Старый, но крепкий 3 - Макс Крынов

Она замолчала, подбирая слова. — Иногда хочется быть не в тени кого-то другого, а самой по себе. Понимаешь?

— Понимаю.

Я кивнул, хоть она и не смотрела на меня.

— Конечно, он всегда заботился обо мне, — голос девушки стал тише, серьёзнее. В нём больше не было той игривости, с которой она обычно разговаривала. — Но иногда это было… ну, слишком. Как будто он думал, что знает лучше меня, что мне нужно. А я хотела доказать ему… доказать всем, что я способна сама решать за себя.

Она резко замолчала и выпрямилась, словно поймала себя на излишней откровенности. Затем коротко усмехнулась — немного натянуто.

— В общем… вот такая у меня семейная история.

Я посмотрел на неё внимательно. Её силуэт чётко выделялся на фоне лунного неба: тонкие плечи, слегка склонённая голова… В этот момент она казалась хрупкой, несмотря на всю свою уверенность.

— Поэтому ты здесь? Пытаешься доказать что-то другим? — осторожно предположил я.

Она повернула голову и посмотрела прямо мне в глаза. Её взгляд был цепким, испытующим.

— А ты думаешь, мне нужно? — спросила она с лёгким вызовом в голосе.

Я выдержал её взгляд и спокойно ответил:

— Может, и нет. У тебя идеальная техника Тьмы, ты преуспеваешь в учебе и в поединках выступаешь в лучшей половине, обгоняя четырех парней. Я думаю, тебе уже не нужно никому ничего доказывать.

На мгновение её лицо смягчилось. Она отвела глаза и снова посмотрела на город внизу.

— Может быть… — тихо сказала она.

Некоторое время мы сидели молча. Ветер шевелил траву, звёзды мерцали над головой.

Лисса больше ничего не сказала о брате или семье. Девушка смотрела вдаль, на огоньки города, но пару раз искоса посмотрела на меня.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — вдруг проговорила она, повернув ко мне голову.

— Теперь расскажешь про старшую сестру?

Вот только Лисса не улыбнулась в ответ. Во взгляде не было привычной игривости — только серьёзность, слишком глубокая, чтобы отмахнуться или перевести в шутку.

— Ладно, говори, — отвечаю я спокойно, когда тишина затягивается.

Она придвинулась ближе. Я почувствовал тепло её кожи. Её дыхание — совсем рядом. Я не отводил глаз.

— Я давно хотела сказать тебе… — она на мгновение замялась, но не отступила. — Ты особенный. — О нет. — Сильный, добрый, лучший среди нас, — о боже, нет. — И я хотела… хочу тебя спросить…

— Предлагаешь дружить? — ухватился я за соломинку. — Знаешь, я хотел предложить то же самое.

Девушка прикусила губу. На лице застыло смущение, она явно хотела согласиться, выбрать легкий вариант не нащупывать путь в новом для себя: в чувствах, в отношениях.

— Нет, — все-таки покачала она головой. — Я хочу, чтобы мы были парой. Думаешь, это прихоть? — девушка выдержала паузу, пристально всматриваясь в меня. — Нет. Я давно решила. Думаю… думаю, я достойна этого. Достойна тебя. Что думаешь? Ну, Китт, не молчи!

На этих словах её уверенность немного пошатнулась. Лисса показалась мне уязвимой. Такое случается всегда, когда человек обнажает свои чувства.

— Достойна, — повторил я, словно пробуя это слово на вкус. — Как можно быть недостойной или достойной по отношению к другому человеку? В этом нет смысла, потому что все мы обладаем волей и свободой выбора, все мы разные и можем друг друга любить, ненавидеть или просто не обращать внимания.

— Хорошо, называй это симпатией или отголосками моих детских комплексов, — она немного выпрямилась и глубоко вздохнула. — Фух. Спокойно.

Я поразился её проницательности по отношению самой к себе. За весёлой и позитивной улыбкой таилась глубокая рефлексия и, возможно, тысячи часов самокопания.

Я чувствовал её дыхание — ровное, но глубже, чем обычно. Будь я чуть менее внимательным, я бы не заметил, как дрогнули её ладони, закрывающие голые колени.

— Лисса… — я сделал паузу, подбирая слова. — Ты всегда кажешься такой уверенной и весёлой, а сейчас волнуешься. Такой я тебя ещё не видел.

— А ты бы не волновался? — она нервно усмехнулась. — Я слишком долго держала это в себе, но я больше не хочу притворяться. Каждый раз, когда мы пересекаемся где-нибудь, мне приходится натягивать на лицо улыбку, хотя не могу сказать, что она неискренняя, просто ты же не знаешь, чего я хочу…

Я кивнул, понимая её больше, чем она, возможно, думала.

— И чего же ты хочешь, признаваясь мне? — спросил я мягко.

— Чтобы ты посмотрел на меня так, как я смотрю на тебя, — ответила она. — Вот единственное, чего я хочу больше всего.

Она не требовала, не умоляла. Её голос был твёрд, как у человека, который действительно знает, чего хочет.

Милая девушка, влюбленная. Это не секс с Кирой, приятный и ничего не обещающий (не рассказывай никому).

Итак, стоит ли и дальше безостановочно штудировать учебники, или лучше обратить внимание на реальную жизнь? Отвечать не только за себя, но и за хрупкий внутренний мирок восемнадцатилетнего человека?

Это в каких-нибудь простеньких бумажных романах все просто, где подружка главного героя картонна, будто из подростковых фильмов, скучна и герою и читателю. У нее всегда хорошее настроение, всегда безоговорочная поддержка главного героя, ей надо всего лишь полчаса внимания главного героя (и в эти полчаса входит секс), она всегда исчезает, когда она неудобна и всегда появляется, когда нужна, ей не нужны знаки внимания. В жизни сложнее.

С другой стороны, нужна ли мне женщина типа Киры, с которой можно спать в любых позах, но в случае проблем ты остаешься разгребать их с другими людьми? Или лучше Лисса, которая с вывихнутой ногой подбирает камень и бесстрашно хромает на помощь против парня, который из ладоней огонь швыряет?

То, что Лисса вывела меня и предложила завязать отношения, было не слишком типичным, но и не выходящим из ряда вон.

Кому-то со стороны могло показаться, словно я плыву по течению. Но это не результат глупости или безволия. Я не хотел принимать решение поспешно. Фаэлина или Лисса? Обе девчонки были достаточно симпатичны и по-своему привлекательны, чтобы так просто выбрать одну, отказавшись от другой. Кто хоть раз стоял перед выбором между двумя симпатичными девушками, меня поймет.

Я прекрасно понимал, что ко мне испытывают чувства обе девушки. Но я также знал: если сказать одной из них «да» или «нет», не разобравшись в себе, не прочувствовав