Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь. - Филип Фармер

В миле от валуна виднелась коническая гора. Вулканом она быть не могла, так как на этой планете таких просто не существовало. Высокие холмы тянулись вдоль канала, а большая часть равнины исчезла — значит, изменения протекали в ускоренном темпе.

Его лук и колчан исчезли, из вооружения остался только охотничий нож. Что касается одежды, то рубашка пропала без вести, майка превратилась в лоскутья, брюки — все в дырах и прорехах, а ботинки уплыли в неведомую даль.

Кикаха ошалело огляделся в поисках тел своих спутников. Ни одного — значит, есть надежда, пусть и слабая, что Анана уцелела. Спустя некоторое время у него появился повод обрушить на Владыку этого мира проклятия. Орды больших черных мух с зелеными головами набросились на валявшиеся вокруг него трупы животных, за компанию атаковав и Кикаху. Укус одного насекомого можно было бы вытерпеть, но сотня... тело словно драили наждаком! Неужели Уртоне, когда он создал этот мир, понадобилось обязательно включить в экосистему и мух?

Несмотря на ощущение, что проглоченной им воды хватит на всю жизнь, Кикаху вскоре одолела жажда. Стоя на коленях на берегу канала, он зачерпнул ладонями воду. По словам Уртоны, даже морская вода годилась здесь для питья.

* * *

На следующий день около канала появилось несколько ходячих деревьев примерно шести футов в высоту. На красно-бело-синих полосатых стволах располагалось несколько отверстий, ветви отягощали крупные оранжевые плоды. Щупальца отсутствовали, но наверняка Уртона наделил растения иным способом защиты.

Кикаха осторожно приблизился к одному из них, и дерево мгновенно отреагировало, повернувшись к нему одним из отверстий. Глаз у растения не было, но оно, должно быть, обладало острым слухом или ультразвуковым приемником — как у летучей мыши. Спустя несколько секунд из отверстия выступила короткая трубка телесного цвета, больше всего напоминавшая дуло пистолета. Кикаха бросился на землю, хотя это резкое движение вызвало боль в ребрах и голове. Раздался звук, как от вылетевшей пробки, и над его головой что-то просвистело. Он откатился вбок и увидел лежавшую неподалеку костяную стрелу — достаточно острую, чтобы пронзить человеческое тело. Острие покрывало что-то зеленое и липкое. Выстрелившее в него дерево с громким чавканьем втягивало в себя воздух. Значит, эти растения — плотоядные, если только выпускаемые ими стрелы не применялись для самозащиты. Но в такое верилось с трудом.

Кикаха отполз подальше, стараясь оказаться за пределами досягаемости стрел. У деревьев не было ни глаз, ни щупальцев, но они замечали добычу и каким-то способом съедали ее. Что ж, подождем — увидим.

Долго ждать не пришлось. Оседлав разлагавшиеся туши антилоп и газелей, деревья приступили к трапезе: на основании стволов выступила пара гибких губ и принялась в буквальном смысле рвать мясо.

О такой разновидности плотоядных растений Уртона не упоминал. Возможно, он сделал это сознательно, надеясь, что Кикаха с Ананой окажутся в непосредственной близости от них и попадут под обстрел смоченных в яде стрел.

Прежде чем отправиться в путь, Кикаха решил обзавестись кое-каким оружием. Он подходил к растению ровно на расстояние выстрела, а потом бросался наземь. Подобные маневры причиняли ему некоторую боль, но дело того стоило. Когда количество стрел перевалило два десятка, он завернул их в тряпку, пожертвовав куском собственных штанов, и засунул пакет в задний карман. Приветливо помахав рукой деревьям, Кикаха тронулся в путь.

К этому времени прилегавшая к каналу местность начала заполняться животными, почуявшими воду. Так, Кикахе повстречалось стадо слонов — они не уступали в росте своим африканским собратьям, но отличались более длинными ногами и менее массивными телами. Вожак, огромная самка, настороженно поглядела на него, но не сделала никаких угрожающих движений.

Слоны атаковали рощу стреляющих растений, однако крошечные стрелы не причиняли никакого вреда их толстым шкурам. Животные врезались в растения, сшибали их с ног, а потом принимались обрывать со стволов короткие ветви. После этого стволы направлялись в пасти с помощью хобота. Начиналось пережевывание, гигантские зубы крошили покрытые корой тела, в огромные глотки уходило все — и растительные, и протеиновые части. Слонята постарше хватали упавшие куски и поедали их.

Некоторые растения вперевалку спешили убраться прочь, что не спасло их от семейства гигантских лосей, тоже оказавшихся невосприимчивыми к яду стрел. Кикаха заметил, что лоси остерегались употреблять в пищу орган, содержавший, как он полагал, стрелы, — они отталкивали его в сторону. Все прочее, включая и мясистые на вид ноги, отправлялось в утробу.

Кикаха терпеливо ждал, пока один из таких «мешочков» не оказался от него поблизости. Вскрыв его ножом, он обнаружил внутри дюжину стрел, причем каждая находилась в отдельной трубочке. Разумеется, он присовокупил их к своей прежней добыче и отправился дальше.

Несколько раз ему перебегали дорогу семейства саблезубых кошек темно-рыжего цвета размером с льва. Они его видели, но, по крайней мере в данную минуту, не интересовались им. Игнорировали они также и копытных зверей. Очевидно, их самой непосредственной заботой стала вода.

Поблизости от него протрусила стая диких собак с высунутыми красными языками и пылающими изумрудными глазами. Ростом они были около двух с половиной футов, пятнистые, как леопарды. За ними следовало семейство огромных кенгуру. Головы их, однако, походили на головы гигантских кроликов. На брюхе у самок имелись покрытые шерстью сумки, и из них торчали головы детенышей «кролгуру».

Разумеется, такое разнообразие животного мира наводило на мысли о буйной фантазии Владыки этого мира. Причем водный мир тоже не был обойден его вниманием. Однажды Кикахе показалось, будто посередине канала плывет человеческое тело, и у него болезненно сжалось сердце. Но, взглянув более внимательно, он рассмотрел животное из семейства моржовых. Вильнув раздвоенным хвостом, походившим на сведенные пятками вместе человеческие ноги, оно внезапно исчезло, однако миг спустя всплыло, зажав в усатой пасти добычу: у существа, издававшего булькающие звуки, была рыбья голова и четыре короткие толстые ножки.

Что касается птиц, то небо часто становилось черным от стай, насчитывавших не меньше сотни тысяч пернатых — и с Земли, и похожих на известных ему по миру Джадавина. Попадались и настолько необычные, что, судя по всему, их предков Уртона создал в биолабораториях. Откуда бы они ни происходили, вели они себя очень шумно. Воздух был наполнен карканьем, клекотом, мелодичным пением, трелями, пересвистыванием, чириканьем. Одни питались рыбой, либо падая с высоты, либо плавая по поверхности и ныряя за рыбой и лягушкообразными тварями. Другие садились на слонов и лосей и выклевывали паразитов. Некоторые добывали пищу, выклевывая ее из зубов огромных крокодилов.. Деревья, а точнее, их плоды, тоже не были обделены вниманием птиц. Но иногда растение падало, не выдержав веса рассевшихся на его ветвях «посетителей». Пронзительно крича, пернатые поднимались в воздух, словно дым от горящего бревна. Растения со щупальцами спешили снова поднять своих беспомощных собратьев. Остальных предоставляли собственной участи, и чаще всего их поедали слоны и лоси.