Вурдалак - Майкл Слэйд

— Можно подумать, это чума!

— Скоро появятся толпы линчевателей с веревками и камнями. Или нас загонят в карантин.

— Успокойтесь, — вмешался психолог. — К счастью, у нас есть возможность облечь эти переживания в ело…

— Да пойдите вы со своим спокойствием! Я боюсь, и не без причины. Так жить нельзя. Мир сошел с ума!

— Это пройдет, — рассудительно заметил психолог. — Пресса и ученые заинтересованы в нагнетании страха. Страх продает газеты и обеспечивает дотации на исследования. Страхом питается предвыборное краснобайство политиков. На СПИДе деньги делают быстрее, чем распространяется сама болезнь. Но СПИД неизбежно поразит и гетеросексуалов. Это лишь вопрос времени. И тогда ярлык «голубая чума» выйдет из моды.

В трех кварталах от клиники Джек Ом нажал на Кнопку Номер Один.

Под котельной, соседней с подвалом, где собирались для психологической разгрузки больные СПИДом, внезапно взорвался заряд франгекса, прикрепленный к водопроводной трубе. Взрыв разнес трубу и повредил котел. В подвал хлынули пар и вода. Над полом, затопленным на шесть дюймов, повисла сырая мгла, по стенам побежали ручейки.

— Задняя дверь не открывается, — раздался в мгновенно сгустившемся тумане чей-то крик.

— Входная тоже! — откликнулся другой голос.

За несколько улиц от клиники Джек Ом нажал на Кнопку Номер Два, и в подвале задребезжали оконные решетки.

В подземном туннеле близ здания, стоявшего на пути высоковольтного кабеля «17 W.L.9» к Уиттингтонской подстанции, сработал переключатель устройства, включенного Джеком Омом в цепь размыкателя В-926718. Ток, до сих пор текший по цепи размыкателя и параллельно — через устройство Ома, изменил направление и пошел по проводу, прикрепленному одним концом к верхней клемме устройства, а другим — к металлическим трубам, уходящим в подвал клиники, где собиралась группа психологической поддержки.

Раздались оглушительные вопли.

Сто пятьдесят киловольт голубой шаровой молнией ворвались в подвал. Прочерчивая в воздухе трескучие искрящие дуги, разряд переходил с предмета на предмет и танцевал на поверхности воды, залившей пол. Треск стоял такой, точно молния била в дерево. Несколько человек превратились в живые факелы; объятые пламенем, они дергались и корчились, точно марионетки, натыкаясь на стены и отлетая от них. У одной из жертв, заживо жарившейся на оконной решетке, расплавились кисти рук, грудная клетка лопнула, изо рта хлынула слюна, а от головы валил дым и сыпались серебряные искры.

Душераздирающие крики были слышны и за три улицы от клиники, но Джек Ом не замечал ни их, ни потускневшего света фонарей. Джека куда сильнее заботили шипение и потрескивание, доносившиеся из-за стальной стены его сознания.

IRON MAIDEN (ЖЕЛЕЗНАЯ ДЕВА)

Провиденс, Род-Айленд

9: 00

В доме № 75 по Дэвис-стрит, где размещены государственные учреждения, находится департамент здравоохранения — в частности, отдел учета естественного движения населения. В комнате 101 на первом этаже за длинной конторкой выстроились архивные шкафы, хранящие в своих недрах записи о рождениях и смертях, начатые еще в 1835 году. Женщина, которая по просьбе Цинка и Кэрол сейчас просматривала папки, напоминала Чандлеру его бабку со стороны матери: седина, очки в тонкой металлической оправе, бородавка на подбородке. В ответ на просьбу Цинка дать заверенную выписку из свидетельства о рождении Розанны, где было бы указано, что Енох Кийт — ее отец, женщина поглядела на него поверх очков и хмыкнула:

— Ах, ее.

Когда Цинк принялся изучать откопанный ею документ, она, скрестив руки на груди, спросила:

— Что-нибудь еще?

— Да. Мне нужно то же самое на детей Елены Хайд, урожденной Кийт.

Бабка опять хмыкнула:

— Ах, ее.

— Популярное семейство, — заметил Чандлер.

Десять минут спустя женщина вернулась и положила на конторку перед Цинком три свидетельства о рождении.

12 : 01

Дебора Лейн отпустила учеников, и колодец лекционной аудитории опустел. Собирая бумаги, она вдруг услышала шаги и подняла голову. По центральному проходу быстро спус-кался незнакомец. В нем чувствовалась непонятная угроза: мощно сложенный, шести с лишним футов ростом, он двигался мягко — камышовый кот, от которого жди беды. Седой — но это была не старческая седина, а сизая сталь. Серо-стальные глаза. Справа на подбородке шрам. Сид, обмерла Дебора.

— Кто вы? — отрывисто спросила она, косясь на дверь в двадцати футах от себя. Она очень боялась, что наконец встретила своего неведомого мучителя, много лет славшего ей непристойные письма.

Мужчина остановился и вскинул руки:

— Зачем же так нервничать? Меня зовут Цинк Чандлер. Я — инспектор Канадской королевской конной полиции.

— Тогда покажите жетон.

Он запустил руку в карман куртки и предъявил значок. Дебора перевела дух. Криво улыбаясь, она сказала:

— Не стоило вызывать вас из-за нескольких гнусных телефонных звонков. Хватило бы и ФБР.

— У вас проблемы такого рода?

— Уже нет. Я сама разобралась.

— Каким образом?

— Вам в самом деле хочется знать?

— Люблю истории о сыщиках-любителях.

Улыбка Деборы потеплела. Это еще не была настоящая улыбка, но к тому шло. Чандлер уселся на стол в первом ряду, чтобы Дебора чувствовала себя свободнее.

— Мне несколько раз звонили, — начала она, — но ничего не говорили, только пыхтели в трубку. После второго звонка я заявила в полицию. Много лет я получаю омерзительные, непристойные письма от какого-то субъекта по имени Сид, которого — я уверена! — я в глаза не видела. Я испугалась, что он все-таки меня нашел. Вас я тоже приняла за Сида.

— И что полиция?

— Ничего, — пожала плечами Дебора. — Сказали, этот тип звонит и другим нашим преподавательницам. Пообещали, если звонки не прекратятся, установить оборудование для отслеживания.

— А есть перечень телефонов сотрудников?

— Да. Мне это тоже приходило в голову.

— Он больше не звонил?

— Звонил. И я страшно разозлилась. Какой-то кретин лезет в мою жизнь и играет на моем давнишнем страхе!

— И опять только дышал?

— Да. Пыхтел и сопел. Я его так и прозвала — «Пыхтун». Я хотела бросить трубку, а потом меня зло взяло, и я на него наорала.

Дебора вдруг отвела взгляд и понизила голос. В первое мгновение Цинк подумал, что молодой женщине неловко рассказывать незнакомцу историю с эротической подоплекой. Однако чем дольше он смотрел на нее, тем яснее понимал: причина здесь иная, более глубокая. И вдруг его точно ударило — Дебора Лейн изо всех сил старалась выглядеть как можно проще, скромнее и непривлекательнее. Светлые волосы были зачесаны назад и собраны в пучок. Темно-голубые глаза терялись на бледном лице без намека на макияж. Мешковатая одежда надежно скрывала фигуру. «А зря», — подумал Чандлер, смутно сознавая, что Дебора напоминает ему какую-то актрису.