Военные трофеи - Алан Фостер

– Кажется, у нас нет другого выхода, – сказала страж у двери.

– Это верно, – кивнула женщина-солдат. – Дело уже не в том, останется она жить или умрёт. Она раздвинула рамки этой проблемы дальше. Она вывела себя за скобки.

– Понимаю вас, – лепар от двери посмотрела на женщину. – Скажите, это правда, что ваш вид никогда не знал счастья и удовлетворённости?

– Из нашей истории видно, что нет, – ответила Пайла. – Мы всегда умело и хорошо воевали, но никогда не могли толком управиться с миром. Может быть, вы нам что-нибудь подскажете. С учётом того, что нам ещё надо приглядывать за этими спрутами.

Лепар поколебалась, потом шагнула вперёд и протянула перепончатую слегка скользкую лапу.

– Хотя для нас это и не обязательно, но, по-моему, это принятый способ скреплять соглашение.

Улыбаясь, женщина-солдат сжала протянутые пальцы свободной рукой. В отличие от лепара, она своё оружие не отложила. Но этого и следовало ожидать от человека, так что лепары не обиделись. Лалелеланг на мгновение крепко зажмурила глаза. Никто не умер, борьбы не произошло. Всё прошло более или менее по плану.

– Так-то лучше. За всю жизнь изучения людей я узнала одно: мир – это не подарок. Он – скорее, здание, которое надо всё время строить, и у этой стройки нет конца. А такое делать без помощи очень и очень трудно. Каждый из вас внесёт свои различные таланты в процесс его созидания. И лепары, и женщина, расставаясь, повернулись к ней.

– Что будет с вами? – спросила амфибия. – Вы будете помогать?

– В этом процессе нет. Я вам не нужна и мало что смогу сделать.

– Вы можете учить нас. Знанию людей. Вы знаете о них больше, чем другие не-люди. Лалелеланг слегка загорелась.

– Может быть, может быть. Сейчас я очень устала. Посмотрим. А пока лепары всегда могут получить доступ к моим исследованиям. Ничего не скрою.

– Вы можете помочь нам понять их, – настаивала лепар. – Помните, что мы не очень сообразительны.

– Только если нет других предложений, – устало ответила Лалелеланг. – Только если у вас нет другого выбора.

– Понимаю. Мы постараемся не надоедать вам.

– Мы тоже, – сказала Пайла. Она снова повернулась к амфибии. – Я на Махмахаре не одна. Теперь, когда мы с вами установили сотрудничество, с вами хотели бы поговорить другие члены нашей организации.

Она вышла с лепарами вместе, активно пользуясь своим транслятором. Лалелеланг долго сидела на своём рабочем гнезде в стихшем кабинете, не двигаясь, мирно размышляя.

Спустя много времени она поднялась, выключила свет и вышла из здания, не смотря по сторонам и не особенно глядя под ноги. Если какому-то человеку или лепару придёт в голову спрятаться в засаде с целью убить её, что ж, она ничем не могла этому помешать.

Она прошла через мощёный широкий атриум, с его фонтанами и цветами, пустынный в этот час ночи, и вышла на сине-зелёное наружное покрытие. Цветущие ночью кремовые аларии наполняли воздух своим знойным ароматом. Случайный студент или рабочий прошагал мимо в своих туманных развевающихся одеждах.

Через какое-то время она дошла до гребня круглого холма. Слева тщательно подрезанные кусты флоэля образовали низкую изгородь, цветущую и светящуюся. Крошечные сверкающие жучки, размером не больше солнечных пылинок, танцевали среди листвы.

Включив маленький плейер, который носила в боковом мешочке, она остановилась и, неподвижная, слушала музыку. Звук был включён тихо, только для себя. Этой музыке было несколько сотен лет и сочинил её Человек. Особый Человек. Человек Первого контакта, Уильям Дьюлак. Она вздымалась и опускалась, стремилась вперёд и нерешительно медлила. «Очень похоже на само Человечество, – подумала она. – Всё, что есть в этом виде раздражающею, изумляющего, восхищающего, ужасающего, замечательного, – всё было в этой их музыке». Постепенно первая какофония стала стихать и закончилось это произведение шёпотом ветра в листве и приглушённым звуком струн. Завораживающие звуки. Может быть, настанет день и она поймёт их до конца. Испустив лёгкую усталую трель, она изогнула шею назад с гибкостью, недоступной людям с их мощной мускулатурой и тяжёлыми костями. Одинокая луна Махмахара уже села, и родные созвездия её мира сверкали необыкновенно ярко.

Она не знала, что принесёт будущее, но знала одно, она сделала всё, что смогла. Люди Ядра и лепары будут сотрудничать, соблюдая и защищая взаимные интересы друг друга. И в свете этого достижения сохранение собственной жизни казалось несущественным побочным эффектом. В конце концов, одним вейсом больше, одним меньше…

Её исследования надо было ещё аннотировать, кодифицировать, сделать ссылки и разделы. Много ещё надо было сделать. «По крайней мере, все были вежливы друг с другом, – подумала она. – Даже человек. Хорошие манеры были безусловным вкладом вейсов в галактическую цивилизацию».

Она выпрямилась, потянулась, взъерошила и ослабила гребешок и шейные перья и затем спустилась с дальнего склона холма к линии внутреннего транспорта университета, которая доставит её домой. Она шла, уверенно сознавая, что помогла если не миру, то по, крайней мере, взаимопониманию. В конце концов, именно для этого и нужны учёные.