Вурдалак - Майкл Слэйд

Но, открыв защитный кожух прерывателя, помеченного «В-926718», в тревоге замер. Что это был за шум? С того места, где, по мнению Ома, он сидел (за воображаемой клавиатурой перед воображаемым гигантским экраном компьютера), казалось, будто звук идет из-за обшитой металлом стены справа. Там что-то шипело и потрескивало, как при коротком замыкании.

Ом поспешно нажал на кнопку, которая отключала динамики, впускавшие в стальную комнату звуки из туннеля и с улицы над ним.

Шр-р-р! Шр-р-р! Кш-ш-ш-ш! Шум за стеной был.

Ом выпрямился и насторожился.

Воцарилась мертвая тишина.

Через несколько минут Джек Ом начал успокаиваться. «Боже, — подумал он, — не хватало только сбоя в решающий момент!»

Он снова посмотрел на экран.

Рубильник внутри защитного кожуха был выкрашен в ярко-красный цвет. Рука Ома в перчатке передвинула его, отключив уличное освещение. Быстро подсоединив свое устройство, Ом вернул рубильник в исходное положение. Провода загудели. Теперь ток шел не только по кабелям лондонской электросети, но и через взрывное устройство. Улицу наверху вновь залил свет.

Довольный Ом подумал: интересно, цветы прибыли?

16: 39

Ренд подняла глаза от рабочего стола и увидела в дверях сержанта Макаллестера. В сержанте было шесть с лишним футов роста, но из-за своего сложения — мощные плечи, грудь-бочка, массивные руки — он казался еще выше. На вид шотландцу было лет тридцать, может быть, тридцать два. Коротко стриженные светлые волосы, круглое суровое лицо и внимательные пытливые глаза.

— Закройте дверь, — велела Ренд. Из-за асов из Особой службы, засевших за стенами ее кабинета, старший суперинтендент чувствовала себя на рабочем месте узницей.

Макаллестер мягко переступил порог.

— Садитесь. — Хилари смотрела, как он идет через комнату. В точных и плавных движениях горца чувствовалось напряжение, чреватое взрывом. Сержант сел. Ренд посмотрела ему в глаза и встретила прямой пристальный взгляд. «Да, это не Дерик Хон», — подумала она.

— Кофе? Чай?

Сержант покачал головой.

— Ладно. Не буду ходить вокруг да около. Вы знаете, кто я, и знаете, что обо мне говорят. У меня осталось два, от силы три дня.

Шотландец слушал с каменным лицом.

— Никто не хочет со мной работать — корабль идет ко дну. Все приняли сторону тех новых людей, что сидят за этой дверью. Это их право, но я не могу работать одна.

Моргнул бы он, что ли, или голос подал!

— О вашем прошлом мне известно тоже только по слухам. Твердо я знаю одно: у вас были проблемы, и сейчас вы начинаете практически с нуля.

Макаллестер сохранял полное безразличие. Ни один мускул в лице не дрогнул. Никакой реакции.

— Я также знаю по собственному опыту, — продолжала Хилари, — что вновь вы получите офицерское звание очень нескоро. Поэтому предлагаю вам сделку. Задача непростая, но и вы специально обучены работать в более чем сложных обстоятельствах. Оставайтесь со мной до конца, а если меня вышвырнут, говорите, что действовали, подчиняясь приказу, отданному мной до увольнения. С другой стороны, Макаллестер, если лед все-таки тронется и мне удастся уцелеть, вы не просто подниметесь по служебной лестнице — вы взлетите по ней с космической скоростью.

Горец не раздумывал ни секунды.

— Согласен.

17: 20

Эта вест-эндская клиника занимала подвал трехэтажного викторианского здания с кирпичными стенами, в которые прочно въелась копоть, и решетками на окнах. Она представляла собой изолированный блок с двумя дверями: парадной и черной. За стеной в котельной шипел и свистел в трубах пар. Здесь по понедельникам в 17: 00 собиралась группа психологической поддержки.

На деревянных стульях с прямыми спинками по кругу сидели двенадцать человек — одни с озабоченными или встревоженными лицами, другие производили впечатление не вполне нормальных. Тощий парень с серебряной сережкой-гвоздиком в ухе говорил:

— Больше всего я боюсь свихнуться. В прошлом месяце в газетах писали про исследователей из Бостона. Они убеждены: вирус СПИДа гнездится в мозгу. Постепенно он поражает мозг, клетку за клеткой, и человек сходит с ума. С тех пор я места себе нe нахожу.

— Боязнь СПИДа — это обычная реакция заинтересованных лиц, Дон, — успокоил парня психолог (а тем временем в проулке за дверью черного хода Джек Ом заливал эпоксидной смолой деревянный клинышек). — Порой даже стопроцентно здоровые люди вдруг так пугаются СПИДа, что теряют способность вести нормальную жизнь.

— Одного моего приятеля, больного СПИДом, поцарапала кошка, и в ранку попали обычные паразиты, — подал голос второй молодой человек. — Другому бы ничего, а у него сделался церебральный токсоплазмоз — иммунная система-то ни к черту… Что с ним творилось — жуть! Чтоб снять приступ, приходилось делать анестезию, а то у бедняги руки-ноги дергались — не унять. Но лекарство действовало только на тело, а душу продолжало корчить. Что может быть хуже?

Аудитория, выказывая слабые признаки волнения, едва заметно заерзала на стульях (в проулке Джек Ом подставил облитый эпоксидкой клин под дверь черного хода и деревянным молотком осторожно вогнал на место).

— Господи, — выдохнул третий участник занятий, — какая несправедливость! Столько лет меня как только не обзывали — и козлом, и пидором, и петухом, даже били. Меня считали выродком — мне ведь нравились не женщины, а мужчины. И вот когда я наконец-то могу открыто и гордо признаться, что я гей, появляется СПИД, и я опять выродок. К старому страху добавляется новый, и мне кажется, я вот-вот сломаюсь.

— А эта охота на ведьм, гомофобия? — возмутился четвертый. — Теперь считается, быть геем — все равно что болеть СПИДом. Короче, если ты гей, ты вроде покойника. Нас боятся, избегают, презирают. Я чувствую себя прокаженным, который ждет удара бича.

— Уже дождались, — фыркнул пятый (а тем временем Джек Ом вогнал под входную дверь второй клин, покрытый эпоксидной смолой, и прикрепил к дереву картинку).

— Меня выбросили с работы и из квартиры, — подхватил третий. — Вот вы говорите, у нас развивается болезненный страх СПИДа. Да ведь сейчас даже у нормальных ВИЧ-фобия перерастает в самый натуральный психоз!

— Обложили со всех сторон. Мой любовник бросил меня, как только узнал.

— Господи ты боже, нас гробовщики отказываются бальзамировать!

— Мне отказались лечить зубы.

— Я собственными ушами слышал, как на одном ток-шоу врача спросили, не опасно ли пользоваться общественными туалетами, ходить в бассейн и садиться в автобусе!