Уровень атаки - Игорь Огай

— Головин, стой!

Порыв немедленно выхватить лучемет удалось подавить только огромным усилием воли. Землянин обернулся.

Инка соизволил отложить газету и даже покинуть свое место за стойкой. Он приблизился вплотную и процедил:

— Будь моя воля, ты бы никогда больше не вошел в это здание, белый. Даже если бы все ящеры Гнезда заступились за тебя.

— Я просто счастлив, что твоей воли для этого не хватит, — Павел постарался произнести это как можно спокойнее, но избавиться от сарказма удалось не до конца.

— Пускай твоя такинэ избегает моих смен. Каждый раз я буду находить повод, чтобы подвергнуть ее досмотру.

Прикрыв глаза, Павел медленно вдохнул и выдохнул.

— Не старайся спровоцировать меня на вызов, краснокожий. Дождись времен поспокойнее.

Он отвернулся от индейца, пока тот не озвучил новое оскорбление, и подтолкнул студентку к выходу. Двери беспрепятственно распахнулись, Тамара полной грудью вдохнула свежий воздух.

— Не останавливайся, — распорядился Павел. — Идем отсюда.

Тома послушно шла рядом, но на улице ей явно стало лучше и воздерживаться от расспросов она больше не могла.

— Зачем он так с тобой?..

— Не обращай внимания. Давний спор.

— Почему ты назвал его краснокожим?

— Потому что он индеец. Разве не похож?

— Похож. А откуда он здесь?

Павел мотнул головой и не ответил. Миновать проходную фабрики было гораздо проще, чем вестибюль здания Ассамблеи, но если атланты уже спохватились — проблемы будут и здесь.

— Павел…

— Проходи, проходи.

Он кивнул охраннику в окошке и протолкнул Тому через еще один турникет. Вохровец по обыкновению проигнорировал кивок и снова уставился в телевизор в углу. Обошлось? Похоже, что да.

— Павел, — отвлечь студентку от заинтересовавшей ее темы оказалось сложно, — послушай, а откуда они вообще все здесь взялись?

— Кто — «все»?

— Ну, эти… нелюди? Они ведь не люди?

Не сбавляя шага, он с интересом посмотрел на Тому. Новую реальность, к которой он в свое время адаптировался несколько недель, девушка поняла и приняла через час после того, как очутилась в гуще событий.

— Да, — выговорил он. — Они не люди.

— А вы?.. Ты?..

— Я — местный. На втором этаже все местные. Ты мне лучше другое скажи: что было на том свитке у атланта?

Тома наморщила лоб, будто вспоминая что-то давно забытое.

— Я и сама не поняла. Сначала вроде бумага как бумага, а потом словно что-то щелкнуло, и… Будто картинка появилась, туманная, как фотка без резкости… Только она двигалась. Сперва было похоже на речку с водопадом… Потом — вроде облака… А потом меня повело и как-то все смешалось.

— Ясно.

Павел невольно прибавил шагу. Он и сам не ожидал, что его подозрения окажутся столь обоснованными.

— А куда мы идем? — Тома задала, наконец, вопрос, который по логике вещей должен был следовать первым.

— В метро.

— Почему в метро? У тебя же была машина…

— Потому что под землей поисковая магия ящеров действует неустойчиво, — правдивый ответ, как Павел и рассчитывал, заставил Тому на некоторое время заткнуться.

Вовремя. В кармане как раз задребезжал телефон. Не штатная трубка Ассамблеи — резервный аппарат, которым Павел обзавелся не так давно.

Филиппыч не стал ждать дежурного «Алло».

— Паша, это я. Докладывай.

— У нас проблемы, Семен.

— Я знаю об этом с момента создания отдела. Конкретнее.

— Атлантам известно, что мы видели карту вероятностей…

— И что с того? Сергей сам тебя к ним послал…

— Черт, дай договорить! Мы держали в руках карту, а теперь у нас вдобавок к ней появился «сканер»!

Тишина в трубке была красноречивее любых восклицаний. Секунд пятнадцать Филиппыч напряженно работал головой, затем родил:

— Ты и его у контактеров стащил?

— Нет, — съязвил Павел, — он сам пришел. Это Тамара — она может читать карту.

— Как ты узнал?

— Уний развернул при ней свиток. Она увидела странные картинки и грохнулась в обморок.

— Я понял тебя, — произнес Филиппыч. — Инки и атланты пользуются приборами, но ящеры совершенно точно читают карту сами. Согласен, Павел, у нас проблемы. Что ты сейчас делаешь?

— Веду студентку в метро.

— Не очень хорошо. Ради такого дела смарры плюнут на свои амбиции и запустят поиск. После этого из-под земли ты уже не выйдешь.

— Я знаю, но пока Потапов на заседании, мы парализованы.

— Тоже верно… Хорошо, используй эту фору. Сергей вернется — помозгуем, что делать.

— По-моему, это ясно, — бросил Павел. — Надо выяснить, заподозрили атланты Тамару или нет. И если да — сразу переходить в наступление.

— Ладно, ладно, — проворчал Филиппыч. — Учило яйцо курицу… Все зависит от резолюции совбеза. Нам всем может оказаться не до Тамары.

— Почему?

— Потому что ассамблейщики сейчас готовы на любую, сколько угодно масштабную акцию, лишь бы взять контактеров! Они очень взволнованы, Паша. Все, отбой. Я перезвоню.

Трубка замолчала, и Павел принялся запихивать ее во внутренний карман.

— Извините… — Тома была настолько ошеломлена услышанным, что снова перешла на «вы».

— За что?

— Я не хотела таких проблем.

Павел вздохнул на ходу.

— Мы тоже. Угораздило же тебя прийти работать именно на эту фабрику…

— Павел, а что это за карта?

Оберегать несуществующие больше тайны не имело никакого смысла. Он проговорил:

— Схема вероятностных ветвей. Альтернативных миров, если угодно, хотя это слишком большое упрощение. Используется для расчета индекса вероятности и координат для перемещений между ветвями. Тебе пока достаточно знать, что это очень ценная вещь для нелюдей, а способ ее шифрования и чтения — один из самых главных их секретов.

— Понятно…

— Да ничего тебе не понятно! Не отставай.

Тома сделала несколько шагов и согласно кивнула:

— Верно, ничего не понятно. Я плохо разбираюсь в ваших отношениях, но если я случайно раскрыла какой-то секрет нелюдей…

— Мы называем их ассамблейщиками, — перебил Павел. — Генетически многие из них все же люди.

— Ассамблейщики? Ладно, пусть… Просто, если я раскрыла их секрет — это наверняка можно использовать на пользу.

— Можно, — подтвердил Павел и неожиданно спросил: — Ты в карты играешь?

— Только в «Дурака», — девушка почему-то смутилась.

— Тогда, наверно, знаешь, как плохо бить козырным тузом шестерку в начале кона. Ты могла бы стать нашим козырем, Тома… Очень сильным козырем, из тех, что надо подольше держать в рукаве. Но тебя угораздило вывалиться на стол в самый неподходящий момент, и теперь нас могут обвинить в шулерстве.

— Как-то это… слишком образно.

— Можно конкретнее. Ассамблейщики сильнее нас практически во всем и очень неохотно расстаются со своими преимуществами. Способность читать карту вероятностей теоретически позволяет нам перемещаться в иные ветви и взаимодействовать с ними без контроля Ассамблеи. Ассамблея — это…

— Я знаю. Миша рассказал, пока мы ждали в лаборатории…

— Да? Ну, тем проще. Смысл в том, что расы большой четверки не могут этого допустить — они слишком трясутся над стабильностью своих миров, чтобы терпеть еще одного игрока в Древе Миров. Да к тому же такого, которому не грозит перераспределение индекса.

Тома кивнула, она явно была в курсе особого положения Земли в рейтинге древа вероятностей.

Сластить пилюли Павел не умел и не любил.

— Если атланты сообразят, что к чему, для тебя все может кончиться плохо. Чтобы переиграть ассамблейщиков, Потапову понадобится время, а мы попробуем переждать его в метро.

Тома замедлила шаг, ошеломленно глядя на Павла.

— А плохо — это насколько?

— Очень плохо. Особенно, если мы не поторопимся.

Он почти силой увлек ее вперед. Савеловский рынок был уже недалеко, а за ним и станция…

— Но… — несмотря на весь свой авантюрный задор, она оказалась не готовой к такой реальной и близкой угрозе, — но ты же говорил — можно стереть память…

— Можно. Если повезет, ассамблейщики могут ограничиться этим.

Она оглянулась, будто уже ожидая преследования.

— Почему мы не поехали на машине? Было бы быстрее!..

— Машину они моментально обнаружат у станции. Не беспокойся, пока идет заседание совбеза, никакое решение принято не будет.

— Но ведь мы не сможем прятаться в метро вечно!

— Вечно — нет. Примерно сутки ассамблейщикам понадобятся, чтобы доставить в Москву новых бойцов, а потом они прочешут подземку. — Павел оценивающе посмотрел на спутницу и ободряюще подмигнул: — Ничего, к этому времени наши успеют что-нибудь придумать.

Указав на угрозу, надо поддержать и надежду на спасение, тем более что и сам он хотел бы в него верить.