Обречён любить тебя - Яна Мелевич

местными ребятами после очередной стычки Антона с охраной. За хамство и отказ подчиняться Канарейкина прицепили к трубе у унитаза, как зверя на цепь, и держали четыре дня на голодном пайке. Остальные парни так впечатлились, что на третий день кто-то принес ему половину лепешки. Местный язык Татошка по-прежнему не понимал, но научился разбирать отдельные фразы. Нескольких ребят даже научил русской брани.

— Заключенный триста два! — рявкнул на английском вновь рослый охранник, угрожающе поднимая энергетическую дубинку, бьющую разрядом всех неугодных.

— Поднимайся, Тони. Твой время, — кивнул Уорку с соседней кровати.

— Срань божья, — пробурчал Канарейкин, сползая с постели, и коснулся густой бороды. Бриться он старался реже, специальные кремы плохо справлялись со своей задачей. А лезвия и бритвы в тюрьме никто не разрешал.

Подойдя к недовольному эфиопу, Татошка привычно протянул руки и почувствовал тяжесть электронных наручников. Те намертво сковали запястья, не позволяя лишних телодвижений. Робот-охранник пискнул, просканировав Канарейкина на предмет подозрительных вещей, затем развернулся и покатил в сторону выхода.

— Шагай! — отдал приказ эфиоп, грозя дубинкой. Это слово Антон прекрасно понял, хоть произнес его охранник на родном языке.

Лучи солнца ударили прямо по глазам, заставляя жмуриться и проникая сквозь стеклопакеты. Татошка шагал вперед, следуя заданному маршруту, без интереса разглядывая желтые стены тюрьмы, отмечая недовольные лица местных работников. Привычный и родной внутренний двор встретил тишиной на площадке для прогулок. Несколько секунд Антон позволил себе вновь вздохнуть свежего воздуха и запрокинул голову к голубому небу, наслаждаясь покоем. В такие мгновения он всегда представлял жизнь там, за воротами. Где отец, мама, брат, сестра, многочисленные друзья и родственники.

И Милана.

— Пошевеливайся! — Канарейкин скривился от грубой речи, мысленно давая пинка под задницу охранника, обтянутую светлыми брюками. Наверное, он до конца жизни будет ненавидеть все, что связано с этой страной.

Главное здание, где находился кабинет начальника тюрьмы, в отличие от остальных бараков выглядел более современно. Светлые стены, яркая крыша и пуленепробиваемые окна. Защищённые дополнительным энергетическим барьером, питающимся от солнечных батарей неподалеку. Вокруг патрулировали охранные дроны, два андроида стояли у дверей. Внутри автоматическая очистка фильтрации воздуха позволила Татошке выдохнуть после грязного барака.

Да и автомат с напитками стал приятным сюрпризом. Правда, к нему Канарейкина никто не пустил.

На диванчике первого этажа Антон заметил двух темноволосых мужчин в костюмах. Явно русские, поскольку чуткое ухо уловило знакомую речь. Сердце вдруг застучало, а где-то из глубин подсознания осторожно шевельнулась почти погибшая надежда. Хоть Татошка очень старался подавить ее слабый голос, шепчущий, что все скоро закончится.

— Мистер Канарейкин? — на ломаном русском к нему обратился невысокий эфиоп с хитрым прищуром.

Темный взгляд следил за каждым движением Антона, а пальцы перебирали светлый платок. Будто мужчина хотел поднести тот к носу, дабы не вдыхать аромат немытого тела. Дорогой костюм и холеное лицо говорили о высоком статусе, возможно, адвокат или очередной чиновник — Канарейкин не знал, но очень хотел выяснить.

— Да, — из горла вырвался непривычный хрип.

Мужчина кивнул и переглянулся с хмурым охранником, кивая на скованные запястья Антона. Недовольство пробежало во взгляде эфиопа, затем тот коснулся смарт-часов на запястье и раздался тихий щелчок.

Сердце Татошки застучало громче, и дыхание стало прерывистым.

— Меня зовут Ышету Долгети, я занимаюсь защитой интересов иностранных граждан на территории Эфиопии. Сообщаю вам, что…

Внезапно Канарейкин выдохнул и сжал пальцы, закрывая глаза на долгожданной фразе: «Вы свободны». После нее стало совсем неважно, чего от него пытается добиться этот напыщенный индюк с золотыми смарт-часами.

Депортация Антона не пугала, запрет на въезд в страну тоже. Мысленно он сбросил ядерную бомбу на весь континент и благополучно о нем забыл. Канарейкин просто следовал за раздражающим толстяком, перебирающим ножками и размахивающим руками в попытках объяснить причину отмены приговора. Нашли новые доказательства вины сторонних людей, компьютер Татошки взломали, кибератака шла из Москвы.

На все это Антону было плевать ровно до той секунды, когда распахнулись двери в кабинет начальника тюрьмы, и его взгляд столкнулся с холодной синевой в глазах Марка Тасманова. Ноги перестали держать, пришлось схватиться за протянутую руку и крепко сжать ее, вновь осматривая знакомые черты, в которых застыло что-то неуловимо печальное.

— Марк? — выдохнул Татошка, одним словом выражая сотни вопросов, что роились в голове, точно пчелы.

Тасманов прищурился и неожиданно крепко сжал пальцы, причиняя боль и помогая рассудку Антона вернуться в адекватное состояние. Мышца с правой стороны лица дернулась, а затем Марк ответил:

— Я приехал забрать тебя домой, Тони. Пора возвращаться, семья заждалась.

[1] Аддис-Абеба называют городом «вечной весны» за мягкий климат круглый год

[2] Болед — амхарское слово, означающее изгоя феодального общества, свободного разбойника, живущего грабежом. Такие люди жили разбоем, однако, нередко они ставили перед собой целью не личное обогащение, а борьбу против властей или борьбу за место в феодальном обществе.

Глава 31. Осколки нашей семьи

Африка, Эфиопия

Аддис-Абеба

Пятизвездный отель «Capital Hotel and Spa» располагался неподалеку от всех известных достопримечательностей Аддис-Абеба. Огромное современное здание возвышалось над улицами города, приглашая гостей столицы расположиться в нем с комфортом. Светлый холл с многочисленными стойками мгновенного подтверждения брони через компьютер упрощал процедуру размещения гостей, а услужливые роботы-помощники и андроиды-консьержи помогали людям добраться до своих апартаментов без приключений.

В первые минуты приезда сюда Антон буквально ослеп. После темного душного домика с многочисленными койками и светом через решетку здесь было слишком ясно. Потолок, стены, сочная зелень в горшках, цветная мозаика на полу на этажах — весь дизайн этого места буквально бил в глаза красотой и роскошью.

Еще каких-то три месяца назад Татошка бы не удивился даже сауне с массажистками, а сейчас непроизвольно хотел сжаться до размеров молекулы. Исчезнуть, скрыться, забиться в угол и жалеть себя.

— Предлагаю бассейн после ужасного дня. Расслабимся. Поплаваем, — щебетал Влад, периодически нарушая тягостное молчание в скоростном лифте.

За считанные секунды их домчало до тридцатого этажа, где очередной умный андроид дожидался у дверей прибытия новых гостей. Система отеля быстро передала информацию, потому стоило выйти из кабины, электронный голос проговорил стандартную фразу:

— Добро пожаловать в отель «Capital Hotel and Spa», мистер Тасманов. Позвольте проводить вас и ваших гостей до комнат, — с тихим жужжанием андроид двинулся по длинному коридору в сторону нужных дверей, защищенных кодом безопасности.

Панель загорелась, стоило гостям приблизиться, затем сканировала лица и с тихим щелчком королевский