Повести и рассказы - Семён Самсонов

На трибуну поднялся генерал. Он подошёл к секретарю обкома партии, читавшему наказ, принял книгу в кумачовом бархатном переплёте, поцеловал наказ, встал у микрофона и начал:

— Товарищи уральцы! Вы доверили нам повести грозные боевые машины в бой. Вы создавали их, не досыпая ночей, напрягая всю волю и силы свои. В броне наших танкистов, в наших пушках и автоматах — ваша мысль и энергия, ваша неукротимая ненависть к детоубийцам, ваша всепобеждающая страсть и уверенность в победе. На заводах, на фабриках и в колхозах мы с честью несли трудовую вахту. Теперь, находясь в рядах Красной Армии, мы произносим слова боевой воинской клятвы на верность Родине. Клянёмся быть образцом высокой воинской дисциплины! Свято соблюдать порядок и организованность! В совершенстве владеть боевой техникой! — читал генерал, и сотни голосов танкистов-добровольцев повторяли за ним слова своей клятвы.

— Клянёмся метко бить врага из уральского оружия! Никогда не дрогнуть в боях за землю русскую! Крови и жизни не жалеть ради свободы и счастья советского народа!

Клянёмся не опозорить вековой славы уральцев и ваш наказ выполнить с честью!

Впереди победа! Мы вернёмся на родной Урал со знаменем славы! Мы готовы к боям, родные! Мы идём добывать победу!

Да живёт и здравствует любимая Родина!

Наконец наступила торжественная минута для пионеров, приготовившихся вручать свой танк «Пионер». У танка выстроился экипаж лейтенанта Бучковского. Пионеры подошли к экипажу и выстроились напротив. В новенькой военной форме, с погонами, в танкистских шлемах, в сапогах, начищенных до блеска, молодые и серьёзные, стояли высокий и стройный лейтенант Бучковский, плотный и широкоплечий сержант Агапов, молодые и крепкие танкисты Фролов и Русанов.

Серёжа Серов объявил:

— Пионеры! К торжественному вручению нашей боевой машины будьте готовы!

— Всегда готовы! — отчётливо и громко ответили ребята.

Под барабанную дробь и звуки горна Серёжа подошёл к лейтенанту Бучковскому, отдал пионерский салют, и когда командир танка поздоровался с пионерами, он вручил ему паспорт на танк № 23 и, волнуясь, произнёс:

— От имени пионеров и школьников нашего города вручаю танк «Пионер» экипажу лейтенанта Бучковского, получившему высокую оценку в боевой и политической учёбе. Слово по нашему наказу танкистам предоставляю Лене Громовой.

Танкисты и пионеры зааплодировали. Леночку подсадили на танк, и она стала на его башню, маленькая, в чёрном сарафанчике, в белой блузке с красным галстуком на груди, посмотрела кругом, подняла небольшую красную папку в шёлковом переплёте и сказала:

— Это наш пионерский наказ танкистам-добровольцам, экипажу танка «Пионер».

Леночка раскрыла красную папку и начала отчётливо и медленно читать:

«Родные наши!

Славные танкисты: лейтенант Бучковский, сержант Агапов, рядовые Фролов и Русанов!

Сегодня мы вручаем вам свою боевую машину.

Мы купили её сами, на свои деньги».

Вытянувшись, с высоко поднятой головкой, читала Леночка наказ чистым серебристым голосом. Её маленькая головка немного вздрагивала. Непокрытые золотистые волосы трепал тёплый майский ветер, и от этого Леночка казалась такой лёгкой, такой маленькой, будто вот-вот ветер подхватит её, и она полетит. Собранная, строгая стояла Леночка и продолжала своим звонким и чистым голосом:

— «Помните, братья наши, всегда, когда над Родиной нашей бушевали грозы войны и иноземный захватчик шёл на Русь с мечом, Урал ощетинивался грозными жерлами пушек, стеной штыков встречал захватчиков…»

Серёжа видел, как взрослые люди, слушая Леночку, вытирали слёзы. Он тоже украдкой, кончиком пионерского галстука смахнул слезу и слушал наказ, который им помогли составить товарищи из райкома комсомола.

Леночка, раскрасневшись, продолжала:

— «В танке — у рычагов управления, у орудий и пулемётов — вы вспомните, как ярко озаряется по ночам родное небо: это плавится уральская сталь, это у домен и мартенов несут свою трудовую вахту наши старшие товарищи. И в шахтах день и ночь слышны удары отбойных молотков. Это наши отцы и братья работают для победы! Всюду уральцы, как на фронте: на заводах, в шахтах, в колхозах, на предприятиях. Мы, пионеры и школьники, вручаем вам свой танк и тоже даём наш боевой наказ: пусть под гусеницами нашего танка «Пионер» найдёт себе смерть проклятый враг, ворвавшийся на нашу мирную и счастливую землю!..»

«Мстите, родные, врагу за растерзанных детей — сверстников наших по детским играм и учёбе!.. А мы здесь не подкачаем. Нужен будет танк — ещё купим. А главное — будем хорошо и отлично учиться!»

Люди волновались и плакали, когда Леночка закончила читать пионерский наказ танкистам. Но она не плакала, ей нельзя было, ведь она читала наказ, ведь она стояла выше всех, и сотни глаз смотрели на неё, слушали её. Она говорила не только за себя, но и за каждого, кто присутствовал сегодня на этой площади.

Лейтенант Бучковский снял Леночку с танка, и танкисты-добровольцы начали её качать. Пионеры кричали «Ура!» Люди на площади поддержали их, только тут духовой оркестр заиграл походный марш и пионерам пришлось расстаться с танкистами.

Серёжа Серов и его товарищи проводили танкистов за город. Дорога, тянувшаяся сероватой лентой, уходила на запад, сливаясь далеко-далеко с горизонтом. Танк «Пионер» уходил последним, и когда пыль заволокла дорогу, скрыв танк, ребята перестали махать ручонками. Только грозный рокот моторов ещё стоял в их ушах. Они проводили своих боевых товарищей на фронт, туда, где идут бои день и ночь за их жизнь, за их прекрасную Родину, за мир и счастье на земле.

БОРЬБА ОДИН НА ОДИН

Школа не готовилась к празднованию Первого мая. Послушные правители Чехословакии в угоду Гитлеру запретили этот праздник давно. С 1939 года чехи отвыкли праздновать, радоваться, вообще собираться даже по воскресным дням, чтобы не быть заподозренными в нелойяльности к режиму Гитлера. Но смелая школьная уборщица накануне праздника вымыла окна, полы, навела чистоту в школе до такого блеска, что нельзя было не заметить её старания.

Ян Шпачек решил, что надо как-то дать понять друзьям Франтишеку и Зденеку, а также всем ребятам, что пан Краузе — агент гестапо. Мысль эта не давала ему покоя. Он дал себе слово, что будет бороться с паном Краузе. Но Ян понимал, что бороться надо умно, осторожно, без ошибок…

Давно пришла мысль Яну написать листовку о пане Краузе и подбросить её в школу. Это не такое лёгкое дело, да к тому же вряд ли этим достигнешь цели. Во-первых, надо написать не одну листовку и так, чтобы не узнали почерка. Другое дело, если бы её напечатать на машинке, но об этом и мечтать нечего.

Как-то сама по себе пришла совершенно неожиданная и дерзкая мысль, когда Ян увидел небольшую хлопушку с конфетти, оставшуюся ещё после празднования Нового года. Он решил, что её можно ловко использовать. На тонкой курительной бумаге написать совсем малюсенькую листовочку и свернуть в маленький лёгкий шарик или квадратик и вложить в хлопушку вместо конфетти. Туда можно поместить не одну листовочку, а десять и больше. Но как потом взорвать хлопушку? Не будешь же сам это делать. Ян Шпачек вскрыл трубку хлопушки, вытряхнул из неё конфетти и убедился, что листовок в пять-десять слов на тонкой бумаге можно поместить не менее двадцати. Тогда он попробовал составить текст листовки.

«Ребята!

Наш учитель пан Краузе — агент гестапо.

Остерегайтесь его, будьте осторожны!»

Написал, свернул бумагу несколько раз, и получился малюсенький квадратик, меньше тонкой мятной лепёшечки.

Левой рукой, по-печатному выписывая буквы, написал под копирку несколько экземпляров листовки.

Теперь Ян размышлял о другом: как подвесить эту хлопушку где-нибудь в школе. А там найдутся любопытные, дёрнут за нитку…

Затея, как показалось Яну Шпачеку, была превосходна, проста и вполне осуществима. Одно он знал твёрдо: сделать это нужно самому, без каких бы то ни было советчиков. Решил и сделал.

На следующий день Ян Шпачек ходил по школьному коридору, заглядывая то в спортивный зал, то в свой класс, но нигде не находил удобного места для того, чтобы незаметно подвесить свою «игрушку» с микролистовками.

Борьба один на один показалась Яну интересной и дерзкой. Вернее это была борьба не один на один, а в одиночку. За спиной пана Краузе — гестапо, за спиной Яна Шпачека не было никого. Была лишь жгучая ненависть к врагам родины и сознание своей правоты.

Наконец Янек выбрал место в своём классе, но для того, чтобы повесить хлопушку, нужно было добраться до крючка, вбитого в стену почти под потолком. Но как это сделать?