Убийственно красиво - Питер Джеймс

Грейс рассмеялся – натужным вымученным смехом. Между ними возникла напряженность, как между боксерами на ринге в ожидании гонга перед первым раундом.

Клио вышла из комнаты, и он воспользовался возможностью как следует оглядеться. Подошел к фотографии в рамке, стоявшей на небольшом боковом столике вместе с каким-то каучуконосным растением. Снимок запечатлел симпатичного мужчину во фраке и в цилиндре, недавно перешагнувшего пятидесятилетний рубеж, рядом с прекрасно выглядевшей женщиной под пятьдесят, в широкополой шляпе и ошеломляюще элегантном наряде. Женщина отличалась поразительным сходством с Клио. На заднем фоне было множество людей, одетых в таком же стиле. Грейс прикинул, не сделан ли снимок на королевской трибуне в Аскоте[30], где сам он никогда не бывал.

Потом он побрел к битком набитым книжным полкам, тянувшимся от пола до потолка. Увидел выстроившиеся в ряд романы Грэма Грина, дневники Сэмюела Пеписа[31], несколько детективных романов Вэла Макдермида, Саймона Бретта, Йена Рэнкина, Марка Тимлина; книги Жаннет Уинтерсон, два романа Джеймса Герберта, произведения Элис Сиболд, Джонатана Францена, собрание сочинений Тома Вулфа, биографии Мэгги Тэтчер и Клинтона; эклектичную смесь элитарной литературы, а также старинное издание «Анатомии» Грея и, к своему удивлению, «Сокровенное» Колина Уилсона.

Клио вернулась с двумя стаканами, где позвякивали кубики льда.

– Много читаешь? – спросил он.

– Не очень, но жадно покупаю книги. А ты?

Грейс любил книги, помногу покупал каждый раз, как случалось заглядывать в книжные лавки, хотя редко дочитывал до конца.

– Хотелось бы иметь время на чтение, но приходится главным образом читать рапорты и донесения.

Клио протянула красивый высокий стакан – виски со льдом, – они одновременно сели на диван, держась друг от друга поодаль. Клио подняла свой бокал с белым вином.

– Спасибо, что пришел.

Он пожал плечами, гадая, что за бомбу она намерена взорвать.

Вместо этого Клио сказала:

– Не будь глухо, большое ухо.

– Что?

– Задавай вопрос, задранный нос!

Грейс нахмурился.

– Никогда не слышал?

– Нет.

– Не будь глухо, большое ухо, – повторила Клио. – Задавай вопрос, задранный нос. Не зевай, полицай, пошевеливай задницей! – И поднесла к губам бокал, сделала долгий глоток.

Рой, ошеломленно вертя головой, хлебнул виски – чертовски и опасно приятно.

– Что это значит?…

– Задавай вопрос, задранный нос… Не зевай, полицай, пошевеливай задницей…

Ничего не понимая, Грейс тряхнул головой.

– Просто поговорка, мне хотелось, чтоб ты ее знал.

Мельком покосившись на Клио, Грейс снова уткнулся в стакан, вновь хлебнул, сменил тему:

– Что ж, не расскажешь ли про… э-э-э… своего жениха?

Клио еще глотнула вина. Ему нравилось, как она пьет – полноценными, а не жеманными маленькими глотками.

– Про Ричарда?

– Вот как его зовут?

– Разве я не говорила, как его зовут? – удивленно переспросила она.

– Фактически нет. Наверно, позабыла о нем вчера вечером. И в наше прошлое свидание.

Клио пристально разглядывала бокал с вином, как древние руины.

– Но ведь о нем все – все – знают. То есть я думала, что и ты знаешь.

– Видимо, я не такой, как все.

– Он уже несколько месяцев насмерть сводит с ума всю бригаду патологоанатомов в морге.

Грейс со звоном поболтал в стакане кубики льда.

– Не уверен, что мы с тобой едем в одном автобусе.

– В сорок втором, – уточнила она. – Ищешь смысл? Тебе требуется «Галактический справочник для голосующих на дороге»?

– Да, – подтвердил он. На миг показалось, что Клио пьяна, хоть она и не походила на пьяную, даже на слегка наклюкавшуюся. – Прости. Ничего не пойму. Твой жених всех с ума сводит?

– Я думала, ты знаешь, – вдруг смутилась она. – Черт возьми, неужели ничего не слышал?

– Ничего.

Клио осушила бокал.

– О господи! – Она наклонила стакан, как бы собирая еще несколько капель драгоценного спиртного, и опять пожала плечами. – Собственно, тут совсем нечего поминать Господа.

– Не хочешь меня просветить?

– Загрузить все сведения о Ричарде?

– Может быть, для начала неплохо.

– Он барристер[32], мы с ним познакомились года три назад. Защищал убийцу, явился в морг осмотреть тело жертвы. – Клио с надеждой подняла бокал, разочарованно осознав, что там пусто. – Понравился мне, и мы стали встречаться; родителям тоже понравился, мои брат с сестрой признали его очень милым; где-то через полтора года мы обручились. Приблизительно в то же самое время я обнаружила, что у меня есть серьезный соперник – Бог.

– Бог?

Она кивнула:

– Он нашел Бога. Или Бог его нашел. Без разницы.

– Повезло Ричарду, – заметил Грейс.

– Еще как, – согласилась Клио с оттенком сарказма. – Я завидую каждому, кто нашел Бога: чрезвычайно приятно переложить на Него всю ответственность. – Она неожиданно встала. – Хочешь еще виски?

Грейс заглянул в свой стакан, на три четверти полный.

– Я за рулем, спасибо.

Клио вышла, вернулась с полным бокалом вина, села на этот раз гораздо ближе.

– Он начал водить меня в харизматическую церковь, – продолжала она. – Только это не для меня. Я старалась, потому что в то время любила его, но мы лишь отдалялись друг от друга.

– А он все усердней молился?

– Точно. Слушай, для легавого ты чересчур проницателен!

Грейс выразительно посмотрел на Клио, но не сдержал усмешки:

– Большое спасибо.

Она с ним чокнулась.

– Заставлял меня стоять рядом с ним на коленях, часами молиться, просить Бога скрепить нашу связь. Я вскоре не выдержала.

– Почему?

– Да просто потому, что не верю.

– Ни во что?

– Я целыми днями кромсаю трупы, как тебе отлично известно. И души ни в одном ни разу не обнаружила. – Она снова выпила. – А ты веришь?

– Верю в существование после смерти. Но у меня проблемы с религией.

– Значит, мы едем в одном автобусе, – заключила она.

– Я видел у тебя на книжной полке «Сокровенное» Колина Уилсона.

– Меня интересуют подобные вещи. Я знаю – тебя тоже, и это прекрасно. Можно верить в привидения, в некий мир духов, но в какого-то единого Бога вовсе не обязательно. Правда?

Грейс кивнул.

– Я полгода назад порвала с Ричардом, он с этим так и не смирился. Уверен, что Бог все между нами уладит. И карьера его пострадала. Он тратит время не на изучение дел, а на молитвы Богу с просьбами помочь их выиграть. Страшно жалко… Я смотрю, какое дерьмо творится на свете, и вижу, что в основном это дело рук тех, кто имеет свое иллюзорное представление о Боге. Мне иногда кажется, что одержимость Ричарда недалеко ушла от фанатизма мусульманина-самоубийцы, обвешанного взрывчаткой. Одна и та же проклятая система веры – важна не эта жизнь, а будущая. Бредовая идея! Может быть, сменим тему?

Грейс отхлебнул виски.

– О чем тебе хотелось бы поговорить?

Клио поставила свой бокал, взяла у него стакан, тоже поставила. Обняла его за шею, шепнула:

– Давай пока ни о чем не будем говорить.

И прижалась к его губам мягкими губами – немыслимо мягкими. Он вдыхал мускусный запах, запах свежевымытых волос, чувствовал во рту нежный сладкий язык, чувствовал, как она вбирает его в себя, глубже, глубже, словно собирая в комок отрез шелка.

И вот, слившись телами, не отрывая губ, они стали взбираться по крутым ступенькам – один пролет, второй, он не считал, – шаркая ногами сначала по натертому деревянному полу, потом по пушистому ковру. По-прежнему звучала латиноамериканская музыка – теперь тихий джаз. Угасали расставленные вдоль стен свечи, она целовала его, проводя языком по зубам, по нёбу.

Он почувствовал – Боже милостивый – вспыхнувшее в низу живота пламя.

Живот прострелил электрический ток, тело пронзали крошечные чудесные искры. Он открыл глаза, увидел в голубых глазах ответную улыбку. Она расстегнула на нем рубашку, неожиданно поцеловала по очереди в глаза, нежно, влажно – электрическое напряжение подскочило, – в лоб, в щеку, вновь в губы. И опять все сначала.

Приятно до боли.

Всего несколько раз за последние девять лет он набирал номера, указанные в «Аргусе» в объявлениях о знакомстве, оказываясь в конце концов в жалких брайтонских трущобах. Однажды толстая испанка ублажала его руками. В другой раз был оральный секс с тайской девушкой. В третий – постыдный – он едва смог ответить тощей местной девчонке с хриплым голосом и плоской грудью.

Возможно, потому, что в его памяти стояла Сэнди.

Сейчас ее не было.

Тонкие пальцы Клио теребили брючный ремень. Очередной поцелуй пришелся прямо под подбородком. Звякнула пряжка. Еще поцелуй, чуть ниже. Потом вдруг открылась ширинка, рука влезла в трусы, теплая и в то же время невероятно и сладко холодная.