Убийственно красиво - Питер Джеймс

– Нет!!!

Огорошенный его упрямством, констебль поднял руки.

– Ладно, сэр, нет проблем. – Он поморщился. – Может, я заварю нам чаю или кофе, и подумаем, что делать дальше.

– Кофе, – решил Том. – Лучше кофе, спасибо. Черный, без сахара.

Констебль вышел из комнаты. Том по-прежнему смотрел на экран, за которым где-то лежала вся его жизнь.

Пришло новое сообщение. С обратным адресом postmaster &scarab.tisana.al. Он мгновенно кликнул мышкой.

«Поздравляю, быстро учитесь! Теперь выходите из дома, садитесь в машину Келли, поезжайте на север по лондонскому шоссе А-23, ждите ее звонка. Мне не нравится, что вы проигнорировали указание не связываться с полицией. Если скажете хоть слово своему новому лучшему другу, своей новой горничной – хоть ОДНО слово, – то, друг мой, больше никогда не увидите свою жену живой. Не пытайтесь ответить на сообщение. И не трудитесь искать скрытую камеру – она на вас смотрит».

65

Клио улыбалась. Лицо нежное и прекрасное в свете свечей. Играл неторопливый джаз. Рой Грейс чувствовал на щеке теплое сладкое дыхание, смотрел на пряди спутанных волос.

– Неплохо, – шепнула она.

– Для легавого?

Клио игриво толкнула его кулачком, обхватила лицо ладонями, поцеловала в губы. В постели с ней было так уютно, так хорошо, будто Грейс знал ее долгие годы, словно они были лучшими любовниками на всем белом свете.

Он ее поглаживал, чувствуя в глубине своего существа горящий уголек, чувствуя полный и абсолютный покой. Хотя бы на один мимолетный момент оказался в том самом пространстве, куда уже не надеялся попасть до конца своей жизни. Потом вспомнил про телефонный звонок, про сигналы о поступлении сообщения, игнорировать которое не следовало; взглянул на часы на тумбочке у кровати, испускавшие слабое голубоватое свечение.

1.15.

Проклятие!

Грейс скатился с кровати, прошлепал по полу, нашел телефон, поднес к уху, нажал кнопку повтора.

Гленн просил перезвонить, если шеф получит сообщение до полуночи, а если не получит, обождать до утра. Он с облегчением положил телефон.

– Хорошо, что ты пришел, – пробормотала Клио.

– Клюнул на приманку: на «Гленфиддиш». Не мог устоять.

– Значит, вы такой мелочный, суперинтендент Рой Грейс? – поддразнила она его. – На все готовы за дармовую выпивку?

– Угу. И может быть, чуточку любопытствовал насчет твоего жениха. Это тоже мелочность? – Он резко выдохнул, когда она вдруг вцепилась в мошонку.

– Знаете, как говорится, суперинтендент? – Клио легонько сжала пальцы.

Задыхаясь от наслаждения – и совсем легкой боли, – он прошептал:

– Как?

– Держа в руках мужские яйца, держишь сердце и разум мужчины.

Он снова с силой выдохнул, она слегка ослабила хватку.

– Тогда скажи, какие у тебя планы на остаток ночи? – снова шепотом спросил он.

Она опять стиснула пальцы и поцеловала его.

– Ты не в том положении, чтоб торговаться, какими бы мои планы ни были.

– Кто торгуется?

– Тебе не кажется, будто ты?

Клио отдернула руку, спрыгнула с кровати, зашагала по комнате. Он смотрел, как стройное обнаженное тело, длинные ноги, крепкие круглые белые груди, пышные ягодицы исчезают в дверях. Потом лег на мягкую подушку, заложил руки за голову и крикнул:

– Льда побольше!

Клио вернулась через несколько минут с двумя позвякивавшими высокими стаканами. Один протянула ему. Забралась в постель рядом, чокнулась, тряхнула головой, проговорила:

– Не будь глухо, большое ухо. Задавай вопрос, задранный нос. Не зевай, полицай, пошевеливай задницей! – И выпила одним махом полстакана.

Грейс поднял свой стакан, повторив в ответ:

– Не будь глухо, большое ухо, – и сделал долгий глоток. До завтра миллион миль.

Клио смотрела на него сверкавшими глазами.

– Значит, вы пришли исключительно для того, чтоб разузнать о моем женихе. Только по этой причине, суперинтендент Рой Грейс?

– Перестань меня так называть!

– А как мне тебя называть? Трахальщиком до конца света?

– Было бы здорово, – ухмыльнулся он. – Впрочем, просто Рой тоже неплохо.

Клио поднесла стакан к губам, потом потянулась, поцеловала его, втолкнув в рот кубик льда со вкусом виски.

– Рой! Великолепное имя. Почему родители назвали тебя Роем?

– Я никогда не спрашивал.

– Почему?

Он пожал плечами:

– Просто в голову не приходило.

– И это называется детектив? Я думала, ты обо всем расспрашиваешь.

– Почему твои родители назвали тебя Клио?

– Потому что… – Она фыркнула. – По правде сказать, стыдно признаться. Дело в том, что «Александрийский квартет» – один из любимых романов моей матери. Меня и назвали в честь Клиа. Только отец неправильно записал имя в церковной книге. Поставил на конце «о» вместо «а», так и осталось.

– Никогда не слышал про «Александрийский квартет».

– Быть не может! Наверняка читал.

– Видно, в детстве я был лишен родительского внимания и заботы.

– Или ты его потратил впустую.

– А ты умела играть в покер в двенадцать лет?

– Вот это и я имею в виду. Боже мой, надо тебя просвещать! «Александрийский квартет» – это четыре романа, написанные Лоренсом Даррелом. Чудесные взаимосвязанные истории. «Жюстина», «Балтасар», «Маунтолив» и «Клиа».

– Видно, чудесные, если…

– Что «если»?

– Если ты похожа на их героиню.

Снова зазвонил телефон. На сей раз Грейс ответил – с большой неохотой.

И через две минуты – с немыслимой неохотой, – поспешно поднявшись с кровати, неуклюже натягивал носки.

66

– Тебя ведь легко напугать, правда, Келли?

Ослепленная бившим в глаза светом Келли, щурясь, разглядывала связывавшие ее веревки, пытаясь сдвинуться назад вместе со стулом, шарахаясь от шевелившихся ножек безобразного черного жука, которого подносил к ее лицу жирный приземистый американец.

– Не-е-е-ет! Пожалуйста, не-е-е-е-ет!

– Одно из моих домашних животных, – ухмыльнулся он.

– Чего вы от меня хотите? Что вам нужно?

Он внезапно отдернул жука, взял за горлышко бутылку водки.

– Выпьешь?

Келли отвернулась, трясясь от ужаса, голода и похмелья. По щекам текли слезы.

– Знаю, хочешь выпить. Давай. Легче станет.

Она отчаянно жаждала выпить эту бутылку: взять в рот горлышко и высосать до дна. Но решила не доставлять удовольствия гаду. Краем глаза в сияющем свете по-прежнему видела дергавшиеся лапки.

– Ну, глоточек.

– Я хочу к детям.

– По-моему, сильней хочешь водки.

– Пошел в задницу!

Перед ней мелькнула тень, потом она получила крепкую пощечину и вскрикнула от боли.

– Не стану слушать никакого дерьма от маленькой сучки, понятно?

– Пошел в задницу!

Следующий удар оказался столь сильным, что свалил Келли вместе со стулом. Она рухнула на каменно-жесткий пол. Боль прострелила руку, плечо, все тело. Келли разразилась слезами.

– Чего вы от меня хотите? Что вам нужно?

– Чтоб ты меня немножко послушалась.

Толстяк поднес жука так близко к лицу, что слышался кислый навозный запах. Лапки защекотали кожу.

– Не-е-е-е-е-ет! – Келли извернулась, покатилась по полу вместе со стулом, с грохотом переворачиваясь, на что-то натыкаясь. Все кости ныли от боли. – Нет… нет… нет! – Она все быстрее дышала, хватая ртом воздух в истерике, чувствуя неожиданно накатившую злобу на Тома. Где он? Почему не ищет ее, не приходит на помощь? Потом замерла неподвижно, измученная, глядя на слепящий свет, в темноту. – Пожалуйста, – взмолилась она. – Я вас не знаю. Просто хочу к детям, к мужу. Пожалуйста, отпустите меня.

Видно, все это как-то связано с сообщением по электронной почте, которое видел Том и с которым наверняка отправился в полицию.

– Зачем вы меня здесь держите? – спросила Келли, как бы желая получить подтверждение.

Нет ответа.

– Вы на меня злитесь? – всхлипнула она.

Мужчина сказал неожиданно мягко:

– Только потому, что ты плохо ведешь себя, Келли. Я хочу, чтоб ты мне помогла.

– Тогда развяжите меня, черт побери!

– Думаю, это в данный момент невозможно.

Она закрыла глаза, отчаянно стараясь что-то сообразить, перебороть жуткую тягу к спиртному. Всего один глоточек «Столичной». Только нельзя доставлять удовольствие жирному гаду. Никогда, ни за что, черт возьми, никогда, никогда, никогда.

Потом жажда все-таки взяла верх.

– Пожалуйста, можно мне сейчас выпить?

Через несколько секунд горлышко было у нее в губах, она жадно глотала спиртное. Последовал почти мгновенный эффект. Боже, как хорошо. Может, она ошиблась в этом человеке, может быть, он, в конце концов, добрый.

– Хорошо, Келли! Пей. Хорошо, правда?

Она благодарно кивнула.

– Слушай! Я не хочу причинять тебе зло. Будешь слушаться, я тебя не обижу. Понятно?