Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет! - Геннадий Моисеенко

– Строители уложили первые кубометры бетона и начали бетонные работы по всему фронту строительства. Работы на плотине и по всей территории города приобретали все больший размах, а областной газеты все ещё не было, приходилось ограничиваться боевыми листками и стенгазетами, которые конечно носили узкий, локальный характер. Вот когда мы прочувствовали, что такое газета и как пропагандист, и как агитатор, и как организатор. Прочувствовали это, когда её не было. И не только политические, но и технические вопросы решать было очень трудно без детального обсуждения в прессе.

Но в мае 1945 года мы вздохнули с облегчением. Начала выходить газета «Большевик Запорожья». И можно было обсудить весь ход работ. И мы начали обсуждать, прежде всего, проблемы строительных работ на плотине.

Сейчас мы говорим об этом, как о реальности. Рассказываем, как с помощью донных отверстий нам удается спустить воду верхнего бьефа Днепра и уравнять поверхности воды верхнего и нижнего бьефов. Сейчас мы говорим и о трудовом героизме бетонщиц бригады Полины Шило и Паши Коробовой, дела которых готовились ранее. Эти бригады, уже в период стабильного хода работ, один за другим закрывают щитами и бетонируют донные отверстия, когда бурлящие потоки воды не раз прорывают щиты и грозят смыть отважных бетонщиц. А тогда мы думали, как пробить эти донные отверстия, ведя работы со стороны нижнего бьефа Днепра. Эти трудные, но радостные дни уже мирного строительства остались в памяти на всю жизнь.

Трудные дни 1945-47 годов были именно такими днями, яркие своими впечатлениями послевоенного восстановительного периода. Рассказами отца, как они, отозванные с фронта, вместе с Андреем Павловичем Кириленко, а немногим позднее и с Леонидом Ильичом Брежневым, налаживали мирную жизнь города, восстанавливали партийную организацию, собирали людей, необходимых для начала восстановительных работ. И практически сразу, вместе с расчисткой завалов, приступили к восстановительным работам.

А к подготовке восстановления заводов они приступили, когда немцы были ещё за Днепром и продолжали налеты на совершенно разрушенный город. Уже был принят четвертый пятилетний план восстановления и развития народного хозяйства СССР, и они думали, как развернуть работы на полную мощность, чтобы осуществить его грандиозные наметки.

Пришел 1946 год, этот год запомнился не только крымскими суховеями, закрывавшими небо розовой пылью. Звенящим сухим зноем, повисшими высыпавшимися колосьями пшеницы и грандиозным неурожаем, который принесли с собой эти суховеи, а и серьезными историческими событиями. Этот год был памятным, кроме всего прочего, приездом молодого, фронтового генерала – Леонида Ильича Брежнева, о приезде которого Отец вспоминал:

– Леонида Ильича мы знали по довоенной деятельности сначала в исполкоме соседнего города Днепродзержинска и Днепропетровска, а затем уже перед войной, когда он работал секретарем Днепропетровского обкома партии. Мы были с ним почти одногодки, он родился в 1906 году, а я в 1909.

Воюя на Кавказе, мы интересовались всем фронтовым путем земляка от группы особого назначения Южного фронта, до боев под городом Новороссийском и всего пути 18-ой армии, где он был начальником политотдела в звании бригадного комиссара.

Мы знали, что он участник Парада Победы и, к моменту приезда, уже был в звании генерал-майора начальником политуправления Прикарпатского военного округа. Особенно представлял для нас интерес его опыт работы во фронтовых тылах 18-й армии, в период её боев на Украине.

С его приездом ожидали каких-то изменений, думали, что он наделен жесткими контрольными функциями, готовились к прибытию, анализируя весь цикл восстановительных работ, хотя знали, что в запас он ещё не ушел и продолжает служить в армии.

– В 1946 году Леонид Ильич приехал в Запорожье, как уполномоченный ЦК компартии Украины, для ознакомления с партийной и хозяйственной деятельностью Запорожской области. Мы встретили высокого, стройного, широкобрового, достаточно молодого генерала.

Справа налево: Брежнев Л.И., Колонии С.Е. После штурма. Западная Украина, 1944 г.

Ветер трепал его черные густые волосы, оттенявшие добродушно улыбающееся открытое лицо. Он легко находил общий язык в беседе, иногда шутил, был прост в обращении.

Приехал он один, так сказать, ещё не сняв генеральского мундира. Конечно, по сравнению с предвоенным временем, когда мне удалось увидать Леонида Ильича мельком, перед его уходом в армию, где-то в начале июля 1941 года – это был уже другой человек, – вспоминал Отец.

– Всё тот же Леонид Ильич, но более уверенный в себе. Конечно, уже сказался весь опыт войны, да и генеральское звание придавало ему и решительности, и солидности, и даже некоторой величавости, но манера общения оставалась всё та же, открыто – добродушная. И здесь он был всё тот же Лёня.

Конечно, обкомовские кумушки сразу заговори: «Не может быть, что бы такой видный мужчина и был один». Тогда, после демобилизации, некоторые офицеры приезжали, с так называемыми «фронтовыми женами». Это было редко, но все, же было.

Обычно такими женами были медсестры, вынесшие этих офицеров с поля боя, или спасшие им жизнь во фронтовых госпиталях, перед которыми был какой-то моральный долг. Но с этим вопросом было строго. И Иосиф Виссарионович Сталин и ЦК, в случае появления жалоб на партийных работников – быстро освобождали их от должностей, – говорил Отец, вспоминая историю своего фронтового друга Жукова Я.Т., на которого написала жалобу какая-то женщина, в результате которой у него были серьезные неприятности по его служебной деятельности.

А уже я, в перестроечный период, столкнулся просто с легендой о том, что Леонид Ильич приехал с какой-то медсестрой и пригнал вагон репарационных вещей из Германии. Но это была нелепая телевизионная легенда. Во-первых, Леонид Ильич в Германии не служил, а наличие медсестры Отец никогда не подтверждал. Правда легенду могла родить фотография, которую я нашел в архивах, где Леонид Ильич снят в Чехословакии в 1945 году с работниками политотдела 18-й армии и за его спиной стоит довольно симпатичная девушка. Но ещё тогда, никаких подтверждений, кроме того, что она была работником политотдела, не было. И все досужие вымыслы затихли, когда к Леониду Ильичу приехала его семья. Да и люди тогда были заняты другими интересами.

В области ощущали ухудшение международной обстановки, начало холодной войны и экономической блокады Советского Союза. Чувствовали, что центр тяжести переносится на восстановление завода «Запорожсталь», и догадывались, что этот визит связан с изменением темпов и характера восстановительных работ.