись на «Оливье».
Утолив первый голод, я поднялся и попросил собравшихся уделить мне минутку внимания.
— Уважаемые Владимир Петрович и Любовь Георгиевна! Я уже три месяца встречаюсь с вашей дочерью, и за это время, как мне кажется, мы успели всерьёз полюбить друг друга. Не хочу ходить вокруг да около, в общем, сегодня я сделал Елене предложение, и сейчас мы с ней испрашиваем вашего благословения. Согласны ли вы выдать Лену за меня замуж?
Звенящую тишину нарушила Наташка, завизжавшая так, что я чуть не присел:
— Ураааа! У меня будет папка!
Егоза принялась скакать на месте, а родители переглянулись и вроде бы с облегчением выдохнули (Любовь Георгиевна точно), после чего глава семейства, откашлявшись для солидности, сказал:
— Ну что ж, Лена о тебе, Алексей, отзывалась хорошо, хвалила… Ну и что, что парикмахер, главное, чтобы человек был хороший, правильно, Люба?
Его супруга расплылась в улыбке, постаравшись незаметно толкнуть мужа ногой под столом.
— В общем, я тоже не мастер говорить… Короче, мы с Любой не против. Предлагаю по этому поводу выпить.
Дальше застолье продолжилось
