Не заключайте сделку с дьяволом - Сабрина Джеффрис

Маркиз удивленно поморгал. Люси не знала, что удивило его больше — то ли то, что она ему возразила, или же то, что она умеет говорить по-испански.

— Да, здесь сходство невелико, — быстро сказал маркиз по-испански, и Люси пришлось напрячься, чтобы понять его. — Поверь мне на слово, ты больше похожа на нее, чем может передать любой портрет. Идем, я тебе покажу. — Старик взглянул на Нетти и Диего. — Пойдемте все.

Своими похожими на когти пальцами он вцепился в руку Люси и повел к открытой двери. Слуга попытался поддержать его под другую руку, но старик отмахнулся.

— Мне поможет моя внучка. Не правда ли, дитя мое?

— Конечно, abuelo,[11] —сказала Люси, не зная, то ли радоваться, то ли ужасаться явному желанию деда держать ее при себе.

Она только сейчас начала понимать, что пытался ей втолковать Диего. Маркиза лишили внучки отнюдь не по его вине. Как это могло случиться? И как тяжело, должно быть, переживали ее родители похищение ребенка?

Тяжело опираясь на ее руку, старик повел ее по дому, передвигаясь мучительно медленными шагами, так что у Люси было время, чтобы оглядеться. Боже милосердный! Это был настоящий дворец. Они шли по галерее, огибающей внутренний дворик такого размера, что там мог целиком поместиться городской дом ее отца. Дворик украшали фонтан и многочисленные фруктовые деревья в кадках. Стены кремового оттенка были расцвечены яркой мозаикой, а на полах, покрытых плиткой, выложенной сложным рисунком, лежали дорогие восточные ковры.

Когда они проходили сквозь анфиладу комнат, дедушка показывал Люси полотна Рембрандта и Веласкеса, китайские вазы, местные керамические изделия и другие вещи, подобные которым до сих пор ей доводилось видеть только в доме герцога Фоксмура.

— Со временем все это будет принадлежать тебе, моя девочка, — сказал маркиз.

На мгновение Люси пришло в голову, что, возможно, стоило бы, расставшись с размеренной жизнью в Англии, провести все свои дни среди такой красоты. Но она сразу же вспомнила, какую цену придется за это заплатить: выйти замуж за человека, которого выберет дедушка. Стать женой не Диего, а какого-то другого мужчины.

Чем дальше они шли и чем роскошнее становилось убранство комнат, тем мрачнее выглядел Диего, и Люси понимала причину этого. Несмотря на титул и славу Монтальво, положение Диего не шло ни в какое сравнение с положением ее деда.

Люси и в самом деле была богатой наследницей, и маркиз, по всей вероятности, счел бы Диего одним из охотников за богатым приданым. А гордость никогда бы не позволила Диего смириться с подобным отношением.

Они поднялись по ступенькам на вторую галерею и вошли в красиво меблированную гостиную.

— Это твои апартаменты, моя дорогая, — сказал дон Кар-лос. — Здесь есть гардеробная, спальня и балкон с видом на залив. Когда-то эти апартаменты принадлежали твоей матери.

У Люси перехватило дыхание. Комнаты ее матери! Может быть, будучи юной девушкой, она стояла на этом самом месте, мечтала, строила планы на будущее?

— А это, моя дорогая, то самое сходство, о котором я говорил, — произнес маркиз, жестом указывая на что-то за ее спиной.

Повернувшись, Люси увидела большой портрет, занимавший половину стены. Она проглотила подступивший к горлу комок. Ее мать. Да, она узнала ее. Здесь на ее лице была изображена родинка, которая запомнилась Люси, и удачно схвачен художником до боли знакомый поворот ее головы. Со слезами на глазах Люси приблизилась к портрету.

— Я заказал этот портрет по случаю ее помолвки, — сказал маркиз.

— С моим отцом? — спросила Люси, не сразу сообразив, что вопрос звучит глупо. Конечно, с ее отцом. А с кем же еще?

Дедушка ответил не сразу, а когда Люси к нему повернулась, улыбнулся:

— Да, конечно. С доном Альваро.

— А его портрет тоже у вас есть? — Люси вполне отчетливо представляла мать, но совсем не помнила своего испанского отца.

Вполне возможно, что он, как это было принято, не принимал большого участия в жизни дочери. Многие отцы-аристократы полностью перекладывали заботу о воспитании детей на плечи своих жен и слуг.

— Нет, — коротко ответил дон Карлос. — Он был слишком занят, чтобы позировать художнику.

Люси снова взглянула на портрет. Ее мать совсем не выглядела такой счастливой, какой должна быть женщина в день помолвки.

— Ее свадьба была заранее спланирована?

— Я знаю, что вы, англичане, больше не следуете этому обычаю, ну а мы, испанцы, по-прежнему считаем предварительный сговор весьма полезным.

Какой уклончивый ответ. Может быть, он хотел заранее предупредить ее? Или это было просто констатацией факта?

Не дав Люси возможности продолжить расспросы, маркиз постучал в пол тростью.

— Вы с доном Диего, наверное, проголодались. Мой повар приготовил праздничный обед в честь твоего возвращения, дорогая. Пока мы обедаем, твой служанка может распаковать вещи. — Он протянул Люси дрожащую руку. — Идем, я пригласил одного друга отобедать вместе с нами.

Взяв руку дедушки, Люси бросила испуганный взгляд на Диего. Интересно, означало ли слово «друг» именно то, что оно означает, или дон Карлос уже начал планировать ее брак?

Но Диего даже не взглянул на нее, а с каменным лицом прошел мимо, глядя прямо перед собой.

В столовой их уже поджидал стройный мужчина, который прохаживался, заложив руки, за спину, с невозмутимым видом аристократа, которому нечего делать, кроме как ждать обеда.

— Здравствуйте, дон Фелипе. Наконец-то приехала моя внучка! — воскликнул дон Карлос.

«Друг» с самым бесцеремонным видом окинул взглядом Люси, которая в ответ гордо вздернула подбородок.

Мужчина, которому было около тридцати лет, внешне почти не отличался от англичанина, особенно по сравнению со смуглым Диего. Черные кудри, экстравагантный шелковый костюм, пальцы, унизанные кольцами с драгоценными камнями, делали из него образец богатого праздного гранда.

— А это, моя дорогая девочка, — сказал дедушка, — внук моего дорогого друга, который недавно скончался. Это дон Фелипе, герцог де Малага.

Герцог? Люси сомневалась, что этот герцог явился сюда как друг ее дедушки. Для этого он был слишком молод, и, судя по его высокомерному взгляду, едва ли был готов долго терпеть общество старика.

Заставив себя вежливо улыбнуться, Люси присела в реверансе.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, — сказала она по-испански. Поскольку дедушка разговаривал с ним только по-испански, Люси не была уверена, знает ли дон Фелипе английский язык.

— Для меня тоже, сеньорита. — Герцог поклонился, опустив голову ровно до уровня ее груди, где и задержал взгляд на целые пять секунд, прежде чем выпрямиться.