Берег мертвых незабудок - Екатерина Звонцова

В краткие швэ хорошего самочувствия, пока все спали, он выбрался из кареты, тяжело привалился к ней спиной, поднял голову и вдруг увидел крупные, почти как виноград, серебристые созвездия в густо-синем небе. Дух захватило от их величия и яркости. На краткий миг он даже поддался иллюзии, что звезды, сами звезды вот-вот вылечат его навсегда. Этого не произошло: тело все ныло, дышалось трудно. Но Вальин упрямо глядел вверх, вспоминая отчего-то черную капеллу Первого храма. Работу Идо ди Рэса.

Опустив голову, он, к своему удивлению, опять увидел звезды, теперь желтоватые. Они беспокойно дрожали в траве и точно звали. Это позже он осознал, что в те мгновения все же бредил и видел не звезды, а либо светлячков, либо болотные огни, ― а тогда просто решил поймать хоть одну и довезти до Эльтудинна. Удивительно, что он не говорил о земных звездах в своем краю, может, не знал?.. На нетвердых ногах, молясь об одном ― никого не разбудить, ― Вальин пошел к ближайшей стайке звезд. А они полетели прочь, в ночной тропический лес, шелестевший, шуршавший, шептавший.

Он без страха преследовал их мимо тиков, мангров, огромных хвощей, папоротников и лиан, под сонные и сердитые голоса змей. У самого лица пролетали вспугнутые птицы и крыланы, под ногами хрустели влажные ветви. Вальин все шел. Звезды спешили, спешили куда-то, и он даже думал уже с ними заговорить. Не успел: сам запах леса изменился, стал тяжелее и гнилостнее, а под ногами захлюпало. Деревья и папоротники кончились. Звезды улетели совсем далеко и замерли вне досягаемости ― на противоположном краю болота, к которому Вальин практически вывалился из кустов.

В графстве, видимо, выдался особенно теплый прилив: болото обмелело, из него много где выступили крупные кочки. Застоявшаяся вода мерцала, точно звезды таились и на дне, но тут Вальин все же догадался: это были какие-то крохотные твари, питавшиеся илом. О таких рассказывал Бьердэ, и они заставляли некоторые болота чудовищно, пугающе мерцать зеленью, напоминавшей пламя базук…

Вальин встряхнул головой и неловко отпрянул, ведь самым немыслимым в болоте было вовсе не свечение. Довольно близко к твердой земле, только протяни руку, в воде и тине лежало тело.

Оно не было свежим, похоже, наоборот, провело тут не один прилив. Одежда раскисла, кожи почти не осталось, плоть выглядела обглоданной, но волосы ― длинные, темные ― уцелели. Нуц. Утонувший был из местных, судя по сохранившимся когтям и слабым искрам в давно опустевших глазницах. Он лежал на спине, чуть раскинув руки, смотрел в небо, как недавно Вальин, и безгубый рот его улыбался. А Вальин вглядывался без страха или омерзения ― лишь искал в трупе, освещенном мерцающей водой, что-то… определенное. Рассмотрел золотую цепочку на шее, золотые же браслеты на руках. Рассмотрел какой-то предмет, выделявшийся на груди бугорком, ― крошечная шкатулка? Огляделся в поисках каких-нибудь палок, сделал шаг…

– Проклятье!.. ― раздалось за спиной, и он все-таки вздрогнул. Через лес кто-то ломился, топая и отдуваясь, ветки и животные разлетались в стороны, сама ночь словно дрожала под натиском. Голос приблизился, загремел: ― Мой король, о боги, да что…

Арнст вылетел к болоту так, что едва не врезался в того, кого искал. С трудом остановился, отряхнулся, сонно заморгал. Он явно был только с постели, вернее, из-под дерева, где ночевал: лохматый, мятый, с листьями в густой гриве. И он ждал чего угодно, но не трупа в болотной воде: охнул, тоже попятился. Только теперь Вальин и сам начал немного осознавать происходящее. Вероятно, жар сжалился и отступил.

– Что вы тут делаете? ― уже спокойнее спросил Арнст, но смотрел он вперед, на тело ― наверное, просто не мог отвести глаз. ― Ужас какой…

Вальин только пожал плечами и соврал так же, как в день похорон отца:

– Решил проветрить разум. ― Не говорить же, что погнался за звездами, тем более что хотел поймать одну для врага. ― И… случайно сюда забрел.

Арнст вздрогнул. Возможно, подумал, что «случайно брести» пришлось далековато, но не сказал этого вслух.

– Везет вам на… странное. ― Он еще несколько мгновений смотрел на тело, потом с явным усилием отвернулся и начал растирать свои плечи. ― Ладно, хорошо, что вы сами туда не упали, и хорошо, что почувствовали себя лучше. Идемте все-таки спать? Помолимся за беднягу, кем бы он ни был…

Но Вальин все глядел на болото. Он думал совсем иначе, хоть и понимал, что может встретить отпор, как минимум ― слишком много вопросов. Но он сказал:

– Помолимся. И похороним. Тело нужно вытащить… ― Арнст растерянно уставился на него, а он неколебимо закончил:

– …и доставить в Жу.

Арнст открыл рот. Он не выглядел недовольным, скорее встревоженным: похоже, решил, что Вальин бредит. Можно было повысить голос и бросить: «Это приказ», но, понимая, что так точно будет выглядеть безумцем, Вальин сказал иное, мягче:

– Я очень тебя прошу. Мне кажется, он лежит тут давно, нельзя его оставлять. И… ― аргумент показался ему весомым, ― это могут расценить как наш жест доброй воли. Хорошая мысль, учитывая недавний конфликт на Холмах, нет?

Арнст прищурился. Его далеко не всегда удавалось обмануть; он, хоть и уступал в проницательности покойному отцу, порой все-таки чувствовал недоговариваемое, особенно почему-то если это касалось Эльтудинна. Вот и теперь он вкрадчиво спросил:

– У вас есть мысли, кто это может быть?

Вальин даже готов был сказать правду, но тут силы опять изменили: мир крутанулся и расплылся. Сильно закашлявшись, он отступил на пять-шесть шагов, чтобы правда не свалиться в топь, оперся на ближайший кипарис и пообещал:

– Я ― или не я ― все объясню. Но позже, или отсюда тебе придется тащить еще и меня. Вынь его из трясины, прошу.

Арнст колебался, с сомнением и опаской косился на воду.

– Мне, видно, никогда вас не понять… ― За палкой он все же пошел, пусть нехотя. И было видно: он правда сожалеет о том, в чем только что признался. Это было… пожалуй, трогательно. Ему в спину Вальин сказал одно:

– Я ценю то, что вопреки этому ты меня поддерживаешь. Всегда.

Арнст не обернулся, но кивнул и, может, даже улыбнулся. Сам вытащил труп, а дальше ― по следам и поломанным веткам ― пришли гвардейцы, заметившие отсутствие короля. Они тоже растерялись, но помогли донести печальную находку до лагеря и даже предложили сколотить для нее подобие