Заговоры ЦРУ - Давид Антонель

После встречи с медиком Хант, Лидди, Янг и Крог решили, что следует попытаться заполучить документацию доктора Филдинга об Элсберге.

В день беседы с начальником отделения психиатрии (12 августа) Эрлихман и Янг встретились с Хелмсом и начальником отдела безопасности, чтобы убедить их в важности расследования дела о документах Пентагона и показать, что в этой акции Янг был представителем Эрлихмана.

20 августа врачи собрались у начальника отдела безопасности для обсуждения данного вопроса. Они сделали следующие выводы: новые сведения оказались бесполезными для подготовки заключения о личности, не следовало допрашивать и бывшую супругу Элсберга; возможность использования этого заключения, а также дальнейшее участие Ханта нуждались в подтверждении; вся операция требует обсуждения с директором ЦРУ. Врачи надеялись тогда, что, поскольку они не получили никакой новой интересной информации, проект канет в воду.

23 августа психиатр позвонил Янгу и подтвердил получение новых сведений. Янг ответил, что Хант свяжется с ним. Больше никто не работал над заключением. […]

Вместе с тем отделением психиатрии было подготовлено другое заключение. Составленное на основе новых данных, представленных Хантом в октябре, второе заключение было передано Ричарду Хелмсу 8 ноября. На следующий день Хелмс написал Янгу короткую записку:

«Я ознакомился с обоими документами, подготовленными для вас психиатром. Мы, безусловно, рады оказать вам услугу. Я подчеркиваю, что наше участие в этом деле как официально, так и неофициально необходимо держать в секрете. Я уверен, что вы поймете нашу позицию».

12 ноября психиатр сам принес документ в кабинет Янга в Белом доме. По сравнению с первым заключением второе содержало новые идеи. Вот, к примеру, одна из них:

«Передача документов в распоряжение печати в значительной мере была для него агрессивным актом, направленным против своего психоаналитика, равно как против своего отца и против президента».

Между тем «водопроводчики» взломали кабинет д-ра Филдинга, чтобы завладеть медицинской картой Даниэла Элсберга.

20 августа 1971 г. Хант снова встретился с техническим экспертом и запросил поддельные визитные карточки. Он также просил предоставить ему магнитофон, с помощью которого можно записывать разговоры в шумном месте. И. о. начальника ОТО считал, что этот запрос проходит по первоначальному разрешению, и дал свое согласие.

Приблизительно в это же самое время Хант получил в Нью-Йорке номер телефона «для прикрытия», финансовые документы и водительское удостоверение.

Обеспечение элементами «прикрытия» предполагает работу многих звеньев: во-первых, надо, чтобы специальная служба отвечала на телефонные звонки; во-вторых, новые документы должны выдержать любой возможный контроль, что недостижимо без содействия со стороны служб, выдающих их.

И. о. начальника отдела технических служб предупредил эксперта, что, прежде чем что-либо сделать в этом плане, следует получить согласие директора.

Тем не менее он поручил одному из своих экспертов в области электроники узнать условия предоставления подобного оборудования, и похоже, что этот эксперт, в свою очередь, запросил ОТО о необходимой им информации для предоставления телефона «прикрытия». В отпечатанной на машинке записке служащий указал эксперту некоторые сведения, которые Хант должен был представить. Никому не известно, что могло статься с этой запиской, но 26 или 27 августа секретарь Ханта по телефону сообщил часть этих сведений эксперту, который занес их в меморандум.

И все же нет оснований полагать, что в ЦРУ были приняты меры, кроме этого запроса сведений, по подготовке «прикрытия»; в любом случае, как мы увидим далее, 27 августа технические службы получили приказ прекратить всякую помощь Ханту.

Между тем 25 августа Хант еще раз встретился с экспертом, который передал ему запрошенные ранее визитные карточки и магнитофон. На этот раз Хант привел с собой Лидди, которого он представил как «Джорджа», потребовав снабдить его всем необходимым для сокрытия настоящей личности, а также техническими средствами для ведения съемок скрытой камерой. Все это он получил в течение того же дня на основе разрешения и. о. начальника отдела технического обслуживания[124]. Хант также вновь сделал запрос на выделение телефона «прикрытия».

Во время встречи эксперт слышал, как Хант и Лидди разговаривали между собой о торговле наркотиками, в которой они будто бы были замешаны; они также говорили о том, что улетают вечером. И действительно, Хант и Лидди были готовы лететь в Беверли Хиллз, чтобы проверить кабинет доктора Филдинга — психиатра Элсберга; однако комиссия по расследованию не обнаружила ничего, что позволяет предположить, будто кто-то в ЦРУ знал о существовании этого плана. Вечером следующего дня, то есть 26 августа, Хант, будучи в Лос Анджелесе, позвонил эксперту и назначил ему на 6 часов утра встречу в аэропорту Даллес[125].

Предварительно поставив в известность о телефонном звонке начальника своего отдела, эксперт отправился в аэропорт встречать Ханта, который передал ему скрытую камеру и кассету с фотопленкой, попросив проявить ее как можно скорее. Специалист отнес пленку в лабораторию ЦРУ и вернулся в свой кабинет.

26 августа, то есть в тот день, когда Хант и Лидди тайно фотографировали в кабинете д-ра Филдинга, Дэвид Янг отправил Джону Эрлихману пространный меморандум относительно дела о документах Пентагона.

В меморандуме Янг указывал:

«Гипотеза, по которой Элсберг является главным виновником публикации документов, оказывается неверной (…). Проведенное расследование подтвердило рассылку копий различных изданий документов, причем число разосланных экземпляров значительно превышает количество, указанное в сопроводительном документе рассылки (…). Документы, опубликованные «Нью-Йорк таймс», были изучены в Пентагоне, и в результате выяснилось, что Элсберг никогда не имел доступа к некоторым из них…»

Несмотря на это открытие, Янг заканчивал свой меморандум следующими рекомендациями:

«8. Дать оценку последствий процесса над Элсбергом, который, судя по темпам расследования, начнется не ранее марта 1972 года.

9. Решить, за какой срок мы намерены попытаться изменить общественное лицо Элсберга.

В связи с пунктом 9 важно отметить, что мы, опубликовав недавно статью о его адвокате, уже начали создавать в прессе отрицательное представление об Элсберге. Если нынешний план «Хант/Лидди № 1» окажется успешным, чрезвычайно важно для его воплощения разработать общий план действий, увязанный с расследованием, проводимым конгрессом.

Для того чтобы подмочить репутацию Элсберга и его сторонников, необходимо подключить органы печати, связанные с расследованием, проводимым конгрессом. В начале недели я упоминал эти проблемы в разговоре с Коулсоном; он мне ответил, что займется ими и добьется публикации материалов. Однако я думаю, что для общей организации операции нам важно точно знать, что намерен предпринять Коулсон.

Рекомендация: Будьте добры, передайте меморандум Коулсону и попросите его разработать тактику действий»[126].

Упоминание недавно напечатанной статьи об адвокате Элсберга подтверждает факт проведения операции, заранее организованной Коулсоном в печати. На основании некоторых отчетов ФБР Хант разработал нечто вроде портрета адвоката и передал его Коулсону, указав, что имеются достаточно убедительные доводы в пользу написания хорошей статьи (в основном речь шла об информации относительно длительных связей адвоката с крайне левыми силами). Коулсон передал материалы, собранные Хантом, одному журналисту газеты «Детройт ньюс». Через некоторое время статья, содержавшая указанные элементы информации, была напечатана.

Меморандум Янга, представленный в комиссию по расследованию уотергейтского дела, заканчивался следующим образом:

Не возражаю…….[подпись: Эрлихман]

Возражаю……………

Комментарии……………

27 августа Эрлихман написал краткую инструкцию Коулсону:

«Если операция, предложенная Хантом и Лидди, будет проведена и завершится успешно, прошу представить мне до следующей среды ваши соображения по использованию указанных материалов»[127].

Отвечая на этот вопрос в комиссии Эрвина, Хант подтвердил цель так называемого плана «Хант/Лидди № 1».