Селеста, бедная Селеста... - Александра Матвеева

Мама бережно опустила дяди Сережину голову на подушку и встала, я встретила ее ничего не выражающий, подобно голосу, пустой взгляд и отчаянно выкрикнула:

— Я, случайно, не дочь полка?

Все с тем же непроницаемым выражением лица мама подняла руку, и боль ожгла мне левую щеку. От пощечины голова дернулась и из глаз потекли слезы. Я охнула и, ничего не видя перед собой, бросилась прочь, слепо тыкаясь в дверь, с трудом справилась с замком и вырвалась из квартиры.

Не знаю, бежал ли кто за мной, звали ли меня, — во всяком случае, никто не догнал.

Мама пришла поздно ночью. Я лежала на своей постели и уже не плакала. Слезы кончились, остались только злость и отчаяние. Услышав звук открываемой двери, я села и оправила платье.

Мама щелкнула выключателем, глаза резануло внезапной вспышкой яркого света, и я невольно зажмурилась.

— Папу госпитализировали, — сухо сообщила мама. Я заставила себя взглянуть на нее и снова опустила глаза. Сил смотреть на знакомое, самое дорогое лицо не оказалось. Вся моя жизнь перевернулась, кончилась, и как начинать новую, я не знала.

Мама прошла в комнату, и я увидела у нее в руках бутылку вермута. Интересно, она принесла ее с собой или захватила из буфета в своей комнате? Думать было больно, голова болела от мыслей, и я решила не напрягаться. Снова легла лицом к маме и подтянула колени к подбородку.

Мама глотнула прямо из бутылки и вытерла губы ладонью. Потом заговорила. Она стояла посередине комнаты, раскачивалась из стороны в сторону и говорила. Кажется, ей было безразлично, слушаю ли я ее. Если бы она не обнаружила меня дома, она бы, наверное, все равно все это проговорила. Иногда мама останавливалась и отпивала из бутылки. Речь ее текла ровно, наверное, она готовилась когда-нибудь все это мне сказать, а может быть, много раз рассказывала себе самой. Мысленно или вслух.

Вот он, этот рассказ, как я его запомнила:

— Моя мама, а твоя бабушка, не ужилась со свекровью и ушла из дома. Родни у нее не было, всех война унесла, она вернулась в общежитие, откуда выходила замуж. Мама надеялась, что муж уйдет за ней. Но не тут-то было. Он несколько раз приходил, пытался ее уговорить вернуться, мама отказалась, и он пропал. Просто сгинул. Мама не стала его искать. Скоро родилась я, и маме дали комнату в малосемейной коммуналке.

Кроме нас, там жила только одна семья: муж с женой и две дочки. Они занимали две смежные комнаты. Нам досталась изолированная пятнадцатиметровка. Ну а все остальное общее.

Старшая Зина родилась еще до войны и замуж вышла, когда я еще в школу не ходила.

Послевоенная Нина была четырьмя годами старше меня. Семья жила не то чтобы богато или зажиточно, просто они не бедствовали, как мы с мамой. Женщины как-то сразу сдружились, почти не ругались, и тетя Шура помогала нам как могла. Ее муж дядя Родя, неразговорчивый, но не злой работяга, ни во что не вмешивался.

Я выросла в Нинкиных обносках. Стеснялась ужасно. Особенно когда подросла. Мы ведь в одном дворе гуляли. Нинке к празднику новое платье справят, а я в ее старом щеголяю. Люди ведь разные, есть и злые, кто-нибудь что-нибудь скажет, я спрячусь и реву. Но в общем-то, как сейчас понимаю, жили мы неплохо. Дружно и не без радости.

Потом вдруг отец объявился. Оказывается, он все годы по стране шабашил. Денег, правда, не накопил, а здоровье потерял. Дали ему вторую группу инвалидности, рабочую.

Но мать его, видно, любила. Я ведь у нее никогда никаких мужчин не видела. Приняла отца. Прописала. Он работать устроился на стройку.

Тут как раз очередь подошла на отдельную квартиру. Дали вот эту самую. Я в восьмой класс перешла. Отец и мать работали. Хорошо жили. Отец почти не пил, с матерью не ругался, на меня вообще молиться был готов. Ни в чем отказа не знала. Пожили только недолго. Как раз перед выпускными экзаменами отец умер. Я думала, после школы работать идти придется. Оказалось, нет, у отца деньги были на сберкнижке, специально для меня. Даже завещание сделано, по тем временам для нас с матерью — чудо.

Поступила я в институт. Училась с удовольствием, но трудно. И ни о чем другом не думала.

Однажды приехала к нам Нина. Красивая, нарядная, веселая. Нина приехала, чтобы пригласить меня на свадьбу. Не знаю, почему вдруг. Судьба. Мы с ней после переезда почти не виделись. От силы раза два-три. Матери, те отношения поддерживали, хотя вместе уже не работали. Моя мама нашла другую работу, поближе к дому, а тетя Шура так и осталась на заводе до пенсии.

Короче, пригласила меня Нина на свадьбу. Видно, хотелось ей передо мной молодым мужем похвастаться. А вышло…

Я, как увидела Сережу, просто обмерла. И он все за мной глазами следил. Потом говорил, что сразу меня заметил. Да я вообще ему больше подходила. Студентка, а он инженер.

Нина-то после восьмилетки в ПТУ пошла на мотальщицу учиться. Не знаю, что она там мотала, а Сережу окрутила. Послали их от завода в колхоз на уборочную. Она завела Сережу на сеновал, да не тишком, а так, чтоб все видели. Ну и забеременела.

Раньше с этим строго было. Чуть что, общественность вмешается. Расставит всех по местам.

Поселились молодые у Нининых родителей в нашей прежней квартире, в нашей с мамой комнате. А я покоя лишилась. Не сплю, не ем, перед глазами Сережа, на ладони ощущение его пальцев. Он, прощаясь, мою руку пожал. Не так, как наши мальчишки, твердым комсомольским рукопожатием, а нежно-нежно. И в глаза взглянул глубоко, до самой души.

Жила я не жила, все придумывала, как бы мне Сережу увидеть. Даже ездила к их дому. Один раз видела, как они шли с Ниной под ручку. Потом всю ночь проплакала.

Потом мне повезло. Мама собралась к тете Шуре за пряжей. Тетя Шура маме пряжу доставала по дешевке. У них какая-то женщина носила. Раньше так многие подрабатывали: украдут что-нибудь на работе, а потом носят продавать по знакомым. В магазине-то пряжи днем с огнем не найдешь, а мама очень хорошо вязала. И себе, и на продажу.

Я сразу придумала, что делать. Сказала маме, что собираюсь к Наташе Смирновой. Мы с Наташей в одном классе учились, а жила она в том же доме, только подъезд другой. Мама поверила, мы с Наташей время от времени встречались. Мама обрадовалась, что я к тете Шуре зайду, ей самой не тащиться.

Я все рассчитала так, чтобы застать Сережу дома. Я знала, во сколько он с работы приходит. Тетя Шура, когда к маме приезжала, всегда про Нину и Сережу рассказывала. Про Сережу она очень хорошо говорила, нравился ей зять.

Дверь мне открыла Нина. Обрадовалась, потащила на кухню чай пить. Смотрю, у нее животик уже заметно выпирает.

Нина все что-то говорит, что-то спрашивает, а я киваю невпопад, а в голове одна мысль — Сережа. Как увидеть его.