Сказки Бернамского леса - Алёна Ершова

Зола из очага похожа на его глаза, что смотрели с пытливым интересом. «Понравилась ли я ему? Ведь не хромая, не кривая. Глаза и те смотрят ровно. Отчего с такой к огню не подойти».

Ягоды сушеной малины были сухими и мягкими. Корвин взяла одну и провела по губам. «Ведь не целовал бы, если бы не понравилась? Не держал бы словно дороже нет ничего».

Грязный котелок, заставил задуматься о свадьбе. «Позовет, замуж нет? А им филидам можно? Конечно можно! Как иначе новым магам появляться?»

От мыслей о детях ее отвлек вороний вскрик. Корвин взвилась вся как пружина. Выбежала во двор. Ворон-найденыш летал кругами и заполошно каркал. Сейдкона выглянула за калитку - никого. Но птичье беспокойство уже поглотило и ее. Подставила лестницу, взобралась на чердак. С высоты было хорошо видно, как деревенские, шумным потоком идут к ее дому, как кривится воздух от горящих факелов. Как белый снег на дороге перемалывается в черное месиво.

— Э, нет, — второй раз я к ним в руки не попаду. Корвин спорхнула с чердака. Влетела в дом, сорвала чепец с головы, кинула на него три волоса, капнула три капли крови. Авось не отличат морок от девицы. Свистнула ворона, схватила горшок с кашей и выскочила на улицу. Главное успеть добраться через пустырь до леса. Ничего, ее скроют птицы. Алчным до мести сельчанам хватит забавы. Пшено золотым вихрем полетело на свободу. Из-под крыш домов, с заснувших деревьев, сквозь жухлую речную траву пестрым облаком взвились птицы. Закрыли ее от лишних глаз. Корвин, что есть сил помчалась к лесу.

Остановилась только тогда, нос перестал улавливать запах дыма. Подперли видимо дверь поленом, да подожгли. Значит уверились, что в доме она была. Хорошо. Только вот что дальше? Куда идти, у кого помощи просить? Огляделась и только ахнула. Позади нее на снегу не было следов. Прошлась. Рыхлый, подтаявший снег и не думал проминаться. Топнула ногой и провалилась по самый край ботинка.

— Чудно, теперь и заблудилась, — пробурчала Корвин, но про себя отметила, что зимний холод ее скорее обволакивает, чем пронизывает. Незнакомый лес не пугает. Да и не заблудилась, она, а словно нашлась. Прикрыла глаза и увидела сотни дорог, троп и направлений. Тянулись они не только «где», но и «когда». Одни, стелились у ног ласковой кошкой, другие виляли, словно не желали быть пойманными.

«Мне нужен Трейлл, он обещал защитить, помочь. Он вразумит крестьян, или заберет нас с отцом к себе».

Тропы, словно подвластные ее воле, зазвенели, зазвучали, каждая на свой лад. И среди прочих звуков, услышала Корвин дыхание любимого, узнала его шаги. Потянулась всем существом своим, всеми силами. Открыла глаза и обнаружила себя на узкой лесной дороге, ведущей к развалинам старого замка. А следом заметила и следы филида. Побежала ланью тонконогой.

— Трейлл! Трейлл! Я нашла тебя! — Ее ухватили крепкие руки, прижали к себе. Пеленой укутал запах терпкий, жгучий.

— Я что сказал, тебе безумная? Ты зачем за мной пошла?

Это "ты" было таким тёплым, родным, что слезы облегчения хлынули из девичьих глаз. Ей вдруг так сильно захотелось погладить его по щеке, почувствовать медовый вкус его поцелуя, утонуть в сером омуте. Но филид смотрел сурово, и Корвин не решилась. Под яростное карканье ворона она рассказала, как ушел отец, потом явились крестьяне. Как сейдом отвела им глаза, чтобы сбежать, пока они жгут старую хижину с ее мороком внутри.

— Значит деревенские уверены, что ты мертва? – Протянул Трейл задумчиво. Хмуро взглянул на неторопливое солнце и бросил: — Пойдем, нужна твоя помощь в одном деле. Нужно успеть до темноты попасть в башню.

Корвин облегченно выдохнула и засеменила вслед филиду. Ворон взвился и умчался в глубь леса. Беспокойство резануло сейдкону, но здравый смысл успокаивал: мол ничего с дикой птицей в лесу не станется.

Шли молча, но чем ближе была башня, тем сильнее нарастала тревога. Несколько раз Корвин останавливалась, и Трейлу пришлось взять ее за руку. Корвин показалось, что тот беспокоится и поэтому держит, крепче чем положено, а еще торопится, поэтому идет, быстрее, чем следовало. Хотя откуда ей знать как оно должно. Хотела было позвать Кам, но потом одернула себя. Своим умом надо жить, а не к сиде бегать по любому поводу. Хотя чем дольше длилось их соседство, тем сложнее становилось отделять собственное я, от чужого.

Старая башня, предстала перед ними неожиданно. Казалось, каменный исполин сам настиг их. Каменная крошка от обвалившихся стен шуршала под ногами, кое где уступая место замерзшему мху. Подошвы ботинок скользили, но Трейлл не позволял упасть. Уверенно волоча ее вперед. Наконец они оказались в центральной зале развалин. Перед Корвин открылась ужасная картина. На полу, громоздились уродливые кучи из обгоревших костей, одежды и расплавленных украшений. От куч, черными ранами тянулись полосы к пустому центру. Сейдкону затошнило. Она отступила на шаг и увязла в чем-то липком. Дернулась, но ноги словно приклеились к полу. Огляделась и с ужасом обнаружила, что от костяных куч к ней тянутся белесые щупальца.

— Трейлл! — Корвин рванула одно из них. Но не тут-то было. Путы держали крепко.

— Я тут, дорогая, — филид вышел из-за разрушенной колонны, и на лице его играла победная улыбка, — Знаешь, что было самым сложным, любовь моя? По условиям ритуала, ты должна была прийти сюда сама. По доброй воле…они все должны были прийти сюда сами.

XII

Корвин показалось, что она тонет. Трейлл шевелил губами, словно рыба, размахивал руками, что-то чертил, а ей не хватало воздуха. Легкие сдавило, казалось, даже ребра вот-вот лопнут. От той тяжести, что упала на грудь. Как так? Он же спас ее, защитил, оберегал. Или это все игра, притворство, обман зрения. Ладно она не разглядела, но сида? Не ужели и ее чутье не подсказало.

«Кам! Кам!» – Корвин с трудом вдохнула холодный колючий воздух. На выдох сил уже не хватило. Из глаз полились слезы.

«Мы ошиблись, моя девочка, — прозвучал отстраненный голос сиды, — Я ошиблась. Позволила тебе поверить. Теперь уже поздно, прости».