Повседневная жизнь старой русской гимназии - Николай Шубкин

Только ради таких уроков и можно еще служить в нашей школе. Но как редко возможны они и как трудно отстоять их в современной школе под бесцеремонным натиском казенщины и бюрократизма!

8 марта

Сегодня было опять заседание педагогического совета, на этот раз о старших классах. При рассмотрении вопроса о квартирах учениц, начальница сделала сенсационное сообщение, что классная дама В-ва, у которой живут две гимназистки, пустила в ту же квартиру борцов из цирка. Когда члены совета стали высказывать по поводу такой странной компании, образовавшейся под флагом классной дамы, свое возмущение, В-ва, нисколько не смущаясь, стала доказывать, что ничего неудобного в этом нет, но что если совет признает это неудобным, то она может отказать борцам, т<ак> к<ак> ей с ними «не ребят крестить». Ее патрон Б-ский тоже, видимо, был смущен и покраснел, но по адресу В-вой отделался только улыбками. В конце совета я поднял опять вопрос о библиотеке, меня поддержал председатель родительского комитета. Между прочим, я просил Б-ского сообщить, правда ли, что он запретил ученицам пользоваться и городской библиотекой. Но он даже не удостоил ответить на этот вопрос. Когда же будет открыта наша библиотека, тоже не сообщил.

Ревизор из округа

11 марта

Есть слух, что в наш город едет ревизор из округа. Теперь со дня на день ждем его все. Все бы хоть уж развязка скорее!

12 марта

Приехал на ревизию окружной инспектор. Был сегодня в конце уроков и у нас в гимназии и попал как раз ко мне на конференцию. Это мужчина средних лет, инженер по образованию, еще первый год состоящий на этой должности и, видимо, не успевший проникнуться бюрократизмом нашего ведомства. На конференции он старался ободрить учениц, побуждая их принять участие в прениях, а по окончании конференции даже поблагодарил их. Когда же остались с ним только мы, педагоги, он говорил, что ученицы какие-то очень робкие, видимо, стесняются высказывать свои мнения и отстаивать их. Я не мог удержаться и заметал в объяснение этого, что наш председатель (который тут же присутствовал) на первой же конференции так оборвал ученицу, начавшую говорить в свое оправдание, что они теперь уже не смогут сделать этого. Своим выпадом я, видимо, поставил в неловкое положение ревизора, и он как бы в защиту Б-ского стал говорить, что при возражениях необходимо соблюдать границы и что надо различать объяснение и дерзость. Говорил также, что к практиканткам надо бы относиться поснисходительней, а мы судим их «крутенько». Ученицы же, по его впечатлению, весьма скромные, совсем не такие, какими можно бы их вообразить на основании некоторых сведений. (Это уж был очевидный намек на доносы Б-ского.)

13 марта

Ревизор ходит по урокам. Был и на французском языке у Б-ского. Урок, говорят, был прямо позорный. Ученицы списывали французские фразы с книги на доску, потом разбирали их по-русски и переводили, причем сам Б-ский, например, говорил, что надо сказать не «у подножья пальмы», а у «подошвы пальмы». Потом началось объяснение нового. Б-ский говорил (конечно, не по-французски) о наклонениях, называл их всех русскими именами и объяснял, почему одно из них называется изъявительным, другое — повелительным и т. п. Какое это имеет отношение к французскому языку — бог ведает. Когда же после урока начальница сказала, что на уроке французского языка речи совсем не было слышно ни со стороны учителя, ни со стороны учениц, Б-ский отрезал, что этого по министерской программе и не требуется.

Не лучше отличилась сегодня и назначенная им учительницей русского языка классная дама В-ва. Она дала ученицам IV класса собственноручно написанную программу, и в ней оказалось слово «местоимение» во всех случаях, где оно только попадается, написанным через два «ѣ». И такая-то особа признана подходящей для роли учительницы русского языка. Ученицам же, сделавшим такие ошибки, Б-ский не задумываясь гнет двойки.

Учительница физики, у которой ревизор был на уроке, после него в присутствии Б-ского стала говорить ревизору, что председатель не позволяет ей показывать опыты во внеучебное время и требует, чтобы все это делалось в урок (с той целью, чтобы она не успела пройти курса и тем дала ему возможность придраться). Ревизор признал требования Б-ского нецелесообразными и посоветовал ему не ставить учительнице таких препятствий. Б-ский, такой надменный с подчиненными, вытягивался перед начальством в струнку и, почтительно кланяясь, лепетал: «Как Вашему Превосходительству будет угодно».

15 марта

Сегодня ревизор был у меня в VII классе на словесности и в VIII классе на педагогике. Уроки сошли недурно. В VIII классе я предложил ревизору самому спрашивать, и он задавал много вопросов и из пройденного курса, и посторонних. По окончании же того и другого урока он благодарил учениц и в разговоре со мной хвалил их. Но говорил все-таки мне, что надо обратить внимание на грамотность, хотя сам письменные работы и не смотрел, — значит, это уже Б-ский успел ему что-нибудь нашептать или даже донес, по обыкновению, в округ. Посмотрел бы лучше ревизор на его грамотность или на орфографию его ставленницы В-вой!

16 марта

Директор мужской гимназии Н-в опять отличился. По случаю юбилейного а ста 21 февраля он потребовал теперь с учеников по 1 рублю, а когда в газетах стали смеяться над такой выходкой, он написал письмо в редакцию, где подтверждал факт своего требования, приводит подробные счета — на сколько рублей и копеек съедено печенья, на сколько роздано книжек и т.п., а в заключение добавляет, что были еще и русские песни, хотя цены их и не указывает. Вообще его система бить учеников не только дубьем, но и рублем. К 1 марта гимназисты должны были облачиться в форменные плащи, и когда один ученик изготовил плащ не к 1, а ко 2 марта, Н-в его уволил. В газетах забили тревогу. Откликнулось и Общество вспомоществования учащимся. Когда один из его членов явился к Н-ву ходатайствовать за уволенного, то, кроме грубости со стороны директора, ничего не встретил. Хорошо, что в городе оказался ревизор. Он принял участие в мальчике и распорядился о его обратном приеме. Ведь «до Бога высоко, до царя далеко»!

В реальном училище недавно произошел еще более трагический факт. У дверей училища застрелился молодой человек, уволенный в прошлом году из VI класса из-за столкновения с учителем.

18 марта

Хотя Н-в и принял ученика обратно в гимназию, но злоключения бедного мальчика еще не кончились. Н-в объявил ему при учениках, что хотя он и допущен в гимназию, но учеником ее не состоит. Учителям же запретил спрашивать его и ставить баллы до тех пор, пока не получит прошения от его отца об обратном приеме. Отец мальчика живет в страшной глуши, за несколько сот верст, и известить его скоро об этом невозможно. А между тем идет уже последняя четверть, и ученик, оставленный по распоряжению Н-ва без баллов во вторую четверть ввиду его увольнения, останется, видимо, совсем без годовых баллов, чтобы легче было провалить его на экзаменах. Так «допекает» истинно русский педагог своих питомцев. Мало того, когда в дело вмешалось Общество вспомоществования учащимся, Н-в остался очень недоволен и теперь намерен привлечь это Общество к ответственности за вмешательство якобы не в свое дело.