Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы - Олег Николаевич Слоботчиков

с ними мир, и после этого он не собирался прекращать тайно настраивать их против крестоносцев. Оказавшись в Малой Азии, Конрад III продолжил следовать древнему маршруту Годфруа Бульонского, пересекая полуостров по диагонали с северо-запада на Гуго-восток. Но около Дориле 25 октября 1147 года он был оставлен на ночь своими византийскими проводниками. На следующий день он увидел, как на него напала турецкая конница. Лошади немцев измучены ходьбой и жаждой, рыцари задыхаются под тяжелыми доспехами, а легкие турецкие эскадроны, кружась вокруг них, не вступая в ближний бой, издали пронзают их стрелами. Обескураженный Конрад III отдал приказ об отступлении, за которым к византийской границе следовали турки, которые нанесли ему огромные потери. Когда он вернулся в Никею примерно 2 ноября, у него не осталось и четверти армии. За это время 4 октября в Константинополь прибыл король Франции Людовик VII. Покинув Мец в июне 1147 года, он перенес те же оскорбления, что и Конрад, во время перехода Византийской империи. Подобно Конраду и несмотря на лестный прием, оказанный ему лично византийским императором Мануилом Комнином, он думал, или, скорее, люди вокруг него, о попытке помочь Константинополю. Он был достаточно мудр, чтобы отклонить это предложение, и в конце октября двинулся в Азию со своей армией. Именно там, недалеко от Никеи, он узнал о бедствии немецкого крестового похода, остатки которого он собрал, прежде чем идти дальше. Наученный этим примером, он отказался от перехода Фригии, чтобы следовать прибрежным путем через византийские провинции Ионию, Лидию, Писидию и Памфилию. Но его марш, тем не менее, подвергался преследованиям со стороны турецких банд, действующих при молчаливом соучастии византийских властей. Чтобы пересечь ущелья Писидии, он отдал своим людям строжайший приказ идти, но лидер его авангарда потерял связь; турки, наблюдая за соседними высотами, немедленно бросились между ними, и армия была разделена на две части. Французы, вынужденные сражаться в исключительно неблагоприятных условиях, посреди ущелий или на склоне горы, среди обрывов, понесли очень большие потери. Людовик VII, на мгновение изолированный от своего эскорта и преследуемый группой турок, сумел, цепляясь за низкие ветви дерева, взобраться на нависшую скалу, с которой он противостоял врагу. Хроника показывает, как он косил своим кроваво-красным мечом головы и руки нападавших, которые, разочаровавшись, оставили его. Этот горный сюрприз, хотя он и был смертоносным, внушил туркам целительное уважение к храбрости армии Капетингов, которая смогла без происшествий спуститься в порт Адалии. Там Людовик VII, отказавшись от продолжения своего путешествия по суше в Сирию, решил пойти морским путем.

Но византийцы, обещавшие ему корабли, доставили ему лишь немного. Однако, поверив их слову, он со своим рыцарством отправился в Антиохийское княжество, а пешие воины последовали за ним со следующим конвоем. Однако этот второй конвой все еще состоял из недостаточного количества судов. Таким образом, в Адалии осталось большое количество паломников. Там их предали византийцы, позволившие им атаковать турецкой легкой кавалерии. Большинство из них погибли. Однако Людовик VII и его рыцари высадились 19 марта 1148 года в Сен-Симеоне, порту Антиохии. Принц Антиохии Раймунд Пуатье пришел встретить его на радостях. С Людовиком VII прибыла его молодая жена Элеонора Аквитанская, племянница Раймунда. Мы знали, как король любит ее. Раймунд рассчитывал воспользоваться этим, чтобы вернуть, благодаря Людовику VII, земли за Оронтом на атабеке Алеппо Нур эд-Дин. Более того, это было, разумеется, в интересах христиан, поскольку Нур эд-Дин оставался их главным врагом, и, действительно, крестовый поход был предпринят только для того, чтобы остановить после падения Эдессы продвижение грозного турецкого лидера или его отца Зенги. Раймунд уже видел себя, благодаря помощи короля Франции, накануне захвата Алеппо, когда он узнал, что из-за довольно странного религиозного стеснения Людовик VII отказался его помощь. Капетинг действительно чувствовал, что, взяв крест для защиты Гроба Господня, он потерпит неудачу в своем желании, начав войну с турками на стороне Алеппо. Как если бы в этом 1148 году оборона Иерусалима шла на Иордане, а не на Оронте! Летописцы добавляют, и нам нетрудно в это поверить, что Раймунда раздражали такие узкие взгляды… Позиция Людовика VII, едва понятная с политической точки зрения, нашла свое объяснение в причинах другого порядка. Король обиделся на дружбу, которую его жена Алиенор показала Раймунду Пуатье. Долгие переговоры между дядей и племянницей, конечно, можно было объяснить усилиями принца Антиохии добиться от французского двора запланированной экспедиции против Алеппо, но Луи правильно или ошибочно подозревал природу этих бесед. На самом деле Элеонора была кокетливой, легкомысленной и уже устала от мужа. Нашла ли она в своем дяде, еще молодом и украшенном престижем Востока, более изысканного жениха? В любом случае, когда король пригласил свою жену следовать за армией в Иерусалим, она объявила о своем намерении остаться в Антиохии с Раймундом и развестись с ним. Он силой утащил еe и уехал ночью в Иерусалим по внезапному решению, не прощаясь с князем Антиохии. В Иерусалиме Людовик VII был разбит императором Конрадом III и остатками немецкого крестового похода. Регент Мелисенды попросил двух правителей, однажды воссоединившихся в святом городе, пойти и осадить Дамаск. Они согласились на это. Таким образом, Второй крестовый поход, начатый в Азии Сен-Бернаром, чтобы отвоевать Эдессу и города Антиохийского княжества у турок Алеппо, самых грозных врагов Латинского Востока, воздержался от нападения на них, а пошел, наоборот, на борьбу с войском Дамаска, этими старыми союзниками короля Фулька.

Таким образом, франко-германский крестовый поход, усиленный армией из Иерусалима, двинулся на Дамаск, осада которого началась 24 июля 1148 года с нападения на сады в Гуго-западных пригородах. Очистку этой сети садов, прорезанных живой изгородью, стенами и оросительными каналами, проводили рыцари Иерусалима. Затем немцы освободили к северо-западу от города Дамаск подступы к реке Барадa, после яростного рывка, в котором Конрад III храбро расплатился своей личностью. Жители уже начали приходить в отчаяние, в то время как графу Фландрии Тьерри д’Альзас, одному из главных лидеров крестоносцев, было обещано Конрадом III и Людовиком VII будущее баронство Дамаска, когда 27 июля решимостью, по-видимому, необъяснимой, христианская армия вырубила сады возле берега Барады и разбила лагерь на Гуго-востоке города. Оно охотно жертвовало прекрасными позициями ради невыгодного расположения и, по сути, отказ от осады. Кроме того, палестинские бароны, давшие крестоносцам этот странный совет, похоже, хотели провалить предприятие, или то, что они (не без оснований) сочли виной, разрыв франко-дамасского союза, или что их зависть была возбуждена тем, что владение Дамаском было обещано не одному из них, а одному из вождей крестоносцев. Тем не