Шведская сказка - Шкваров Алексей Геннадьевич

Из его караула было пятеро убито, двое ранено, но три финна еще отчаянно отстреливались. Им помогали те, кто был ранен – перезаряжали ружья. Нападавшие, человек пятнадцать, залегли вокруг их домика и стреляли по окнам. Задворками, ползком, стараясь не попасть на глаза атакующим, Веселов добрался до двери и постучал, крикнув:

- Это я, Пайво! Откройте!

Дверь немедленно открылась, и он перевалился через порог. Трое, сжимавших в руках ружья, финнов окружили капрала.

- Русские напали!

- Казаки! – уточнил другой.

- Вранье! – отрезал Веселов и осмотрелся. Вся комната была наполнена пороховым дымом. Четверо убитых лежали на полу, двое раненных, один в ногу, перезаряжал ружья, другой, тяжелый, лежал в углу и тихо стонал. – Куда его? – спросил.

- В грудь! – ответили. И сами спросили:

- Почему вранье? Мы сами их видели!

- Потому что это опять шведы. Я убил троих.

- А сам ранен? – молодой солдат показал на залитую кровью рубаху Веселова.

- Нет, это чужая.

- Что, как в тот раз, когда убили Иохолайннена? – спросил другой финн.

- Да! – кивнул головой, - только эти ряженые. В казаков.

- Понятно. – Все опустили головы.

- Сколько шведов? Не видели?

- Не знаю! – ответил молодой солдат, кажется его звали Нурминнен. – Много!

- Они понимают по-фински?

- Вряд ли. – Сказал Нурминнен.

- Тогда попробую по-немецки! – Веселов подполз к окошку и попытался выглянуть. Раздался выстрел, вжикнула пуля и в щеку больно вонзилась высеченная ей щепка. Веселов отпрянул, вырвал занозу, тут же хлынула горячая кровь. Размазал рукой по лицу. Еще раз приблизился и крикнул по-немецки:

- Эй, вы там! Мы знаем, что вы шведы, и вы стреляете по солдатам шведского короля. Уходите отсюда!

Снаружи затихло. Выстрелов пока не было. Видно шведы понимали немецкий и совещались, что делать дальше. Не давая им опомниться, Веселов закричал опять.

- Нас десять человек! Зарядов у нас полно! Мы будем держаться до последнего, пока не придет помощь. Наш солдат убил троих ваших и поскакал за помощью. Не верите – посмотрите на дороге. Их трупы валяются там. Скоро здесь будет весь Карельский драгунский полк.Убирайтесь, пока целы!

Тишина. Веселов осторожно выглянул. Стало совсем светло и фигуры шведов хорошо просматривались.

- Раз, два, три, пять… восемь… четырнадцать.

- А теперь, - это уже обращалось к финнам. – У всех заряжены ружья? - Общий кивок головы. - Тогда по два человека к окнам и дадим общий залп. Они уже как на ладони. Каждый выбирает себе цель. И чтоб без промахов. – Веселов взял протянутое ему раненным финном ружье и тоже тщательно прицелился. – А ну, пли!

Грянуло. Комнату заволокло дымом, но Веселов успел заметить, как число шведов стремительно уменьшилось. Загрохотали ответные выстрелы, но все уже отошли от окон, и вреда от них никому не было.

Петр вдруг вспомнил о Марии с Хельгой. И засобирался. Нужно выбраться и проведать, как там у них. Ему не давали покоя те несколько всадников, что проскакали по направлению к усадьбе.

- Пистолеты есть? – спросил, вспомнив, что свои бросил там, на дороге.

- Есть! – протянул ему пару все тот же Нурминнен. – Возьми. Они заряжены.

- Спасибо! Так, - оглядел остававшихся, - ты, Нурминнен, за меня останешься. – Хоть молодой, но внушал Петру доверие, - стрелять так же, залпами. Как поняли, что они перезаряжаются, так и палите. А я пошел. – И к двери.

- Ты куда? – спросили.

- Надо жену и дочь капитана нашего проведать. Может, помощь нужна. Закрывай за мной. – И выскользнул на улицу. Ползком, ползком и опять задворками, круг сделал, на дорогу выполз. И на другую сторону переметнулся. Стрельнули по нему, да верхом все. Не попали. Помчался, уже не таясь. И вовремя спохватился. Услышал, как выстрелы прозвучали со стороны господской усадьбы.

- Господи, только не с ними что-то! – бежал уже изо всех сил.

Подлетев к воротам усадьбы, Веселов быстро огляделся. Посреди двора было брошено пять оседланных лошадей.

- Это их! – догадался маеор. Дверь в дом была распахнута. – Черт! Я же просил не открывать! Неужели взломали? Что с Ольгой?!

Веселов взлетел на крыльцо и в тот же миг столкнулся с выходящим из дома «казаком». Тот остолбенел от неожиданности, но попытался вырвать из-за пояса пистолет. Не успел! Холодная сталь палаша пригвоздила его к стене. Вырвав клинок из обмякшего тела, Петр ворвался в дом, и чуть было не упал, споткнувшись обо что-то. Удержавшись с трудом на ногах, он, с ужасом для себя, обнаружил, что это была Мария. Она лежала прямо на полу прихожей, сразу за входной дверью. Огромное кровавое пятно на ее белоснежной сорочке не давало никакой надежды на то, что она жива.

- Господи! Убили! Где же Ольга? Что с ней? – маеор зарычал от ярости и стиснув рукоять палаша бросился дальше. В зале царил беспорядок, стол и стулья были перевернуты, везде присутствовали следы борьбы. Здесь лежал еще один труп. Это была служанка Мария. Та самая. Что накануне перешивала камзол для Петра, в котором он отправился на рекогносцировку со Стединком. Послышался шум в дальних комнатах. Как будто кто-то ломал дверь. И пронзительный голос Ольги:

- Помогите! Ради всего святого! Помогите кто-нибудь!

- Я иду! – изо всех сил крикнул Веселов. Кровь била ему в виски. Сейчас он был готов зубами порвать того, кто посмеет притронуться к его Ольге. В конце коридора, где была ее комната, он увидел двух «казаков» ломившихся в дверь.

- Ко мне, сволочь ряженая! – взревел маеор по-русски. «Казаки» стремительно обернулись. Один из них, что-то выкрикнул по-шведски, первым бросился на маеора с обнаженным клинком. Но ярость Веселова была так велика, а удар его палаша был так силен, что он просто прорубил всю защиту шведа, сабля которого отлетела в сторону, а лезвие дотянулось до лица, вмиг превратив его в кусок рубленого мяса. Он рухнул, как подкошенный, схватившись за лицо руками. Сквозь пальцы ручьем била кровь.

Второй, прижавшись к двери, в которую они только что ломились, навел на маеора пистолет и выстрелил в упор. Но толи рука дрожала у противника, толи Господь хранил Петра, но швед умудрился промахнуться с такого малого расстояния. Веселову лишь опалило слегка лицо огневой вспышкой, а пуля ушла куда-то в потолок. Петр изо всех сил ударил его рукоятью палаша, кроша зубы и нос противника, чувствуя, как безжалостное железо погружается вместе с рукой во что-то мягкое и податливое. Швед упал, захлебываясь собственной кровью. И лишь тогда, Петр перехватил палаш и вонзил клинок в спину поверженного врага, уже не глядя на него.

- Оля! Олюшка! Открой это я! – закричал он по-русски.

Дверь распахнулась, и Ольга, рыдая, бросилась ему на шею. Она ничего не могла произнести, объятая ужасом того, что случилось с ними.

- Я здесь, моя милая. Все позади! – Он гладил рукой ее вздрагивающую от рыданий спину, целовал любимую макушку. – Все, моя дорогая, все, моя хорошая.

Сквозь всхлипывания, она повторяла:

- Пайво… мама… Пайво… мама…

- Господи, как ее вывести отсюда? – подумал, успокаивая девушку. – Выходить через дверь нельзя. Там мать ее лежит и служанка. Да и потом трое шведов это не все. Их еще где-то несколько человек. Окно! – мелькнула догадка.

- Олюшка, - стал шептать на ухо рыдающей девушке, - надо уходить отсюда скорей. Идем со мной, - поднял ее на руки, как пушинку, подошел к окну. Одним ударом ноги вышиб створки, сначала выглянул осторожно. Никого! Уселся на подоконник, не выпуская из рук драгоценную ношу, и легко спрыгнул вниз вместе с ней. Быстро завернул за угол и помчался вместе с Ольгой к реке.

- Там, с тыльной стороны усадьбы самое безопасное место! Они пришли по дороге, по дороге и уходить будут. – Решил Петр. Вынеся девушку на руках за каменную ограду их усадьбы, он осторожно опустил ее на землю. Ольга уже немного успокоилась, прижавшись к груди и обхватив за шею обеими руками.

- Олюшка! – прошептал он ей. – Послушай меня, моя дорогая… - она закивала головкой. – Тебе надо остаться здесь и побыть одной. – Ольга отчаянно замотала головой – нет, нет, нет. И еще крепче обхватила Петра.