Ловцы видений - Дэннис Фун

Она склонилась к самому его лицу.

— Знаю, — прошептала Аландра. — Не беспокойся, все будет хорошо. А теперь отдыхай. Тебе надо отдохнуть.

Страж глубоко вздохнул и снова захрапел с открытым ртом. Аландра кивнула Роуну, и они вывели детей за ворота. Как только они вышли из селения, все ускорили шаг.

У озера Аландра шепнула Роуну:

— Времени осталось совсем немного.

Роун обернулся к детям:

— Мы уже почти дошли, — сказал он. — Видите моего друга, вон там, у самой воды? Ну-ка, кто первым до него добежит?

— Я! Я! Я! — наперебой закричала ребятня, рванув в направлении Лампи.

На берегу около плотов Аландра обернула детей специально обработанными накидками из белой ткани, а Роун и Лампи с Лелбит погрузили на плоты еду, воду и другие припасы.

— Эти накидки защитят вас от ожогов от ядовитых испарений озера, — объяснила Аландра. — Все время оставайтесь хорошенечко укутанными, чтобы и лица ваши были закрыты, до тех пор пока Роун вам не скажет, что накидки можно снять.

Она с тревогой посмотрела на Роуна. Оба повернулись в сторону Праведного, всматриваясь во тьму. Вдалеке замелькали огоньки, стало заметно какое-то движение.

— Все быстро рассаживаются на плоты! — распорядился Роун.

Лампи принял первую группу детей, Аландра с Лелбит — вторую. Роун взошел на борт с последней группой. Они изо всех сил отталкивались на мелководье в испускающей вонючие пузыри воде длинными веслами, которые Лампи смастерил из стволов небольших деревьев.

Но им еще не удалось отплыть на безопасное расстояние, когда донесся зловещий звук — стрекот мотора мотоцикла Святого. Роун обернулся, чтобы лучше его рассмотреть, и увидел, что за ним скачут на конях братья. Очень скоро Святой с друзьями достигли берега озера.

— Вернись!!! — взревел Святой так, что голос его гулким эхом раскатился над водой. — Вернись, Роун! Из-за тебя всем им грозит страшная опасность!

Лона захныкала, и Роун сказал детям:

— Ничего не бойтесь. Смотрите хорошенько, чтобы с вас не сползли простыни, и все будет хорошо.

Дети успокоились и затихли, а Роун задумался, сможет ли он выполнить данное им обещание. Братья выпустили по ним несколько стрел, но они уже настолько далеко отплыли от берега, что стрелы, не долетая, падали в озеро и тут же растворялись в ядовитой воде.

Лелбит подняла лук и одну за другой послала в братьев несколько стрел. Один из них упал, другой схватился за грудь. Еще двое спешились, чтобы снова пустить в них стрелы.

Роун прикинул, что будет происходить дальше. Сейчас Святой со своими людьми начнут рубить деревья и за полдня соорудят плоты, а потом пустятся за ними в погоню.

— Скоро они бросятся за нами в погоню, — сказал он остальным. — Мы должны максимально оторваться от них.

Отплыв подальше от берега, они огляделись. Вокруг них, казалось, было не озеро, а море ядовитой, зловонной воды. Одного берега уже почти не было видно, другого не было видно вообще. Роун почувствовал, как в кармане зашебуршился снежный сверчок. Он посадил насекомое на ладонь и стал терпеливо ждать. Скоро сверчок повернулся головой на север.

— Если верить сверчку, нам надо плыть туда, — сказал Роун, протянув руку к туманному горизонту.

Плоты были сработаны на славу, груз держали хорошо. Но они не были обтекаемы, и грести надо было осторожно, чтобы не забрызгать ядовитой водой детей, поэтому двигались они достаточно медленно.

К заходу луны ветер утих, озеро стало на удивление спокойным. Все три плота поравнялись друг с другом, и Лелбит связала их вместе. По кругу пошли хлеб, сыр и вода. Дети ели и пили под защитными накидками. Четверо старших решили разделиться по парам, чтобы двое могли поспать, пока двое других налегают на весла.

Дети все никак не могли угомониться. Они были слишком перевозбуждены, все время выглядывали из-под своих защитных накидок.

— Ну-ка спать, — строго сказал Роун, но они никак не отреагировали на его слова. Наоборот, очень скоро из-под накидок стали высовываться мордочки.

— Я не могу заснуть!

— И я тоже, — отозвался Баб.

Чтобы их успокоить, Роун стал напевать колыбельную, которую слышал когда-то в детстве. Много лет назад ему пела ее мама.

Волны плещут в дальнем море,За холмом — крутые горы.Там найдешь покой ты в горе,Там уснешь ты на просторе,Где мечтанья твои вскореОбратятся в сны на воле.Сны о воле обретут там очертанья,И тогда твои скитанъяОчарует обаяньемЖизнь, что станет твоей долей.

Роун пел колыбельную и смотрел в усыпанное звездами небо, ощущая странное волнение. Он размышлял о бесконечности созвездий и галактик, раскинувшихся над его головой, о том, могла ли мама когда-нибудь представить себе, где он окажется в эту ночь.

— Завтрак! — крикнул Лампи, вместе с Лелбит налегавший на весла с тех пор, как настала их очередь.

Пока дети ели, Лампи учил их играм на пальцах. Малыши были потрясены шрамами на его теле, они задавали ему бесчисленные вопросы о нем и Лелбит. Джо стал относиться к Лампи так, будто он его лучший друг. Пока все отдыхали, Лелбит вынула из рюкзака небольшие кусочки ткани и привязала их к нескольким стрелам. Роун поймал ее взгляд. Их обоих будоражили дурные предчувствия, и он был рад тому, что она решила заранее подготовиться к трудностям, с которыми им, возможно, предстояло столкнуться.

Недолгая передышка закончилась. Путешественники разделили плоты и с новыми силами взялись за весла.

Самым поразительным во время путешествия оказалось поведение детей. Они сгрудились на тесных плотах, им запрещали снимать накидки, играть, бегать и прыгать. Это легко могло бы вызвать среди них недовольство, разочарование и в итоге — непослушание. Но стоило кому-нибудь начать шалить, как сделанное Роуном замечание тут же восстанавливало порядок. Он показывал им отблески лунного и солнечного света на воде, странные очертания облаков, в которых можно было угадать контуры разных зверей, полет птицы, парившей в воздухе, и дети сразу же успокаивались.

Они гребли уже трое суток. Днем плоты плыли каждый сам по себе, на ночь их связывали вместе. Утром четвертого дня Лона первая обратила внимание, что вода стала другой.

— Вы сегодня воду нюхали? — спросила она. — Теперь вода стала приятно пахнуть.

Лампи низко склонился над поверхностью озера, потом взглянул на друзей.

— Пить ее я бы не рискнул, но не думаю, что в этой воде может что-то раствориться.