Голодная дорога - Бен Окри

— Они сказали мне, чтобы я взял тебя с собой.

— Кто?

— Твои друзья.

— Какие друзья?

— Из мира духов. Твои спутники.

Папа неистово дрался дубиной.

— Ты же заключил с ними договор. Когда ты еще не родился. Помнишь?

Мужчины разбежались во все стороны, увидев это устрашающее оружие.

— Держи его! — крикнул один из них.

— Сам держи.

Папа преследовал их. Они убегали. Он погнался за женщиной. Она с криками побежала в лес.

— Они сказали, что я должен тебя забрать, — опять сказал дух.

— Я не пойду.

Остальные женщины тоже вышли из бара. Один из мужчин схватил длинную скамейку. Папа бросился к нему с убийственным выражением лица. Мужчина бросил скамейку и побежал.

— Трусы! — победно орал Папа.

Он продолжал гоняться за мужчинами, они убегали от него. Затем он ворвался в бар. Женщины разбежались при его приближении. Он опять вышел наружу с калабашем пальмового вина, принадлежавшим его соперникам. Он неторопливо пил, не спуская глаз со стоявших вдалеке мужчин.

— Так ты не пойдешь? — спросил меня дух.

— Нет.

— А как же обещание?

— Какое обещание?

— Они очень рассердятся.

— Ну и что?

— Не говори потом, что я не предостерегал тебя, — сказал дух.

— О чем?

— Помни, что у меня только три головы. Если ты не послушаешь меня, твои спутники пришлют к тебе духа с четырьмя головами.

Одна из женщин прыгнула на Папу, пока он медленно допивал последний глоток. Потом все женщины бросились на него и стали звать мужчин, чтобы те подошли и прикончили его. Папа боролся. Калабаш разбился. Одна их женщин закричала. Мужчины осторожно приближались.

— А после этого они пришлют духа с пятью головами.

Папа стряхнул с себя женщин. Они отскочили от него. Одной из них удалось вырвать у него страшное оружие с гвоздями и отбежать.

— Но если дело дойдет до того, что они пришлют духа с семью головами, уже ничто не спасет тебя.

Мужчины приближались к Папе более уверенно. Женщины стали бросать в него камни.

— А если тебе и удастся спастись от семиглавого духа, спутники придут за тобой сами.

Один из камней попал Папе в голову. Он тоже принялся бросать камни. Но мужчины присоединились к женщинам, и камни полетели в Папу из темноты со всех сторон.

— Женщины из ада! Проститутки! Ямсовые груди! — ревел Папа.

Они и в меня стали швыряться. Папа подобрал упавшую вывеску Мадам Кото и стал закрываться ею, как щитом. Нас оттесняли назад к бару. Мы вошли в него и закрыли входную дверь. Через закрытую дверь вошел дух и снова стал убеждать меня последовать за ним. Папа завалил вход скамейками и накрепко его закрыл. Дух шел за мной по пятам, напоминая мне об обещаниях, которые касались не его, умоляя, угрожая мне, и одна его голова стояла передо мной все это время, а другая шептала на ухо. Громилы бросали в дверь камни. Я услышал, как они обежали бар, намереваясь проникнуть с заднего двора. Папа задул все лампы. У мужчин не хватило смелости войти в темное помещение. Светящийся дух с яркими глазами бродил в темноте так, словно он потерял чувство направления. Папа ругался. Он сказал, что истекает кровью. Москиты кормились нами. Мы старались не издавать ни звука. Я понятия не имел, что случится дальше. Дух, немного обезумевший, бродил по бару и наконец вышел наружу сквозь одну из стен. Над нами раздался раскат грома. Дух, как ошпаренный, влетел обратно. Сбитый с толку, он зашатался на ногах и все головы повернулись в разных направлениях. Опять пошел дождь. Мы слышали, как кто-то крадется через заднюю дверь. Папа бросил туда что-то. Человек вскрикнул и побежал обратно. Затем повисла долгая тишина. Ее нарушил громкий голос Мадам Кото, которая стучала во входную дверь. Громилы сгрудились на заднем дворе. Проститутки ворвались в бар, зажгли лампы и быстро привели в порядок зал, оттащив скамейки от входной двери. Дух подошел и сел рядом со мной. Проститутки открыли дверь, извинившись за то, что она была заперта, и что-то сказали о проливном дожде. Мадам Кото, вся промокшая, с негодующим лицом, вошла в бар. Она встряхнулась как большая птица, и брызги от нее долетели до самых темных уголков бара. Папа сидел прямо, и кровь, стекавшая у него со лба, капала на стол. Голубая голова духа смотрела на кровь, неподдельно очарованная. Мадам Кото уставилась на нас. Она ничего не говорила. Было ясно, что она уже сделала относительно нас выводы. Медленно она прошла в бар. Дух встал и последовал за ней. Проститутки стояли по стеночке, и их лица разглаживались тенями. Папа встал и сказал:

— Мадам Кото!

Она приостановилась. Вода капала с конца ее набедренной повязки. Дух прошел прямо сквозь нее. Она дрожала.

— Мадам Кото, ваши друзья чуть не убили меня два дня назад. Я увидел их сегодня здесь. Они дрались со мной и бросали в меня камни. Ваши женщины тоже бросали в меня камни. Что вы собираетесь делать по этому поводу?

Она ничего не ответила, а просто направилась к стойке. Она прошла сквозь духа.

— Вы — гнусная женщина, ведьма, — сказала Папа уравновешенным тоном. — И поскольку вы не заботитесь о человеческих существах, страшные вещи будут происходить с вами. Ноги моей больше не будет в вашем баре, как и ноги моего сына.

Мадам Кото повернулась, чтобы посмотреть на Папу. Казалось, она была удивлена, но не обескуражена словесным нападением Папы. Она посмотрела на меня. Ее взгляд чуть не превратил меня в дерево. Я думаю, с этого мгновения она и стала нашим врагом. Она продолжила свой путь, исчезнув на заднем дворе. Папа закончил пить, взял меня за руку, и мы вышли наружу.

Громилы ушли. Лил дождь, но мы этого не замечали. Лес стоял рядом с нами как промокшая темнота. Улица превратилась в ручей. Сточные канавы переполнились. Твердая земля стала грязью, и я чуть ли не по колено утопал в жиже. Папа ничего не говорил. Мерное падение дождя успокоило все человеческие голоса. Небо было очень темное. Подходя к дому, Папа сказал, посмеиваясь:

— А все-таки мы задали им перцу, правда?

— Ага.

— Вот что значит быть мужчиной.

— Что?

— Когда тебя бьют, соберись, изучи их, дождись подходящего момента и только потом отвечай. Дерись с ними как безумец, как мудрец. Только тогда они станут тебя уважать.

К этому времени я весь дрожал и клацал зубами. Папа шел впереди меня, а дождь стекал по моей спине.

Когда мы пришли домой, в комнате горела свеча. Было чисто и тепло, и везде чувствовался запах свежеприготовленного супа. Мамы дома не было, хотя дверь была открыта. Папа обернулся полотенцем и ушел мыться. После него в ванную пошел я. Когда я вернулся, Мама уже сидела на кровати. На столе стоял большой котел с дымящимся перечным супом. Мама выглядела молодо, но устало. Ее лицо было припудрено и глаза светились. Когда я вошел с обернутым вокруг талии маленьким полотенцем, Мама улыбнулась.

— Так значит, вы с отцом всех побили, да?

Я сел ей на колени.

— Они и в тебя бросались камнями?

— Да, но я уворачивался.

Папа рассмеялся. Мама растерла меня маслом. Я причесал волосы и оделся. Я так и заснул на руках у Мамы. Затем я внезапно проснулся. Свет был уже другим. Чадила москитная спираль.

— Давай, поешь супа с перцем.

Я уже лежал на кровати. Я встал и доел остатки супа. Он был горячий, и мой рот и голова сразу же вернулись к жизни. В глазах что-то жгло. Папа сидел на трехногом стуле.

— Сегодня я видел духа, — сказал я.

Оба они чуть приподнялись.

— Какого духа?

— С тремя головами.

— Где?

— В баре Мадам Кото.

— Когда?

— Когда мы дрались.

Папа посмотрел на меня недоверчиво. Затем он медленно откинулся на спинку стула.

— И на что же он был похож?

— У него было три головы.

— Что он тебе говорил?

— Что я должен с ним идти.

— Куда?

— Откуда я пришел.

Оба они замолкли. Папа закрыл глаза, искусно раскачиваясь на стуле, затем открыл один глаз и поглядел на меня оценивающе.

— Тебе уже пора спать.

Я ничего не ответил.

— Значит, меня могли убить, а у тебя только и нашлось бы сказать людям, что ты видел духа, да?

— Нет, — ответил я.

— Иди спать.

Я стал расстилать свой мат.

— Ложись на кровать.

Я забрался на кровать. Мама убрала со стола и расстелила мат.

— Если дух позовет тебя, — сказала Мама, — никуда не иди с ним, понял? Подумай о нас. Подумай о своем отце, который каждый день страдает, чтобы накормить нас. И подумай обо мне которая вынашивала тебя в утробе больше чем девять месяцев.

— Да, подумай о нас, — добавил Папа.

Я кивнул.

— И еще, — сказал Папа сурово. — С сегодняшнего дня Мадам Кото — наш враг. Азаро, если я увижу тебя там еще раз, я выпорю тебя, посыплю перцем глаза, ты слышишь меня?

— Да, Папа.

— Она ведьма, гнусная женщина. Вот почему у нее нет детей.

— Но она беременна, — сказал я.

— Откуда ты знаешь?