Искушение любовью - Эйлин Драйер

– Ты не сможешь отправить меня туда! – крикнула Мейрид, вновь наводя ружье на Чаффи.

Фиона сделала шаг вперед и, оказавшись между ними, ухватилась за ружье таким образом, что ее палец не позволял сестре спустить курок.

– А теперь,  – спокойно сказала она, забирая оружие из рук Мейрид,  – предлагаю подумать, не пора ли нам поговорить как взрослые.

Девушка прижала к груди руку, будто Фиона причинила ей боль.

– Я не могу отдать их, Фи. Я же тебе говорила.

– Даже после того как Чаффи потратил целую ночь, чтобы помочь тебе с телескопом?

Мейрид сердито посмотрела в сторону молодого человека.

– Да он не может отличить линзу от лимона.

– Я этого и не скрывал,  – отозвался Чаффи, пожимая плечами.

– Да, он прав,  – подтвердила леди Би, глубокомысленно кивая.

– Кроме того,  – продолжила Мейрид, не обращая на них внимания и указывая пальцем на Фиону,  – как ты можешь стыдить меня, если сама пришла в ночной рубашке? Теперь все видят, какая ты.

Фиона решила, что с нее хватит. Стараясь успокоиться, она провела пальцами по волосам, постаравшись придать лицу строгий вид, и распорядилась:

– Мейрид и Чаффи, сядьте! Миссис Уилтон, не могли бы вы принести нам чаю? А вам, леди Би, может быть, лучше уйти ненадолго, если вы не против?

Однако дама, мило улыбнувшись, уселась на один из стульев и произнесла:

– Нет, я останусь.

Чаффи сгреб разбросанные по столу бумаги и сложил ровной стопкой напротив своего стула. Проделав все это, он вежливо пододвинул стул Мейрид, будто та и не угрожала ему только что ружьем и все здесь для того лишь и собрались, чтобы попить чайку.

Усмехнувшись про себя, Фиона успела подумать, что ей удалось по крайней мере развести бойцов по разным углам, как вдруг дверь распахнулась и в комнату влетел Алекс:

– Какого черта?! Что здесь происходит?! Вы того и гляди разбудите отца. И если ему станет хуже, я, Богом клянусь, возьмусь за кнут!

Как ни удивительно, Фиона, посмотрев на него, ощутила не страх или смущение, а желание рассмеяться. Таким растрепанным она его еще никогда не видела. Волосы Алекса были всклокочены и свисали на лоб мелкими прядками, лишь наполовину заправленная в брюки сорочка расстегнута, и виден обнаженный треугольник груди. Однако для сердца это, конечно, не имело значения. Оно встрепенулась так же, как всегда при его появлении. Он был и оставался самым мужественным и красивым мужчиной из всех, кого она знала. Фиона подумала, что, наверное, это глупо. Мужчина в таком виде не может быть столь привлекателен. Но он мог.

– Мы здесь как раз для того, чтобы разобраться, Алекс,  – сказала она, удивляясь тому, как, несмотря на переплетающиеся в голове сумасшедшие мысли, спокойно звучит ее голос. – Ты останешься или вернешься к отцу?

Он огляделся вокруг и, видимо, только сейчас увидел упорно не смотревших друг на друга Чаффи и Мейрид и опустившуюся на стул Фиону.

– О, ты в ночной рубашке,  – заметил он удивленно.

На этот раз Фиона не сдержала смех – на столе валяется заряженное ружье, а его заинтересовала ночная рубашка.

– Да. Уж извини. Я услышала перепалку и поспешила сюда, чтобы они не разбудили сэра Джозефа. Кстати, как он?

– Отдыхает,  – ответил Алекс, присаживаясь. – Ну а что все-таки здесь происходит?

– Полагаю,  – сказала Фиона, жестом предлагая Чаффи и Мей наконец сесть,  – мы присутствуем на продолжении старого спора по поводу неких головоломок, которые когда-то дал нам разгадывать дед.

– Шифровок,  – уточнил Чаффи, снимая очки.

– Они мои! – выпалила Мей, плюхаясь на стул. – Мои, мои, мои!

– Да, Мей,  – сказала Фиона, погладив руку сестры.

Поначалу она намеревалась повести себя с ней резче, но настораживали искры подлинного страха, которые то и дело вспыхивали в ее глазах. Почему? Чего она так боится?

– Может, ты хочешь, чтобы все вышли и мы остались одни, моя сладкая? Мне надо знать, почему ты не отдаешь эти головоломки. Они действительно у тебя? Я не понимаю, почему ты их прячешь. Мы же годами их разгадывали.

Мей молча смотрела на нее, переплетя руки. Это был плохой признак. А особо времени на уговоры, как понимала Фиона, у них не было.

– Вы хорошо поработали с телескопом этой ночью? – неожиданно спросила Фиона безразличным тоном.

Чаффи и Алекс посмотрели на нее с удивлением. Мейрид захлопала ресницами и ответила:

– Это отличное оборудование. Четыре дюйма. Такая ясная видимость!

– И Чаффи был настолько добр, чтобы позволить тебе пользоваться им, не так ли?

Мейрид упрямо наклонила голову, явно догадываясь, куда сестра поворачивает разговор.

– Это разные вещи,  – почти прошептала она каким-то жалобным голоском. – Ты просто не знаешь.

– Ну так расскажи мне, сладенькая,  – тихо предложила Фиона.

– Я не могу,  – мгновенно ответила Мейрид, даже не посмотрев в ее сторону.

– Можешь,  – начал было Чаффи, но Фиона взглядом остановила его и спросила, взяв дрожащую руку сестры в свою:

– Ты можешь рассказать это только мне, наедине?

Мейрид отрицательно покачала головой. Глаза ее были плотно закрыты.

– Может, тебе лучше рассказать Чаффи?

Вновь отрицательный жест. Фиона была удивлена. То, что происходило, не было похоже на обычные капризы девушки. За этим стояло что-то еще, чего Фиона не могла понять. Она подумала, что и ранее иногда случалось что-то, чего она не могла понять, а потом просто забывала.

– Сладенькая моя,  – начала она вновь, встав со стула и опускаясь на колени возле сестры,  – Чаффи и Алекс считают, что эти шифровки жизненно важны. По мнению Чаффи, с их помощью он сможет разгадать код, и это спасет жизнь людям. Неужели ты думаешь, что мы не должны ему в этом помочь?

Мейрид, не открывая глаз, кивнула. Из-под ее сжатых век сочились слезы. Фиона взяла ее за вторую руку и тихо поинтересовалась:

– У тебя остались какие-то из этих головоломок?

– Все,  – прошептала Мейрид.

Ответ еще больше обескуражил Фиону. Опасения, что Мейрид потеряла шифровки, рассеялись, но почему она не хотела их отдавать, было абсолютно непонятно.

– Мей, ты знаешь, что мы должны поделиться головоломками с Чаффи,  – произнесла она твердо.

Сестра не шевельнулась. Не кивнула. Не покачала головой. Бой часов напомнил Фионе, что она уже более часа увещевает сестру. Она ощущала все большее смущение. Все молча ждали. Тишина была такой напряженной, что, казалось, даже воздух накалился от эмоций. Фиона, не двигаясь, стояла на коленях возле сестры. Та сидела с закрытыми глазами. Чаффи замер неподалеку. Принесли чай, но никто к нему даже не притронулся.

Наконец Фиона решилась, с силой сжимая руку сестры:

– Осталось единственное, что я могу сделать. Чаффи, я знаю, что вы с Мей договорились вместе наблюдать в телескоп за звездами, но пока она не подчинится здравому смыслу, я запрещаю вам этим заниматься!