Чужое сердце - Джоди Пиколт

– Как вы понимаете, – начал Линч, – штат не был готов к исполнению приговора, вынесенного по делу Борна. Мы надеялись, что это можно будет осуществить в Терр Хот, но ошибались. С этой целью мы построили камеру для введения смертельной инъекции, которая в настоящий момент занимает добрую половину спортплощадки тюрьмы штата.

– Вы не могли бы озвучить примерные затраты?

Председатель комиссии уткнулся в ведомость.

– Само строительство обошлось в тридцать девять тысяч сто долларов. Стоимость стола для введения препарата – восемьсот тридцать долларов, дополнительного оборудования – шестьсот восемьдесят четыре доллара. Кроме того затраты на человеческие ресурсы, как-то встречи с сотрудниками, тренинги, посещение судебных заседаний, составили в общей сложности сорок восемь тысяч восемьсот сорок шесть долларов. Стоимость первоначального обеспечения – одна тысяча триста шестьдесят один доллар, стоимость препаратов – четыреста двадцать шесть долларов. Кроме того, в помещении, где должна состояться казнь, были произведены определенные ремонтные работы: в комнате для свидетелей были установлены жалюзи, в самой камере – регулятор света плюс тонированное зеркало, кондиционер и аварийный генератор, беспроводный микрофон, усилитель и телефонное гнездо. Таким образом, общая смета составила четырнадцать тысяч шестьсот шестьдесят девять долларов.

– Спасибо за предоставленные цифры, господин председатель. По вашим подсчетам, какую сумму вы уже истратили на казнь Шэя Борна?

– Сто пять тысяч девятьсот шестнадцать долларов.

– Господин председатель, имеется ли в распоряжении штата виселица, которой можно воспользоваться, если суд распорядится повесить мистера Борна?

– Нет, уже нет, – ответил Линч.

– Следовательно, логично будет предположить, что для возведения виселицы потребуются дополнительные вливания из налогового фонда?

– Верно.

– Какие технические параметры должны быть удовлетворены при постройке виселицы?

– Понадобится помост высотой не менее девяти футов и девятифутовая перекладина, расположенная по крайней мере в трех футах от заключенного. Проем люка должен быть не менее трех футов, чтобы обеспечить достаточный люфт. Должны быть также установлены механизмы для открытия люка и торможения петель после открытия, а также крепеж для веревки с петлей.

Всего несколькими короткими фразами Гордон Гринлиф перевел ход заседания с деликатного, свободолюбивого, правозащитного аспекта на прямую неизбежность скорой смерти Шэя. Лицо самого Шэя было в этот момент похоже на лист белой бумаги в рамке закованных рук.

– По самым скромным подсчетам одни только строительные работы и материалы обойдутся в семь с половиной тысяч, – сказал Линч. – Не говоря уж о телесной фиксации.

– А что конкретно имеется в виду под телесной фиксацией? – уточнил Гринлиф.

– Пояс с двумя креплениями, изготовленными из проверенного на прочность нейлона, и ножные крепления из того же материала. Также понадобится вспомогательное снаряжение: тележка для транспортировки в случае обморока, капюшон и механическая удавка.

– А нельзя использовать простую веревку?

– В казнях – нельзя, – отрезал председатель. – Эта удавка состоит из специального валика с двумя продольными отверстиями, стального зажима, муфты и тридцатифутовой веревки. Плюс специальная смазка…

Даже меня впечатлило, сколько времени и усилий потрачено на смерть Шэя Борна.

– Вы хорошо подготовились, – улыбнулся Гринлиф.

Линч лишь пожал плечами.

– Никому не хочется убивать людей. Моя задача – сделать это как можно достойнее.

– И во сколько обойдутся все эти подготовительные процедуры, мистер Линч?

– Приблизительно в десять тысяч.

– А штат, по вашим словам, уже вложил более ста тысяч в казнь Шэя Борна, не так ли?

– Верно.

– А если вам потребуется соорудить виселицу к указанному сроку, дабы удовлетворить так называемые религиозные нужды мистера Борна, не будет ли это обременительно для пенитенциарной системы?

Линч тяжело вздохнул.

– Не то что обременительно – это фактически невозможно. Учитывая дату казни.

– Почему же?

– Согласно закону мы должны казнить мистера Борна через смертельную инъекцию. И мы готовы это сделать, проведя значительные подготовительные работы. Мне бы не хотелось – ни с человеческой, ни с профессиональной точки зрения – идти в обход правил и сооружать виселицу в последний момент.

– Мэгги, – прошептал Шэй, – меня сейчас, кажется, стошнит. Я покачала головой.

– Терпи.

Он опустил голову на стол. Если повезет, отдельные сердобольные граждане решат, что он плачет.

– Но если суд таки велит вам соорудить виселицу, – продолжал Гринлиф, – на какой срок будет отложена казнь мистера Борна?

– На срок от полугода до года, – прикинул председатель.

– Целый год? Дополнительный год жизни?

– Да.

– Но почему так долго?

– Мистер Гринлиф, речь идет о приготовлениях в рамках действующей пенитенциарной системы. Прежде чем запустить рабочих на территорию тюрьмы, мы должны проверить лично каждого, поскольку инструменты могут представлять угрозу безопасности. За ходом работ должны наблюдать наши офицеры. Мы должны убедиться, что рабочие не передадут заключенным контрабанду. Если исправительному учреждению придется начинать все заново, это будет огромной обузой.

– Спасибо, господин председатель, – сказал Гринлиф. – У меня все.

Настал мой черед.

– Ваша смета на сооружение виселицы составляет около десяти тысяч долларов, верно?

– Да.

– То есть повесить Шэя Борна было бы в десять раз дешевле, чем ввести ему смертельную инъекцию?

– В общем-то да, – ответил Линч. – Но, понимаете ли, мисс Блум, деньги за постройку камеры никто не вернет. Что сделано, то сделано.

– Но вам же все равно пришлось бы строить эту камеру?

– Только для заключенного Борна.

– Но ведь у Управления исполнения наказаний не было в распоряжении подобающей камеры для других заключенных-смертников.

– Мисс Блум, – сказал Линч, – в Нью-Хэмпшире больше нет заключенных-смертников.

Я могла бы, конечно, предположить, что в будущем они непременно появятся, но предпочла не затрагивать эту тему.

– Подвергнет ли повешение Шэя Борна риску жизнь и здоровье других заключенных?

– Нет. В ходе самого процесса – нет.

– Поставит ли под угрозу безопасность офицеров полиции?

– Нет.

– И касательно человеческих ресурсов – ведь для повешения понадобится гораздо меньше персонала, чем для введения смертельной инъекции, я права?

– Вы правы.

– Следовательно, ничья безопасность от перемены способа казни не пострадает: ни работников тюрьмы, ни арестантов. То есть, по большому счету, «обузой» для Управления станут лишь десять тысяч долларов, необходимые для строительных работ. Жалкие десять штук. Я права, господин председатель?

Его взгляд пересекся с взглядом судьи.

– У вас найдется нужная сумма в бюджете?

– Не знаю, – ответил Линч. – Бюджет всегда ограничен…

– Ваша честь, я бы хотела, чтобы к уликам присовокупили эту копию бюджета Управления. – Я по очереди показала бумагу Гринлифу, судье Хейгу и самому председателю. – Вам знакомы эти цифры, господин председатель?

– Да.

– Вы могли бы прочесть вслух выделенную строку?

Линч водрузил на нос очки.

– Обеспечение для высшей меры наказания, – прочел он. – Девять тысяч восемьсот восемьдесят долларов.

– А что подразумевается под «обеспечением»?

– Химикаты, – ответил Линч. – И непредвиденные расходы.

Иными словами, расходы на халатность и разгильдяйство.

– Но если верить вашим показаниям, химикаты должны обойтись всего лишь в четыреста двадцать шесть долларов.

– Мы не знаем, какие еще расходы могут возникнуть по ходу дела, – промямлил Линч. – Блокпосты, регулировка дорожного движения, дополнительная рабочая сила… Это наша первая казнь почти за семьдесят лет. Мы составили избыточный бюджет, чтобы в последний момент не выяснилось, что у нас возникла нехватка финансов.

– Но если эти деньги все равно должны быть потрачены на казнь Шэя Борна, какая разница, на что они пойдут: на покупку пентотала натрия или… на сооружение виселицы?

– Ну… – запнулся Линч. – Это все равно не десять тысяч…

– Верно, – согласилась я. – Вам не хватает ста двадцати долларов. И во столько вы оцениваете человеческую душу?

Джун

Однажды я услышала такую фразу: «Когда ты рожаешь дочь, у тебя появляется человек, который будет держать тебя за руку на смертном одре». В первые дни жизни Элизабет я следила за движениями ее крохотных пальчиков с похожими на ракушки ноготками и удивительно крепкой хваткой – и думала, буду ли я сама, много лет спустя, так же крепко держаться за ее руку.