Василий Храбрый - Сычев К. В.

– Слава! – подхватили остальные воины, устремляясь к осажденному городу.

Обессиленные защитники шведской крепости, собрав последних воинов, бросились на стены, обороняя свой жалкий, обгоревший форт.

Новгородские ополченцы пустили в ход пращи и луки. На городские стены обрушился град камней и стрел.

Этот приступ стал последним для защитников крепости. Как только русские пробили в одной из стен крепости брешь и ворвались в город, они неудержимым потоком заполонили все городское пространство. Не прошло и часа после начала решительного штурма, как от несчастных шведов осталась лишь небольшая горстка, засевшая в погребе.

Великий суздальский князь Андрей въехал в горевший вражеский город с гордостью и величием, восседая на своем породистом жеребце, подаренном татарами.

– Видите, как надо сражаться? – надменно сказал он ехавшим с ним рядом знатным новгородцам. – Если бы вы мне не мешали, я бы уже в первый день взял этот город! Как там, молодец есть ли пленные? – спросил он своего верного слугу.

– Наши люди перебили почти всех шведских воинов. Погиб даже их полководец, некий Стен, – сказал довольный Собеслав Усидович. – Да вот их жалкие остатки засели в подвале…Может порешить их огнем или стрелами?

– Пусть сдаются в плен, – усмехнулся великий суздальский князь. – Зачем убивать этих беззащитных шведов? Вот недавно новгородский боярин обвинил меня в бессердечии…Пусть же все видят, какой я, великий князь Андрей, на самом деле! Я не жесток, а справедлив и добр душой ко всем людям!

ГЛАВА 8

ТРЕВОГА ВЛАДЫКИ АРСЕНИЯ

– Разве можно отвергать свою супругу, данную Господом, сын мой? – говорил владыка Арсений князю Василию, сидя на скамье напротив собеседника, который удобно устроился в своем большом княжеском кресле.

– Зачем так говорить, владыка? – улыбнулся князь Василий. Он был в хорошем настроении и только что вернулся с удачной зимней охоты: его верные дружинники вместе с опытными брянскими ловчими затравили матерого медведя и двух кабанов. – Неужели все это из-за моего терема?

– В том числе из-за терема, сын мой, – покачал головой черниговский епископ. – Ты поселился в том охотничьем тереме не по воле Господа, но из-за греха! – владыка огляделся. – Этот новый терем будет еще больше, чем твой главный, княжеский…Значит, ты перебрался туда от своей княгини?

– Я давно хотел, святой отец, – опустил голову князь Василий, – жить в тереме и отдыхать, а не ссориться. Мне надоели бесконечные вечерние споры с супругой Еленой…Княгиня хороша собой, но не добра душой! Я хотел помириться с ней, когда приехал сюда на княжение…И сначала все шло хорошо…Но вот моя Елена опять стала сердиться и ругаться! Надо же такому случиться! В прошлом году я вернулся домой после жестокой войны, усталый и сердитый, надеясь получить любовь и ласку, а увидел лишь злобу и раздражение! Вот как встретила! Поэтому я решил срубить себе охотничий терем и туда перебраться. Чтобы отдыхать там душой…

– Однако не следует отрекаться от своей супруги, – сдвинул брови владыка. – Господь такими создал женок…В их душах нет покоя, а только смута и томление! Поэтому их надо укрощать лаской и любовью…Тогда они будут жить тихо и спокойно…

– Я пытался так делать, – кивнул головой брянский князь, – но наша жизнь совсем не клеится! Может, моя Елена хочет детей, да все никак у нее не получается? Разве из-за этого она злится?

– И это может быть причиной, сын мой, – улыбнулся епископ. – Увы, каждой женке нужны дети. А когда детей нет, они пребывают в тоске и горе…Твоей супруге было нелегко терять своих младенцев! Но на то – Божья воля! Господь дает и детей, и супруга! Здесь ничего не поделать…Впрочем, женки страдают и злятся даже, если у них премного детей! Значит, это еще не все…Тут есть и другое! Ты любишь, сын мой, многих женок, не думая о грехах! Разве ты не ходил к сторонним женкам после примирения со своей супругой?

– Ходил, владыка, каюсь, – вздохнул князь Василий, – и частенько, если говорить всю правду. Но супругу не покидал…Что же делать, если мне сам ордынский царь надарил столько женок? Еще раньше он дал мне трех девиц, а после Ногаевой войны, в прошлом году, государь подарил четырех прелестниц, как свой особый дар, и я привез их сюда, в наш славный Брянск…

– И что же ты хочешь от своей супруги? – возмутился владыка. – Разве у тебя будет с ней мир, если ты познавал в Орде трех красивых женок?! Да с целой толпой блудниц прибыл из Орды? Вот твоя супруга увидела соперниц и рассердилась! Где же ты сейчас их держишь?

– Да так, святой отец, сначала они проживали в доме моего купца Стойко, и я ходил туда, – тихо ответил князь Василий. – А теперь перевел их на жительство в новый терем. У каждой из них есть своя светлица, и если кто из них пожелает поселиться отдельно – пожалуйста! Я к ним хожу по мере надобности…

– Сразу ко всем семи? – вздрогнул владыка. – Неужели ты такой могучий муж? Тогда ты превзошел самого покойного князя Романа, царствие ему небесное! – епископ перекрестился.

– Ну, так не скажешь, святой отец, – смутился князь Василий. – Я не хожу ко всем сразу, но так…по очереди. А нынче я заметил еще одну красивую девицу, лучшую из всех! Липку Кривичну! Ту самую, что принесла нам сейчас квас. Теперь она моя ключница. Но со мной еще не ложилась…Все пока ломается…

– Неужели так, сын мой?! – вскричал епископ Арсений. – Это же уже восьмая? Да еще зазноба твоего батюшки?! Разве это правильно, сын мой? А не обидится ли твой батюшка?

– Не обидится, святой отец, – усмехнулся князь Василий. – Зачем же он тогда ее бросил? Теперь эта девица или прекрасная женщина – моя! Но она пока еще сильно обижается на моего батюшку, из-за чего не хочет идти в мою постель! Она также ревнует меня к остальным женкам Ничего, уломаю! Но если она будет мне по душе, я брошу всех других женок: уж очень она хороша!

– Вот какая беда! – пробормотал священник. – Я начал тебя наставлять, но услышал столько всего постыдного! Откажись, сын мой, от этого блуда и вернись к своей красавице супруге!

– Ты видел, святой отец, эту Липку? – усмехнулся князь. – Неужели она не хороша и не лучше моей супруги?

– Это, конечно, так, сын мой, – пробормотал владыка, – твои девицы хороши и прекрасны лицами…Таких красавиц не найдешь во всем свете. А твоя Липка – настоящая царица даже среди них! Однако надо ограничивать свои желания! И возвращаться к своей супруге!

– А разве мой славный дед, Роман Михалыч, не любил красивых женок? – улыбнулся брянский князь.

– Любил, сын мой, – кивнул головой епископ, – однако только одну красавицу Домену, которая была очень похожа лицом и добротой на его прежнюю зазнобу! Вот если бы и ты полюбил только одну девицу, а не окружал себя целым сонмом греховных женок, тогда грех был бы не столь велик…