Геракл - Антонио Дионис

Автолик вздохнул. Облик Геракла мало помогал: старик не хотел повиноваться.

«Что же, если не получается по-доброму, — подумал Автолик, — придется делать по-злому. А облик Геракла мне пригодится для того, чтобы никто не знал, что здесь замешан я…»

Старик! — возвысил голос сын Гермеса. — Я тебя последний раз спрашиваю, отдашь мне скот Эврита или нет?

Да бери! — в сердцах плюнул старик. — Не буду же я с тобой в самом деле, бороться. Эти сказки про наш давний поединок хороши для внуков, но мне дороже моя жизнь, а не посмертная слава!

Отлично, старик! — возликовал Автолик. — Это хорошо, что ты меня послушался. Теперь я смогу сохранить тебе жизнь, только завяжу тебе глаза, чтобы ты не видел, в какую сторону я погоню скот!

Пастух пожевал губами и проговорил:

Было бы неплохо, о Геракл, чтобы ты еще связал меня самого. Тогда я смогу сказать царю Эвриту, что защищал его стада, но ты лишил меня возможности двигаться…

Хочешь обмануть хозяина? — грозно спросил Автолик. — И хочешь, чтобы я участвовал в этом обмане?

А как называется то, что хочешь сделать ты? — парировал старик.

Если хочешь, объясню, — сказал Автолик, связывая старика по рукам и ногам. — Ведь Эврит обещал мне свою дочь в жены, так?

Так! — ответил пастух.

Но ты знаешь, что его дочка до сих пор вместе с отцом?

Да, — удивленно проговорил старик. — Только вчера имел счастье на нее любоваться. Сидит себе на террасе дворца, уплетает апельсины за обе щеки и думать не думает о замужестве!

Значит, ты можешь сделать этот вывод, Эврит обманул меня и не дал обещанной награды!

Выходит, что ты хочешь отомстить ему? — спросил пастух.

Выходит, так! — сказал Автолик. — Ну ладно, старик. Поговорили — и хватит. Я пошел!

Постой! — взмолился старик. — Прошу тебя, положи меня поближе к костру — ночи сейчас стоят холодные — да подкинь еще дровишек в огонь.

Автолик исполнил обе просьбы пастуха.

Слушай, — опять заговорил старик, — не обижайся, но я вынужден буду весь наш разговор передать Эвриту.

Ладно! — сказал Автолик. — Говори! Я ведь понимаю, иначе пострадают твои внуки — те самые, которым ты рассказывал про меня!

Автолик напоследок еще раз проверил, хорошо ли лежат повязки на глазах старика и остался доволен. Юноша хотел, чтобы пастух не заметил того, что сын Гермеса вообще никуда стада гнать не собирается.

Автолик решил сделать Ириде сюрприз. «Принося в жертву скот, — думал Автолик, — его режут или сжигают. А я принесу целое стадо живого скота. То-то будет переполоху на Олимпе! И этим я не только прославлюсь среди богов, но и сделаю большую честь Ириде!»

Автолик выгнал стада овец и коров из загона и для пущей уверенности в том, что пастух ничего не заметит, прогнал его на некоторое расстояние в горы.

Когда огоньки в окнах лачуг жителей Ойхалии скрылись вдали, Автолик остановился, принял свой первоначальный облик и легонько свистнул.

Коровы, овцы и молодой человек пропали в один миг, как будто их и не было.

Эврит обвиняет Геракла

Кусок застрял в горле у Эврита, когда, сидя за утренней трапезой, он услышал громкий шум из-за плотно прикрытых дверей. Вдруг двери распахнулись и в зал почти вбежал бледный Халит.

Царь страшно не любил, когда его беспокоили во время еды, поэтому он сердито закричал:

Ну что еще такое, Халит? Что за переполох во дворце? Клянусь Зевсом, я прикажу заковать тебя в цепи и отдать на галеры!

О царь! — вскричал распорядитель и бухнулся на колени. — Не гневайся на меня! Там внизу — старик, твой пастух. Он уверяет, что сегодня ночью Геракл украл твои стада!

У Эврита отвисла челюсть.

Что? Этот мелкий негодяй, это бывший раб решил напакостить мне?

Царь вскочил с места и в большом возбуждении зашагал по залу. «Он решил отомстить! — подумал Эврит. — Однако, скот не иголка, он не сможет его спрятать, и, вообще, далеко со стадом он не уйдет! Клянусь небом, я разыщу мерзавца и опозорю перед всем миром!»

Халит ждал вспышки царского гнева, однако, ее не последовало.

Приведи сюда старика! — хмуро распорядился Эврит.

Халит проворно поднялся с колен и скрылся за дверью. Через мгновение он вернулся. Вместе с ним в зал вошли двое стражников, которые втащили трясущегося от страха пастуха и бросили его на пол.

Эврит смерил скорчившуюся фигурку презрительным взглядом.

Рассказывай! — коротко приказал он.

Я мирно сидел у костра, никого не трогал, — начал старик дрожащим голосом. — Как вдруг ко мне подошел Геракл…

Старик запнулся.

Ты знаешь, что тебя ждет? — грозно спросил пастуха Эврит.

Знаю, — прошептал пастух. — Однако, о справедливый царь, дай мне докончить свой рассказ…

Продолжай, — махнул рукой Эврит.

Я ни за что бы не отдал животных, — проговорил старик, — и дрался бы с Гераклом до последнего вздоха! Но этой горе мускулов ничего не стоило одолеть меня! Он просто связал меня и отбросил в сторону!

Эврита рассердило пустое бахвальство старика.

Ты бы сражался с Гераклом? Что ты несешь, старик! Тебе просто надо было поднять шум!

Я не мог, — чуть не плача, оправдывался пастух, — уж очень неожиданно подскочил он ко мне и зажал рот! Геракл схватил меня за руки, связал их за спиной…

Ты хотя бы посмотрел, куда он погнал стада? — зловещим тоном спросил Эврит.

Геракл завязал мне глаза! — пожаловался пастух. — И я потому ничего не видел!

Так, — сказал царь. — Так! — повторил он погромче.

Старик пастух и распорядитель с ужасом ждали, что последует за этим.

Ты совершил ошибку старик! — произнес Эврит. — Ты совершил самую крупную и страшную ошибку во всей твоей глупой жизни!

Царь повернулся к Халиту.

Он заслуживает смерти! — вскричал Эврит и ткнул пальцем в старика. — Казнить его!

Стражники подскочили к пастуху с двух сторон и, вцепившись ему в руки, потащили к дверям. Старик принялся извиваться и кричать:

Пощади меня, о справедливый царь! Долгие годы я верой и правдой служил тебе! Пожалей хотя бы моих маленьких внуков!

Эврит с презрительным прищуром наблюдал эту сцену. Истошный крик старика не вызывал в нем никакой жалости, он много раз наблюдал подобные сцены. Когда следовало наказание, все провинившиеся молили о пощаде, а было бы лучше, если бы они думали об этом заранее!

Не кричи, старик, — процедил сквозь зубы Эврит. — Ты совершил ошибку, и за нее надо платить!

Прошу дать мне слово, царь, — неожиданно сказал Халит и преданно посмотрел в глаза Эвриту.

Царь резко повернулся к нему.

Ты просишь слова? А не думаешь ли ты, что тебя также ожидает смерть?

Халит затрясся.

Почему мои стада охранялись только одним старым, выжившим из ума пастухом? Кто должен думать о хозяйстве — я или ты? Если этим буду заниматься я, то, может быть, тогда ты займешься политикой?

Маленький распорядитель открыл было рот, чтобы что-то сказать, но царь властным жестом остановил его:

И не думай заступаться за старика! Он заслуживает смерти и умрет сегодня же!

О всемогущий царь! — тихо произнес Халит.

— Прошу тебя, не поддавайся минутному гневу. Подумай хорошенько: если ты убьешь старика, кто же расскажет об этом злодеянии Геракла?

Эврит насторожился.

А если ты оставишь пастуха в живых, у тебя будет свидетель того, что Геракл совершил преступление!

Царь подумал: «А ведь этот коротышка не так глуп! Иметь живого свидетеля — значит иметь возможность влиять на Геракла. Нужно только хорошенько спрятать пастуха, чтобы силач не нашел его…»

Твое счастье, глупец, что ты вовремя высказал мне свою мысль! — вздохнул царь.

— Думать — моя обязанность! — угодливо хихикнул Халит. — Только поэтому ты держишь меня во дворце!

Только поэтому ты еще жив! — отрубил царь. — Отмени приказ, если еще успеешь…

Халит бросился выполнять распоряжение.

Постой! — крикнул ему вдогонку царь.

Что такое? — остановился Халит.

Пошли отряды во все концы острова! Геракл не должен был успеть уйти далеко!

Халит кивнул и выскочил из зала. Царь сел и продолжил прерванный завтрак.

«Интересно, как этот мерзавец решил переправить животных через море? — подумал Эврит, запивая еду холодным вином. — На своих плечах, что ли?»

Он закончил трапезу и смачно рыгнул. Потом утер рот огромным белоснежным платком и бросил его на скамью.

«Нет, Геракл не сможет скрыться, — подумал царь. — Его поимка — вопрос самого ближайшего времени!»

Эти мысли немного успокоили Эврита. Он покинул зал для трапез и прошел к себе в покои. пришел к Эвриту и замер, не решаясь произнести ни слова.

Ну? — спросил царь.

Халит молча развел руками.

Эврит со всего размаху ударил кулаком по столу.