Маленькая всемирная история - Эрнст Х. Гомбрих

Паровая машина Джеймса Уатта[179]

История всех этих открытий не так уж проста, как мы часто себе представляем. Многие новые идеи сначала считались только в принципе возможными, затем их пробовали, проверяли, откладывали, потом кто-то к ним возвращался, а потом появлялся так называемый первооткрыватель, чьи сила воли и выдержка помогали довести мысль до конца и сделать ее пригодной для всеобщего употребления. Так происходило с разными открытиями, изменившими нашу жизнь: с паровой машиной, пароходом, паровозом и телеграфом, которые уже играли большую роль во времена Меттерниха.

Сначала появилась паровая машина. Французский ученый Папен еще в 1700 году проводил испытания такого механизма. Но только в 1769 году английский мастер Уатт запатентовал настоящую паровую машину. Сначала ее использовали в основном для того, чтобы приводить в движение насосы на шахтах, но вскоре люди стали думать о ее применении для перемещения вагонов или кораблей. Уже в 1788 и 1802 годах один англичанин попытался создать корабль с паровым двигателем, а в 1803 году американский механик Фултон построил колесный пароход. Наполеон тогда написал, что «этот проект способен изменить облик мира». В 1807 году первый пароход с большим лопастным колесом, грохоча, треща и чадя, проплыл от Нью-Йорка до соседнего города.

Примерно в это же время в Англии попытались с помощью пара двигать вагоны. Но только в 1802 году, когда изобрели железные рельсы, удалось создать рабочую машину, а в 1814 году англичанин Стефенсон сконструировал первый настоящий паровоз. В 1821 году была построена первая железная дорога между двумя английскими городами, а через десять лет железные дороги появились уже во Франции, Германии, Австрии и России. Еще спустя десять лет в Европе уже почти не осталось стран, где не было бы больших железных дорог. Рельсы проходили по горам, в туннелях, через крупные реки, и люди стали путешествовать как минимум в десять раз быстрее, чем прежде в самой быстрой почтовой карете.

«Блюхер» – самый первый паровоз Джорджа Стефенсона[180]

Примерно так же изобрели и электрический телеграф. Впервые идея о возможности подобного устройства пришла в голову одному ученому еще в 1753 году. К 1770 году уже многие пытались создать его, но только в 1837 году американский художник Сэмюэл Морзе сумел отправить друзьям короткую телеграмму, и опять потребовалось менее десяти лет, чтобы телеграф появился в разных странах.

Телеграфный ключ Сэмюэля Морзе[181]

Еще больше мир изменили другие машины, использовавшие природные силы, чтобы заменить труд человека. Подумай, как раньше люди пряли и ткали руками. Материи требовалось все больше, и (примерно во времена Людовика XIV) появились фабрики, но там просто ручным трудом занимались множество работников. Постепенно люди поняли, как использовать знания о природе. В этом случае скорость изобретения тоже сопоставима с другими великими открытиями. Механическую прялку пытались использовать с 1740 года, после 1783 года ее усовершенствовали, но только в 1825 году стали применять повсюду. Примерно тогда же началась эпоха механических ткацких станков. Эти машины тоже создали и стали применять в Англии. Для станков и фабрик требовались уголь и железо. Поэтому самый большой рывок совершили страны, которые обладали этими ресурсами.

Первая железная дорога между городами Ливерпулем и Манчестером в Англии[182]

Все это вызвало сильные народные волнения. Люди поражались, каким непривычным стал мир вокруг. Подумай только, какой прочный порядок царил в цехах средневекового города! Эти цеха пережили даже Французскую революцию. Подмастерью было намного труднее стать мастером, чем в Средние века, но все же такая возможность оставалась, и он не терял надежду. А потом все мгновенно изменилось. Появились люди, владевшие машинами. Чтобы обслуживать машину, не надо долго учиться. Она сама все делает. Научиться с ней работать можно за несколько часов. Владелец ткацкого станка мог нанять нескольких человек (скорее всего, женщин или детей), и они с помощью машины делали больше, чем 100 обученных ткачей. Что же оставалось делать ткачам в городе, где неожиданно устанавливали одну такую машину? Они были больше не нужны. То, чему они научились за много лет своей работы учениками и подмастерьями, теперь стало совершенно лишним, ведь машины делали то же самое быстрее, лучше и намного дешевле. К тому же машина не человек, ей не надо ни есть, ни спать. Ей не надо отдыхать. И поэтому фабрикант благодаря машине мог сэкономить или потратить на себя все те деньги, которые требовались 100 ткачам для хорошей и счастливой жизни. Но ведь он все-таки нуждался в рабочих для обслуживания машин? Конечно. Однако, во-первых, потребность в них была намного меньшей, и, во-вторых, их не надо было обучать.

Механические станки[183]

И в результате получилось вот что: 100 ткачей в городе теряли работу. Они голодали, потому что машина делала всю работу за них. Если человек голодает и ему нечем кормить семью, он, конечно, становится готов на все. Даже трудиться за совсем маленькое жалованье, лишь бы как-то прожить и где-то работать. И поэтому фабрикант, владелец станков, мог позвать 100 голодных ткачей и сказать им: «Мне нужно пять человек, которые будут заботиться о моих машинах и моей фабрике. За какие деньги вы готовы это делать?» И один из них мог ответить: «Я хочу столько денег, чтобы жить так же счастливо, как и раньше», а второй мог сказать: «А мне хватит столько денег, чтобы каждый день покупать буханку хлеба и килограмм картофеля». А третий понимал, что он сейчас лишится последней возможности прокормить себя, и говорил: «Я попробую прожить только на полбуханки». И многие другие вторили: «И мы попробуем». – «Хорошо, – отвечал фабрикант, – тогда я возьму вас на работу. Сколько часов в день вы хотите работать?» – «Десять часов», – говорил один из них. «Двенадцать», – тут же выкрикивал другой. «А я могу работать шестнадцать часов», – выпаливал третий. Речь ведь шла об их выживании. «Хорошо, – соглашался фабрикант, – тогда я нанимаю тебя на работу. Но что же будет делать моя машина, пока ты спишь? Ей-то ведь спать не надо!» – «Я могу отправить в это время на работу своего восьмилетнего сынишку», – в отчаянии выкрикнул ткач. «И сколько надо будет ему платить?» – «Заплатите ему несколько крейцеров, чтобы он мог купить себе хлеб с маслом». – «Ну, масло – это лишнее», – мог