Черное колесо - Ханнес Бок

К утру туман исчез, и призрачный корабль превратился в сон.

22. РАФФЕРТИ ВСТАЁТ ЗА РУЛЬ

«Сьюзан Энн» огибала мель.

С правого борта при взгляде на бледное небо казалось, что мы плывём в тигле с жидким сапфиром. Вода с левого борта была мутной, словно разведённой молоком, – это виднелся песок всего в нескольких метрах под нами.

Воздух был так прозрачен, что от яркой небесной лазури резало глаза. За рулём был Мактиг, он выполнял и свои обязанности, и обязанности капитана. Глаза его сузились до щёлочек, и теперь он выглядел ещё меньше похожим на себя, но в свете солнца не казался призраком.

Ко мне подошёл Джонсон.

– Сегодня ко мне обратился Морган с жалобой, если можно так сказать. Заявил, что экипаж требует, чтобы мы ограничили свободу передвижения Бенсона и его гостей. На корабле все боятся удара исподтишка. Я разговаривал с каждым, но все отрицают какую-либо связь с Морганом.

Он отказался от предложенного стула и сигареты.

– Не знаю, кто все это начал, но со слов Моргана и некоторых других я кое-что понял. Похоже, за всем этим стоит один человек. Люди клянутся, что не обсуждали это с Морганом, но… я знаю своих людей. Кто-то их настраивает. Много бы я дал, – сурово добавил он, – чтобы узнать, кто это. Однако ещё один скандал, вроде сегодняшнего, – и лишь Бог знает, чем это кончится.

Его рассказ подтвердил моё собственное предположение о Бенсоне-гипнотизёре, но с добавлением, что он заставляет леди Фитц, Мактига, Бурилова и Сватловых совершать для него убийства. Им якобы овладела безумная мысль отомстить потомкам тех, кто плохо обошёлся с его прадедом. Поэтому жертвы его обмана потенциально так же опасны, как и он сам, и экипаж хочет, чтобы их всех посадили под замок, мягко выражаясь.

– Главный их аргумент – то, что Бенсон пошёл на такие затраты, чтобы собрать их вместе, – сказал Джонсон. – Неблагодарные псы! Сейчас за три месяца они получают больше, чем за год на торговом судне! Ну, доктор, что вы скажете?

На какое-то время я пришёл в замешательство. Мне нельзя было соглашаться с гипотезой о гипнозе, но я не мог объяснить происходящее и предположением Пен, что группа призраков посмертно выполняет свою задачу.

Я применил тот же способ, с помощью которого развеял подозрения Флоры и леди Фитц. Изобрёл множество специальных терминов, которые не имели смысла ни для Джонсона, ни для меня самого.

Он нетерпеливо спросил, могу ли я это изложить в обычных словах, – но я ответил, что медицина сейчас далеко ушла от начального курса английского языка. Я бойко вывалил все психологические и психоаналитические термины, какие мог вспомнить. Наконец, уловив если не смысл, то общий настрой, Джонсон согласился, что лучше подождать.

Я пообедал с экипажем, что, право, меньше компрометировало меня, чем общество капитана. Моряки были достаточно разговорчивы, но по их косым взглядам я понял, что моё присутствие удерживает их от более личных замечаний. Ни слова не было сказано о поведении Бенсона прошлой ночью. Я был бы спокойнее, если бы они обсуждали этот случай: пока не выскажутся, вряд ли забудут о нём.

После заката мы встали на якорь между двумя отмелями, и «Сьюзан Энн» оказалась в узком проливе. Наутро этот пролив привёл нас в лабиринт песчаных отмелей. Разумеется, это Бенсон был виноват в том, что мы попали в эту ловушку, хотя действовал он не сам, а через рулевого – Мактига. Джонсон нервно расхаживал по палубе, словно гигантская оса, слишком встревоженный, чтобы хоть минуту постоять спокойно. Мактиг хриплым голосом Рафферти клялся, что корабль сам прошёл через лабиринт, а не он его провёл, – и глянул в мою сторону – не расскажу ли я, что мы видели на закате.

Я подумал, что если с «Сьюзан Энн» что-нибудь случится, истинным виновником её гибели будет Бенсон, а не Мактиг. Поскольку последний никогда не был в этих водах и, вероятно, вёл корабль под гипнозом.

Настроение Джонсона сказывалось на экипаже. Работавшие на палубе матросы часто останавливались, глядели по сторонам и обменивались замечаниями, которые сводились к презрительным репликам в адрес Джонсона и Мактига. Смитсон поругивал матросов, но довольно равнодушно.

Рядом появился Хендерсон. Он рявкнул:

– Это вам не детский сад, парни! Хватит трепаться! Принимайтесь за работу!

Смитсон распрямился и крикнул в ответ:

– Кто на вахте, я или ты, Хендерсон? У каждого из нас своё время отдавать приказы, – так что проваливай!

Хендерсон поёжился под взглядами моряков.

– Ну, клянусь Господом, – сказал он, – в свою вахту я научу вас работать! – И ушёл, а его имя прибавилось к чёрному списку экипажа. Скоро и нам предстояло с ним познакомиться.

Пен в качестве посредника Бенсона то и дело заходила к Мактигу осведомиться о нашем продвижении. На мгновение она задержалась возле меня, прошептала, что скоро всё будет в порядке, и потрепала меня по руке.

Ветра по-прежнему не было, солнце ослепительно сияло с безоблачного неба. По обе стороны корабля, словно льды в Арктике, лежали рифы. Ярко окрашенные, как распущенный павлиний хвост. В более глубоких местах белизна песка сменялась различными оттенками синевы: от небесной лазури до кобальтовой сини и перламутра. В местах скоплений кораллов вода переливалась оттенками тёмно-бордового и красного, светло-коричневого и янтарного, цвета бронзы и топаза.

Мелкие воды – морская пустыня! Яркие подводные пятна тянулись бесконечно. Повсюду виднелись крошечные островки; одни – одинокие, серебристые, другие – серые кораллы, побелевшие от пластов гуано и напоминавшие миниатюрные горные пики с белоснежными вершинами. Кое-где виднелась зелень, росли пальмы.

Леди Фитц, Флора и Чедвик расположились на передней палубе. Бурилов их фотографировал, а Флора старалась как можно больше обнажить стройные ноги, к вящему раздражению её милости. Когда я поднялся к ним, они мгновенно умолкли, как будто я прервал исключительно личный разговор, и я пошёл на корму к Мактигу, который казался радушнее.

– Пираты обнаружили остров Рыжего случайно, когда королевские суда загнали их в эти воды. Их корабль был небольшой, и они могли пройти через проливы, закрытые для их преследователей.

Посмеиваясь, он описал остров Рафферти, закончив так:

– Скоро сможете сравнить моё описание с оригиналом. Тогда узнаете, кто прав: капитан или вы.

Я ответил:

– Я рад, что стоит хорошая погода. Надеюсь, мы отсюда быстро уйдём. Даже лёгкий ветерок может бросить нас на эти рифы.

Он пообещал:

– Мы здесь долго не задержимся. Захватим сокровище и поплывём домой. И все будут довольны.