Архонт - Дмитрий Александрович Видинеев

не сиюминутная блажь. Похвально, смело, безрассудно. Путь таких, как она, всегда ухабист, но, видя впереди чёткую цель, они бегут по нему сломя голову, не оглядываясь. И частенько шею сворачивают.

– Не жалею! – Повторила Агата с напором, всем своим видом подтверждая свои слова.

Одевшись, обувшись, Полина вынула из сумки телефон, набрала номер наставника. Великанов ответил после первого же сигнала:

– Полина? Какого дьявола ты на связь не выходила? – его голос звенел от гнева. – Я тут едва не спятил!

– Занята была! – резко ответила чародейка. – Очень занята. Послушайте, Игорь Петрович, у меня каждая секунда на счету. Мы тут попали в хреновую ситуацию, наши жизни на волоске висят. Нужна эвакуация. Мы сами попытаемся удрать из города, но помощь не помешала бы.

– Я уже выслал команду, – обнадёжил Великанов. – У вас там, в городе, чёрт знает что творится, кровавая баня какая-то! А ты пропала, на связь не выходишь!..

– Свяжитесь с командой, – перебила его Полина. – Пускай отслеживают нас по сигналу моего телефона, сидеть и ждать мы не можем. Всё, Игорь Петрович, отключаюсь, времени нет.

Она отключила связь и сунула телефон в карман полушубка.

– Ничего, ничего, выберемся, – пробормотала она, и подняла с пола пачку соли. За показным оптимизмом она скрывала плохое самочувствие. – Мы так припустим, что хрен нас кто остановит!

Прежде чем покинуть квартиру, Полина бросила немного соли на себя и на Агату.

– Соль для них как огонь.

Глава двадцать пятая

Они убегали – ведьма и та девка, от которой исходило сияние. Надзиратель наблюдал за ними, и выпускать их из города не собирался. О нет, сучки не уйдут, нет! Сдохнут, как та старуха-медведь. Они лишили его трёх псов. Трёх! От одной мысли об этом архонту хотелось орать от ярости, беситься, крушить. Но он уже на собственном опыте убедился: если дать волю гневу, потом долго нужно приходить в себя. Как после горчицы. А ему сейчас требовался ясный разум – ярость же пускай себе тикает внутри, как часовая бомба. Он сам решит, когда будет взрыв. Надзиратель учился контролировать себя.

Ведьма и девка выскочили из подъезда в мятежную ночь. Их призраками преследовало пятеро эгрегоров. Двоих Надзиратель оставил при себе, ещё двоих отправил искать автотранспорт, а одного послал в дом напротив, в квартиру той сияющей девчонки. Из памяти Павла он выудил информацию, что у её матери с головой не всё в порядке – подходящая тушка для эгрегора. Надзиратель криво улыбнулся, представив ситуацию: мамаша заживо пожирает свою дочурку, кусочек за кусочком. Вот так нужно наказывать наглых сучек, вставших у него на пути! Только такое наказание сможет утолить его жажду мести! А он будет смотреть, как жизнь вытекает из наглых гадин. Смотреть и наслаждаться.

Надзиратель приказал блондину связать Глеба, после чего отправился одеваться. Он собирался лично участвовать в охоте.

* * *

Метель была свирепая, наглая. Воющий ветер швырял охапки колючего снега в лица беглянок. Пригнувшись, Полина с Агатой пробирались по улицам ночного города, они чувствовали присутствие Стаи, а иногда и видели какие-то странные снежные завихрения, которые были слишком причудливы для художества ветра.

Стиснув зубы, Агата поддерживала себя мыслью, что эта безумная ночь ей надолго запомниться, что когда-нибудь она будет вспоминать о ней и говорить: «Я всё это пережила! Вот так-то!» Она буквально заставляла себя думать об этом, а мрачные мысли, хоть и с трудом, но гнала прочь. В крови кипел адреналин, обострились инстинкты – Агата чувствовала себя бегущим в бой солдатом, вокруг которого свистят вражеские стрелы. Дьявольская ночка – такую, даже если захочешь, не забудешь.

– Постой! – выкрикнула Полина.

Она запустила озябшую руку в сумку, вытащила горстку соли и швырнула её на себя и на Агату – словно святой водой окропила. Рядом что-то взвизгнуло пронзительно, в сторону метнулся снежный вихрь.

– Ты как? – поинтересовалась Полина.

– Отлично! – выпалила Агата, тут же сообразив, что это самый глупый ответ, учитывая обстоятельства. Даже ветер возмутился – дыхнул в лицо так, что аж кожу обожгло.

– Храбришься. Хорошо. Так и нужно, – Полина ободряюще улыбнулась. Вот только далась ей эта улыбка нелегко, ведь чувствовала она себя всё хуже и хуже с каждой минутой, словно внутри неё что-то по швам расползалось. – Только так и нужно!

Они двинулись дальше. Агата теперь явственно видела мелькавшие вокруг неестественные воздушные потоки – будто призрачные акулы плавали, разрывая снежную плоть метели. Воображение нарисовало именно акул, но с волчьими головами. Агату даже в жар бросило от такой фантазии, и захотелось бежать сломя голову туда, где тепло, светло, безопасно. Вот только сейчас ей казалось, что таких мест на всей планете больше не существует, что весь мир накрыла бесноватая пурга, среди которой, охотясь на людей, плавают акулы с волчьими головами.

Добрались до проспекта. По дороге, разрывая пространство светом мигалки, медленно ползла снегоочистительная машина – в городе было объявлено чрезвычайное положение и коммунальные службы работали даже ночью. Агата с Полиной пошли вдоль проспекта и – о удача! – увидели скоро свет фар. Машина. Шанс на спасение. Вот только не упустить бы его.

Не сговариваясь, Агата и Полина перебрались через снежный придорожный вал, выбрались на дорогу, замахали руками, громко крича. Вокруг них, взметая позёмку, закружился вихрь. Воздушная волна ударила Полину, сбив с ног, а Агата с отчаянным воплем «Стой! Стой!..» буквально бросилась под колёса зелёного «фольксвагена» – для неё это был миг, когда рассудительность разлетелась в клочья и осталась лишь цель, как некая вселенская пульсация, затмившая всё.

Водитель нажал на тормоз, лихорадочно вывернул руль. «Фольксваген», чудом не задев Агату, въехал в снежный вал и замер. Распахнулась дверца, из салона выскочил толстый лысый мужчина в светлой дублёнке – глаза вытаращены, пухлые щёки трясутся.

– Да ты что, шалава, совсем сдурела?! – он орал визгливо, истерично. – Тварь паскудная! А ну сюда иди!

И, словно разъярённый носорог, двинулся к Агате. А та попятилась, вдруг осознав, что она только что едва не погибла. Второй раз за ночь. Возвращение рассудительности сопровождалось лёгкой тошнотой.

– Сейчас ты у меня на коленях ползать будешь! – распалялся толстяк, приближаясь.

Вынырнув из снежной мглы, сзади к нему подступила Полина. Она обхватила его лицо ладонью, в которой была щепотка магического порошка. Зелье подействовало мгновенно – водитель застыл, словно в нём заклинил какой-то важный механизм, затем встрепенулся и громко чихнул.

– Пошёл отсюда! – скомандовала чародейка, вытирая ладонь о рукав своего полушубка. – Бегом!

Толстяк рванул по дороге так, будто от скорости зависела его жизнь. Споткнулся, упал, зарывшись лицом в снег,