Египет. История страны - Гарри Адес

Суданская кампания 1820 года, возможно, оказалась неудачной как поход за рабами (и как экспедиция по поиску золотых копей), зато паша взял под контроль всю долину Нила вплоть до Эфиопского нагорья, пусть даже дальние области опустели после кровавых расправ. Что еще важнее, он утвердился на обоих берегах Красного моря; это был стратегический триумф, который сильно встревожил Лондон и заставил британцев задуматься об «обуздании» паши.

Греция

В 1824 году султан вновь призвал Мухаммеда Али, на сей раз на войну с требовавшими независимости греками в Морее и на островах Эгейского моря. К тому времени паша уже располагал модернизованной армией. Под командованием Ибрагима египетские войска с легкостью захватили Крит, Кипр и Морею. Но объединенный флот Франции, Великобритании и России практически полностью уничтожил военно-морские силы Оттоманской империи и Египта в Наваринской битве в 1827 году. Мухаммед Али предупреждал султана об опасности европейской интервенции, но тот упрямо отвергал саму мысль о переговорах и предоставлении грекам независимости. Разгневанный упрямством султана, а также утратой столь ценного и любовно создававшегося флота, паша потребовал в качестве компенсации Сирию. Вполне предсказуемый отказ Стамбула привел к тому, что Мухаммед Али начал действовать самостоятельно, хотя формально оставался вассалом и данником Османской империи.

Против султана

Раз султан не захотел отдать Сирию, Мухаммед Али решил взять ее силой. В октябре 1831 года началась военная кампания, в течение десяти месяцев Ибрагим оккупировал Сирию, сломив сопротивление османов при местечке Бейлан, неподалеку от Хомсы. Наступление продолжилось до гор Тавра в центральной Анатолии, где Ибрагим одержал блестящую победу при Конии (1833), турецкая армия понесла колоссальные потери, в плен попал великий визирь. Ибрагим настаивал на марше на Стамбул, но Мухаммед Али, вполне довольный исходом кампании, велел отступать. Коллапс империи мог вызвать гнев европейских держав, которые не допустили бы крупномасштабной войны, и паша счел за лучшее не ввязываться в конфликт с заведомо превосходящими силами. Вместо этого он в 1833 году заключил мир в Кутайе, добившись официального признания его новых владений, простиравшихся теперь до гор Тавра, — Египетская империя достигла пределов, заставивших вспоминать древние времена.

Вассал стал намного сильнее, чем его сюзерен. Мухаммед Али жаждал независимости, но европейские государства не собирались этого допускать; особенно активно действовал лорд Пальмерстон (1784–1865), британский министр иностранных дел, позднее премьер-министр. Усиление Египта угрожало британским интересам в Средиземноморье и связям с Индией, в особенности если Мухаммед Али заключит союз с Францией (последнее лорд Пальмерстон полагал весьма вероятным). Более того, Пальмерстон ненавидел Мухаммеда Али, которого считал «невежественным варваром… деспотом и угнетателем и просто скверным типом».

Попытки султана вытеснить Мухаммеда Али из Сирии закончились тяжелейшим поражением османской армии в битве при Незибе в июне 1839 года и последующим захватом турецкого флота в Египте. Впрочем, паша снова отступил, на сей раз под давлением пяти европейских держав (Франции, Великобритании, России, Австрии и Пруссии), которые поспешили заявить о поддержке султана на Лондонской конференции 1840 года и недвусмысленно подтвердили слова делом, когда британский флот подверг артиллерийскому обстрелу Бейрут и спровоцировал антиегипетское восстание в Сирии; чуть позже прозвучала угроза направить военные корабли в Александрию. Мухаммед Али вернул османские боевые суда туркам, сократил армию до восемнадцати тысяч человек и отказался от всех завоеваний, кроме Судана. Султан издал фирман 1841 года, гарантировавший Мухаммеду пожизненный пост вице-короля Египта и право наследования титула для потомков по мужской линии. Империя оказалась почти полностью утрачена, но самое заветное и давнее желание — создать в Египте династию — осуществилось.

Падение императора

Мухаммеду Али, что называется, подрезали крылья, да и его автократическая власть постепенно начала вызывать недовольство. Египетский народ обнищал до предела из-за тяжелейшего налогообложения, семьи разрушались — кормильцев мобилизовывали на строительные работы или забирали в армию; некоторые настолько боялись призыва, что калечили себя. Войны, высокая цена индустриального развития, общественные работы поставили страну на грань кризиса, а «промышленная революция» ограничилась семью или восемью паровыми двигателями на весь Египет, и даже в 1830-х годах ситуация оставалась близка к катастрофической. Запрет на монополии, введенный по договору 1838 года между Великобританией и Османской империей, ограничил приток денежных средств в казну паши и препятствовал финансированию фабрик, большинство из которых закрылось из-за недостатка квалифицированных управляющих и рабочих, отсутствия станков и топлива. Военно-промышленный комплекс трещал по швам, а в экономике произошли новые перемены: теперь страна поставляла сельскохозяйственное сырье — прежде всего хлопок — в индустриальную Европу, в первую очередь в Великобританию.

Напряжение сказалось на здоровье Мухаммеда Али. У него начались приступы неконтролируемого гнева, за которыми следовали периоды слабости, и в 1847 году пашу вынудили отречься и отправиться на лечение в Неаполь. Ибрагим занял место правителя, но продержался у власти всего шесть месяцев, так как его свалил туберкулез. Отец пережил сына на несколько месяцев; ветхий восьмидесятилетний старец угас, так и не узнав о смерти наследника.

Новое открытие Древнего Египта

Пока Мухаммед Али пытался преобразовать Египет из угасающей, ветшавшей империи в современную индустриальную страну, в европейском восприятии тот оставался эталоном Востока, экзотическим сочетанием древних памятников и колоссальных статуй, утопающих в песках пустыни, извилистых средневековых улиц, мечетей и минаретов, гаремов и гомонящих базаров.

«Египтомания» распространилась по Европе после возвращения наполеоновской экспедиции. Рисунки и отчеты 1802 года, опубликованные одним из ее участников — ученым, художником и аристократом бароном Домиником Виван-Деноном (1747–1825), получили огромную популярность еще до издания авторитетного «Описания Египта». В течение последующих десятилетий искатели приключений — вроде швейцарского исследователя Иоганна Людвига (или Джона Льюиса) Буркхардта (1784–1817), который открыл для мира Петру в Иордании и стал первым европейцем, вступившим в скальный храм Рамсеса II в Абу-Симбеле в 1813 году, путешествовали по Египту и утоляли любознательность европейцев, жаждавших рассказов о дальних странах.

Коллекционирование

Новые исследователи из разных стран прибывали в Египет по приглашению Мухаммеда Али, чтобы помочь в развитии страны. При поддержке консулов самые смелые решались отправиться в пустыню, вдоль Нила, в поисках артефактов, статуй и резных камней; они надеялись продать все это европейским правительствам и получить значительную прибыль. Под гарантии безопасности паши консулы-коллекционеры — такие как британец Генри Солт (1780–1827), француз Бернардино Дроветти (1776–1852) или официальный представитель Швеции и Норвегии Джованни Анастази (1780–1860), — нанимали людей, бравшихся установить местонахождение древностей, собрать их и вывезти из страны. Конкуренция между Солтом и Дроветти была яростной, конфликты между агентами порой случались прямо среди руин и перерастали в драки, но предметы, собранные ими, исправно поставлялись и составили основу коллекций величайших музеев Европы.

Среди агентов особенно примечательной фигурой был Джованни Бельцони (1778–1823) — итальянец, изучавший в Риме гидравлику и закончивший трудовые подвиги силовым акробатом («Патагонский Самсон») в лондонском цирке. По протекции Солта он перевез колоссальный бюст Рамсеса II из Фив в Британский музей в Лондоне, извлек гигантский гранитный саркофаг и крышку с гробницы Рамсеса III (сейчас они находятся, соответственно, в Лувре и в Музее Фитцуильяма), обнаружил захоронение Сети I в Долине царей, доставил в Европу его замечательный алебастровый саркофаг (теперь в Музее Соуна в Лондоне), вскрыл пирамиду Хефрена, убрал песчаные наносы, скрывавшие храм в Абу-Симбеле, определил местонахождение утерянного птолемеевского порта Береника на Красном море, раскрыл пять других царских гробниц и организовал в 1822 году большую выставку находок в Египетском зале на Пиккадилли, прославившую его имя.

Видя, как европейцы жадно расхищают наследие египетской древности, и явно недооценивая это национальное достояние, Мухаммед Али был вполне удовлетворен тем, что в обмен они предоставляли паше политические и экономические услуги. В этой лихорадке многие памятники разрушали, могилы грабили в поисках сокровищ, предметы разбивали на куски в стремлении повысить ценность уцелевшего, мумии осквернялись, саркофаги использовали в качестве топлива. Контроль за раскопками и вывозом найденного был минимальным, пока Мухаммед Али не решил наконец прислушаться к голосам встревоженных советников и не запретил в 1835 году вывоз древностей.