Египет. История страны - Гарри Адес

К 1881 году значительное число египтян выступало за его отставку. Ахмад Ураби (1839–1911), армейский полковник крестьянского происхождения (как и Насер), стал лидером широкого оппозиционного движения, включавшего офицеров местного происхождения, бизнесменов, феллахов, землевладельцев, чиновников и интеллектуалов. Они требовали введения парламентской системы, при которой обычные египтяне смогли бы оказывать влияние на управление страной. Сверх того, население устало от старой турецкой и черкесской элиты, владевшей большой собственностью и располагавшей властью еще со времен мамлюков; Тевфик с его еврофильским окружением представлялся вершиной «иноземной» структуры власти.

Ураби завоевал популярность, агитируя против турецкой элиты в армии, «ненавидящей феллахов», настаивающей на сохранении турецкого языка в качестве государственного, блокирующей продвижение местных солдат по службе. В стране, где правящий класс и богатейшие землевладельцы были в основном турецкого происхождения, подобные протесты находили отклик далеко за пределами армейских кругов, у коренных египтян из всех слоев общества.

В сентябре Ураби организовал демонстрацию против хедива, люди окружили резиденцию правителя — дворец Абдин, собрались многие тысячи сторонников Ураби. Тевфик согласился удалить Рийяда, ввести новую конституцию, укрепить представительство в законодательном собрании и увеличить армию. Ураби прославляли как спасителя нации, множество людей приветствовали его, где бы он ни появлялся. Европейцы обоснованно стали опасаться утраты своих привилегий, потери инвестиций и даже угрозы жизни.

Дважды французы и британцы пытались усилить позиции хедива и дважды терпели неудачу. Их «Совместная нота» законодательному собранию поддерживала хедива, и заставила умеренных примкнуть к Ураби, который стал военным министром. Появление боевых кораблей Франции и Великобритании на рейде Александрии спровоцировало страх перед вторжением, атмосфера в городе накалилась до предела. Европейцы составляли пятую часть населения, они занимали лучшие рабочие места, имели наилучшие условия для ведения торговли, и недовольство коренных египтян ощущалось просто физически. В один из жарких летних дней уличная перебранка между египтянином и мальтийцем быстро переросла в массовый конфликт, в городе начался бунт, в ходе которого погибло около трехсот человек.

Волнения только укрепили решимость британцев покончить со сторонниками Ураби. Пока новое правительство в Париже мешкало и отзывало свой флот, британцы 11 июля начали артиллерийский обстрел Александрии. Тевфик притворился, что разгневан и готов дать отпор врагу, а через несколько дней бежал на британский корабль; войска хедива отступили, бедуины ворвались в город, грабя и сжигая улицу за улицей, пока не вступили британские войска, которые быстро навели порядок.

Ураби старался сохранить суверенитет Египта. Для этого он объявил о «национальной борьбе за освобождение», ему удалось призвать 25 000 добровольцев, получить необходимые боеприпасы и продукты. Британский премьер-министр Уильям Гладстон (1809–1898) вскоре убедил правительство начать полномасштабное вторжение, и в августе в Суэце и Порт-Саиде высадились дополнительные войска под командованием сэра Гарнета Уолсли, им был дан приказ подавить восстание любыми средствами. Решительный удар по силам Ураби нанесли 13 сентября в районе Телль эль-Кебир, египтяне потеряли около трех тысяч человек убитыми, а британцы — пятьдесят семь. На следующий день был взят Каир, остатки армии Ураби рассеяны, сам он и его ближайшие советники сдались. Тевфика вернули во дворец, а Ураби судили и приговорили к смерти (но заменили казнь ссылкой на Цейлон).

Пытаясь восстановить статус-кво в Египте, вернуть хедива, защитить кредиторов и сохранить контроль над Суэцким каналом, британцы превратились в оккупантов. То, что рассматривалось как временная мера, при Гладстоне стало важным этапом в истории современного Египта. Начавшись фактически случайно, британская оккупация растянулась на семьдесят лет.

Глава 11. Британская оккупация 1882–1952 гг.

Годы Кромера

Поначалу британцы рассматривали вторжение в Египет как кратковременную миссию по восстановлению власти хедива и защите иностранных интересов в стране. Однако обещания уйти из Египта в ближайшем будущем, по некоторым подсчетам, только в 1883 году прозвучали более сорока раз, и с течением месяцев казались все менее серьезными. Дело в том, что британцы не желали уходить, пока проблемы, послужившие причиной интервенции, не будут разрешены. Парадоксально, но факт: применение политики твердой руки для наведения порядка втягивало англичан все глубже в повседневное управление страной, и изменить ситуацию становилось все труднее. Вскоре стало чем-то само собой разумеющимся, что Египет является «скрытым протекторатом», а не официальной частью Британской империи, и правят им находящиеся в тени агенты и чиновники Великобритании.

Первоначальные приоритеты состояли в том, чтобы «решить проблему банкротства», рассчитаться по долгам и восстановить политическую стабильность; все это были труднодостижимые цели даже при благоприятном стечении обстоятельств, но следовало помнить и об интригах Франции и Османской империи. Только блестящие способности и огромные усилия сэра Ивлина Бэринга (1841–1917), лорда Кромера (с 1892 года), «британского агента и генерального консула», фактически являвшегося правителем Египта с 1883 по 1907 год, позволили добиться существенного улучшения финансового положения страны. Будучи членом знаменитой семьи банкиров, Бэринг стал представителем британских кредиторов в Египте во время кризиса конца 1870-х годов. Он казался единственным человеком, обладавшим достаточной квалификацией, чтобы вытащить страну из экономического хаоса, обладал глубоким чувством долга и искренне верил в «миссию англичанина» — «спасти египетское общество».

Полагаясь больше на здравый смысл, чем на эффектные новшества, он тщательно соблюдал режим экономии, стремился к повышению производительности труда и упорядочению расходов, так что к 1887 году ему удалось избавить Египет от угрозы банкротства. Была полностью обследована, отлажена и расширена ирригационная система, так что крестьяне получали воду круглый год, что позволило увеличить урожаи и засеять дополнительные поля. Обветшавшая оросительная система в районе Дельты была восстановлена Мухаммедом Али, построившего хорошо функционирующую систему дамб, начались работы по возведению первой Асуанской плотины (завершена в 1902 году). Резко возросла производительность труда, доходы государства удвоились, а прибыль от импорта подскочила в четыре раза. Выбравшись из трясины долгов, страна к 1891 году получила такую доходность, что Кромер смог сократить налоги, истощавшие феллахов, а накопившиеся резервы вложить в общественные работы, осушение болот, прокладку железных дорог и другие проекты, сулившие скорый возврат средств.

В политике целью Кромера была стабильность. Статус Великобритании как оккупанта провинции Османской империи, формально являвшейся дружественным государством, был замаскирован с типичной для Уайтхолла изощренностью. Британцы не управляли покоренным народом, они лишь действовали как советники местного правительства. Систему «Двойного контроля» отменили (к негодованию французов), но хедива и его администрацию практически не тронули, правда, с одним существенным исключением: британские чиновники заняли ключевые посты, чтобы «давать советы» министрам — последние обязаны были следовать этим «советам».

Хедив Тевфик со всем соглашался, а его премьер-министры глотали горькую пилюлю без возражений. Политики старого времени Нубар-паша и Рийяд-паша, недовольные переменами, ушли в отставку. Шариф-паша (который, как Нубар и Рийяд, до оккупации некоторое время занимал пост премьер-министра) уступил британским требованиям отказаться от Судана, но в дальнейшем, на протяжении всего пребывания в Египте лорда Кромера, во главе местного правительства стоял Мустафа Фахми-паша, схожий покладистостью с хедивом.

Египет оставался стабильным, в стране происходило настоящее экономическое чудо. Национальное государство обретало форму и становилось доходным, закон и порядок торжествовали. Крестьяне с облегчением избавились от тягостной трудовой повинности и курбаша, которые Кромер запретил. Это были очевидные успехи. Но, с точки зрения египтян, имелось и много причин для недовольства.

Кромер, по большей части, решал экономические и административные проблемы, добивался быстрой финансовой прибыли. Другие проблемы, такие как образование и индустриализация страны, требовали крупных инвестиций времени и капитала, а потому оставались второстепенными, зачастую просто игнорировались, хотя и являлись краеугольным камнем долгосрочной перспективы развития. Образование находилось в полном небрежении, на него выделяли от силы 1,5 % государственных расходов. Процветавшие при Исмаиле начальные и средние школы практически исчезли, технические училища при Кромере задыхались от нехватки средств; он был убежден, что «подданные» не имеют потребности в обучении, а необразованная страна будет больше нуждаться в квалифицированных иностранцах, которые могут ею управлять.