Ловцы видений - Дэннис Фун

— Ты уж прости брата Ворона, — извинился за друга Святой, взяв Аландру за руку. — Он перебрал вина, которым угощали воинов.

После того как Ворон отключился, за столом осталось десятеро друзей, Брак и Святой. Правда, никто из них не наливал себе воды из графина. На протяжении трапезы Аландра оставалась очень собранной, и, казалось, была увлечена застольной беседой.

Когда с последним блюдом было покончено, она даже решилась сделать Святому комплимент:

— Я наслышана о тебе и твоих подвигах. Слухи уже обросли легендами.

— Это не мои подвиги, Аландра, все мои заслуги на самом деле — заслуги Друга. Все, что я совершаю, я делаю во имя его. Я лишь его посланник.

— А знаменитый ягодный пирог нашей кулинарной кудесницы Ясмин ты тоже ешь во имя Друга?

Святой вытаращился на нее, а Брак побелел как полотно. Над столом нависла гнетущая тишина, все ждали реакции Святого на это святотатство. Но через мгновение он разразился хохотом, и все присутствующие с облегчением к нему присоединились.

— Нет, моя дорогая красавица, ем я за себя, но за пищу свою благодарю Друга!

Аландра улыбнулась и встала.

— Мне бы хотелось извиниться и пройти на кухню, посмотреть, как там у нас с десертом.

Ясмин и четверо ее помощников по кухне, назначенных Браком, спали, положив головы на кухонный стол. Рядом на разделочном столике стоял поднос с разложенными на блюдечках нарезанными кусками пирога. Аландра достала из кармана небольшой пузырек и проглотила его содержимое. Она понесла поднос в комнату, и Роун понял, что это было средство, нейтрализующее действие «ванили», которую Ясмин с ее подачи положила в заварной крем.

— Мне предоставлена честь принести достойным господам десерт, — объявила Аландра, с учтивой улыбкой ставя перед каждым из мужчин блюдечко с куском пирога. — Наша стряпуха испекла его специально для Святого.

Но ни Святой, ни братья к десерту не притронулись.

Святой смущенно улыбнулся.

— Я совсем не хочу обидеть вашу стряпуху, но такая изобильная пища не идет мне на пользу. А люди мои воздержатся от десерта из уважения ко мне.

Аландра сдержанно улыбнулась.

— Меня восхищает их преданность, но, если вы все откажетесь от десерта, сердце Ясмин будет разбито. Этот восхитительный пирог испечен в честь Друга. Откусите хоть по кусочку, чтобы все могли насладиться его вкусом.

Святой смягчился и откусил небольшой кусок. Брак с братьями последовали его примеру. Распробовав вкус восхитительного пирога и облизнув губы, Святой съел еще несколько кусочков. Это стало знаком для остальных, и все тут же принялись уплетать угощение. Вскоре Святой откинулся на спинку кресла, похлопал по животу и сказал:

— Извини, больше не могу.

— Не надо извинений, — ответила Аландра. — Ты уже вполне воздал должное трудам и кулинарному дару Ясмин.

«Интересно, сколько они еще протянут?» — подумал Роун.

Брак внезапно подался вперед, голова его склонилась на стол. Святой посмотрел на него, потом перевел взгляд на Аландру.

— Правитель, должно быть, решил последовать примеру посла и немного покемарить, — сказала она, подмигнув Святому.

Один брат за другим стали валиться на стол и похрапывать. Святой бросил на Аландру смятенный злой взгляд, вскочил с кресла, отбросив его в сторону ногой, и набросился на нее, но и он уже был во власти снотворного. Как подкошенный, он рухнул на пол у самых ее ног.

Лелбит уже ждала ее в условленном месте. Заметив девушку, Аландра кивнула, давая понять, что дело сделано.

ПОБЕГ

ЕГО ЯВЛЕНИЕ — ЗАГАДКА.

ХОТЬ НЕГАСИМЫЙ СВЕТ ПОГИБ,

ОН — СЫН ЕГО, И ОН УВИДИТ

ТО, ВИД ЧЕГО ДРУГИМ ЗАКРЫТ.

А ТЕ, КТО БЫЛ С НИМ РЯДОМ,

ТУДА ПРОНИКНУТ ВЗГЛЯДОМ.

Хлопнула дверь. Послышались шаги. Резко щелкнул ключ, и дверь темницы распахнулась. Роун улыбнулся.

— Лелбит!

Девушка решительно освободила Роуна от оков, дала ему меч-секач и направилась к выходу. Роун последовал за ней.

Аландра стояла посреди двора детского дома. У нее уже начали сдавать нервы.

— Мы с тобой никуда не пойдем! Нам хочется ехать в Фургоне-Бармаглоте! — кричал Джо.

— А я мороженого хочу! — канючила Лона.

— Не пойдем мы никуда, потому что Фургон-Бармаглот увезет нас к нашим новым родителям, — решительно заявил Баб и уселся на свою сумку, лежавшую рядом с похрапывающей госпожой Флиг.

Дети увидели Роуна и запрыгали от радости, все просили его с ними поиграть.

— Успокойтесь! — прикрикнул он, перекрывая детские голоса, и тут же воцарилась тишина. — Прежде всего, я хочу, чтобы все вы называли меня моим настоящим именем — Роун.

— Мне твое имя нравится! — высоким голоском пискнула Лона.

— Я хочу отвести вас в другое место, куда никакой Фургон-Бармаглот нас не довезет.

— А как же мороженое? — поинтересовался Баб.

— Хороший вопрос. Дети, вас обманули, когда пообещали, что в Фургоне-Бармаглоте дают мороженое. Это придумали для того, чтобы вас туда заманить. Мы с друзьями хотим навсегда увезти вас отсюда и начать жизнь в новом месте. Это будет нелегко. По дороге нас могут поджидать трудности и опасности. С некоторыми из нас могут приключиться неприятности. Но если мы останемся здесь, нас точно ждут очень большие испытания.

Какое-то время стояла мертвая тишина. Роун с волнением чувствовал на себе взгляды детей.

— Да! — вдруг закричали они наперебой. — Мы — с вами!

— Хорошо. Только тогда нам надо поторопиться. И помните: вести себя надо тихо, очень тихо.

Дети взяли свои рюкзачки, и Роун повел молчаливую процессию через мрачное, пустынное селение. Они бесшумно шли по улицам в рассеянном лунном свете, прислушиваясь к каждому шороху, к каждому звуку. На тротуаре храпели двое наемников, дети с удивлением всматривались в их обезображенные шрамами лица. Лелбит катила тележку с припасами, взятую в доме Аландры, и молча их подгоняла.

Вот и ворота селения. Около них спал на земле страж. Роун сдвинул железную щеколду. Пока остальные ждали, они с Лелбит осторожно развели массивные створки. Приложив палец к губам, Роун сделал детям знак следовать за ним. Но не успел он вывести детей за ворота, раздался мужской голос:

— Аландра!

Все замерли, увидев, что страж схватил ее за запястье. Аландра побледнела.

— Поздно уже выходить за ворота, — пробормотал сонный охранник, приоткрыв глаза.

Она склонилась к самому его лицу.

— Знаю, — прошептала Аландра. — Не беспокойся, все будет хорошо. А теперь отдыхай. Тебе надо отдохнуть.