Звездное качество - Дженнифер Холл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хизер подумала о Питере, не замечая обращенной к ней улыбки корреспондента. Как ни странно, но произошла удивительная вещь, они с Питером стали близкими друзьями. Они встречались за ленчем и обедом, ходили за покупками, в кино и иногда на побережье. Они доверяли друг другу свои проблемы и помогали советом. Все повернулось для них совершенно неожиданно, если брать во внимание обстоятельства их знакомства.
Их дружба выросла в Небраске.
Однажды она нашла его сидящим на ступеньках белого дощатого фермерского дома, который использовали на съемках. На день съемки приостановили, и дом стоял опустевший. Оттуда, где сидел Питер, было хорошо видно, как садилось огромное, словно оранжевый шар, солнце.
— Ты не против, если я присоединюсь к тебе? — спросила она, надеясь, что он ей не откажет. Хотя дела у нее шли хорошо и не возникало проблем со съемочной группой и другими кинозвездами, у Хизер не было никого, с кем бы она могла о чем-нибудь поговорить, отвести душу.
Питер удивленно посмотрел на нее.
— Я и не заметил тебя.
— Тебя что-то беспокоит? Сестра, да? Он кивнул.
— Она не выходит у меня из головы. Но меня беспокоит и другое.
— Это имеет какое-нибудь отношение к Дэниэлу Эллис? — рискнула спросить она.
Он в панике посмотрел на нее.
— Это заметно? Уже все знают?
— Успокойся, Питер. Я заметила только то, что вы симпатизируете друг другу.
— Я спал с ним вчера, — заявил Питер, подтверждая этот факт и переводя на нее взгляд.
— Да? — пожала она плечами. — Все, что ты делаешь, — это твое личное дело.
Питер саркастически засмеялся.
— Как бы мне хотелось, чтобы именно так и было. Но до моих интимных отношений каждому есть дело, потому что гомосексуализм считается чем-то неприличным. Ты даже не знаешь, что я чувствую, и не догадываешься, что это такое, когда хочешь быть таким, как все, а на самом деле ты другой, потому что испытываешь другие чувства, которые тебе нужны, но общество считает, что это плохо. И становится трудно оставаться самим собой. Ты учишься идти на компромисс… подстраиваться и скрывать часть себя, скрывать свою тайну.
— И только поэтому ты ведешь двойную жизнь?
— А отчего же еще? Я стесняюсь себя, — печально признался он. Поэтому-то ты и смогла этим воспользоваться.
— Питер, я искренне сожалею о том, что совершила с Джинкси, — заявила она страстно, вспомнив, какое чувствовала тогда унижение. — Я не имела права так с тобой поступать.
— Не извиняйся, как я уже сказал тогда, ты преподнесла мне хороший урок, научила меня не прятаться и заставила принять решение. Я не могу больше вести двойную жизнь.
Хизер с пониманием посмотрела на него.
— Если тебе нужен кто-нибудь, чтобы тебя выслушали, я всегда рядом, в самом деле, — она пожала Питеру руку. Почему она не замечала этого раньше? Была слишком занята собой? В его глазах проглядывало столько боли. Если бы она могла хоть что-нибудь сделать, чтобы как-то уменьшить ее, то сделала бы все, не задумываясь.
— Спасибо, Хизер. Это много значит для меня.
…Фотоаппарат продолжал щелкать, возвращая Хизер в реальную обстановку.
— А теперь покажем прелестную улыбку, — окликнул ее фотограф.
Хизер блеснула очаровательной улыбкой, все еще продолжая думать о Питере.
Глава двадцать четвертая
Случилось невозможное. Габриэль Фонтано пришла в себя и была жива и здорова.
Две недели прекрасного ухода в частной клинике значительно ускорили ее выздоровление. Окруженная несметным количеством цветов, шарами и поздравительными открытками, она купалась в оказываемом ей внимании и стремилась поскорее вернуться к делам.
После того как отключили прибор, поддерживающий дыхание, и медицинские сестры прибежали к ней, она продолжала самостоятельно дышать. А спустя шесть часов ее ресницы задрожали и глаза открылись, словно по мановению волшебной палочки возвращая Габриэль на этот свет.
Доктора не могли найти объяснения случившемуся, хотя все время оставалась надежда, что она может придти в сознание. Возможно, это произошло бы и раньше, если бы отключили прибор. По крайней мере, были и такие предположения. Но Пол так не считал.
Отключение прибора пока что оставалось нераскрытой тайной. Кто-то намеревался убить Габриэль еще раз. Мог ли это быть один и тот же человек, тот, который пытался задушить ее?
На вопросы полиции Габриэль ничего определенного ответить не могла — на нее напали сзади, и она ничего не видела. Но она лгала… Она знала, кто ее душил. По ее просьбе, к ней в клинику никого не пускали, кроме Питера и отца. Она не тратила понапрасну времени, необходимого ей на восстановление сил. Когда Габриэль оставалась одна, она обдумывала свою месть.
Ей нужно было кое с кем свести счеты.
Подняв трубку, она набрала номер. Когда услышала ответ, ее голос стал холодным, резким и при этом не дрожал.
— Я хочу тебя видеть. Сейчас. Нам есть о чем поговорить. Если ты не явишься в течение часа, полиция получит ордер на твой арест за попытку совершить преднамеренное убийство.
Габриэль положила трубку.
* * *Ноздри защекотал восхитительный запах. Питер, обнаженный до пояса, с завязанным на талии полотенцем, на цыпочках вошел на кухню.
— Пахнет чем-то вкусным.
— Блинами, — ответил Дэниэл, — с черникой, прямо со сковородки. Тебе пора запомнить дорогу на кухню.
— Моя любимая комната — твоя спальня. — Питер крепко обнял Дэниэла сзади, прежде чем сесть. Он все еще не верил в свое счастье. Близость с Дэниэлом — самое лучшее из того, что могло у него быть. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким любимым и желанным, такой полноты чувств. Наконец-то он почувствовал, что кому-то принадлежал.
Дэниэль ввел его в мир, на который он прежде смотрел только из окна… желая стать частью его, но не осмеливаясь сделать этот шаг. И вот желанный миг наступил.
Он узнал людей, таких же, как и он. Теперь не нужно было прятаться в темных барах. Более того, у него появились друзья и возникло чувство гордости и достоинства.
Дэниэл поставил перед ним тарелку с блинами:
— Ешь.
— Это выглядит великолепно, — сказал Питер, принимаясь за блины. — Мне бы хотелось просыпаться вот так каждое утро.
— Только из-за блинов?
— Нет. — Питер отложил в сторону вилку и посмотрел на Дэниэла. — Сколько времени ты еще позволишь Джейму оставаться с тобой?
— Это что, ревность? — спросил Дэниэль с улыбкой. Питер передернул плечами.
— Может быть и ревность. Не знаю. Но он мне не нравится. Чем быстрее он уйдет, тем лучше.