Холодное солнце - Анита Шивакумаран

перед соседским домом. Тот выбрался через дыру в заборе и не мог влезть обратно, застигнутый холодным дождем.

Харихаран как будто зарылся лицом в волосы Сары, которые, возможно, еще хранили запах Англии. Вот он медленно поднял голову, глубоко вздохнул.

– А, вот и вы… Присоединяйтесь к нам, мистер Патель. – Он говорил ровным, благожелательным тоном, как и тогда, на вечеринке.

– Отпустите ее, – сказал Патель, и собственный голос показался ему пугающе спокойным.

– О, нет, мистер Патель. Она проделала долгий путь, чтобы встретить свою судьбу.

– Как это понимать?

– Сара – хорошая девушка, мистер Патель, но та мерзость, что она производит, называя это искусством… Как вам известно, я большой ценитель. У меня хороший вкус как в искусстве, так и в жизни. Сара – хорошая девушка, но вам она не подходит, мистер Патель.

– Не подходит?

– Вы должны сознавать, мистер Патель, что в душе вы – индийский джентльмен, независимо от воспитания, акцента и западного мышления. Я распознал в вас единомышленника, любезный Патель. И мы должны быть уверены, что вы не оскверните себя связью с этой женщиной. Современной потаскухой, проституткой. Нужно подыскать вам идеальную пару.

– Почему вы ранили Чандру?

– Забудьте Чандру, не говорите о ней. – В голосе Харихарана появился надлом.

– А как насчет вашей жены и сына?

– Что с ними?

– Они мертвы.

Мгновение Харихаран переваривал новость.

– Ах…

Затем он усилил хватку. Сара зажмурилась и откинула голову подальше от ножа.

– Моя жена. Мой сын. Сурен. Смышленый малыш и ловкий, как черт… Это он потрудился над лебедем. Вам понравилось?

Патель заскрежетал зубами и произнес, насколько мог, спокойно:

– Потрудитесь объяснить, что все это значит.

– Что значит? Все это? Я разочарован, мистер Патель. Мне казалось, из всех людей вы единственный видите общую картину.

Сара вскрикнула. Сержант перехватил ее взгляд, приподнял брови, и она затихла.

Патель прикидывал в уме, сколько времени потребуется полиции, чтобы добраться до отеля. По традициям Болливуда полицейские всегда появлялись после того, как герой повергал врага. Как раз чтобы повязать злодея с его приспешниками и увезти в тюрьму.

– Я – автор, мистер Патель, и не могу истолковать свою работу. Люди должны сами искать смыслы и усваивать прочитанное. Представьте, если б Валмики попросили объяснить значение «Рамаяны».

– Это я понимаю. Но что насчет вашей жены, мистер Харихаран? Какое отношение имеет ко всему этому она?

– Она смотрела и не видела. Знала и не понимала. Я пытался как мог, мягко и спокойно. Показывал, как ей стать идеальной спутницей для меня.

– Как вы с ней встретились?

– Договорной брак. Любовь приходит в последнюю очередь. Сначала обязательства и доверие, затем личность девушки выстраивается под темперамент и образ мыслей супруга. Однако вскоре она целиком посвятила себя сыну. И должен признать: Сурен – всецело плод ее воспитания. Отчасти в этом была польза. Хотя в целом я разочаровался. При этом стал отмечать его странное поведение. В этом он пошел в моего отца, несомненно.

Патель украдкой покосился на часы.

– В каком смысле?

Ну сколько их еще ждать? Сейчас ему не помешало бы какое-нибудь оружие. Пистолет или нож, на худой конец карандаш… Сержант невольно ощупал карманы.

– Вы тянете время, мистер Патель. Но ради чего? Полиция не приедет. Но предположим даже, что эти бездельники среагируют… Им предстоит долгие часы добираться сквозь пробки. Группа быстрого реагирования размещается в Гуламнагаре. Это по меньшей мере час пути… Впрочем, если хотите знать ответ, я хотел, чтобы он посвятил себя крикету, как вы. Но единственное, чего он хотел, – это отсиживать зад на диване. И потом, размышляя над делом своей жизни, я обратил внимание на его тайное увлечение. Он трахает служанку, подумал я. Само собой, так не годилось. Опасения моего отца передались и мне. Я проследил за Суреном. Он повадился ходить в придорожную мастерскую. Им попался старый поршневой пистолет…

– Так я и знал! – По крайней мере, в этом он оказался прав. – Но…

– Да, довольно старый и сломанный. Его наладили и переделали таким образом, чтобы вставить тонкий стержень, и приварили небольшой шарик. Сурен отыскал свору собак и кормил их лежалым хлебом, пока те не стали слушаться его, как хозяина. Я увидел его в парке в Басаванат-Нагар. Сурен приставил пистолет собаке ко лбу; та стояла смирно, свесив язык, и виляла хвостом. А потом – бам. Мозг вышибло из черепа, а собака еще продолжала вилять хвостом.

– Господи… – Патель видел, как трудно Саре держать себя в руках.

– Зловеще и по-своему прекрасно. Так мне показалось. Если б только женщины были так же покорны, как собаки… И отверстие, которое получалось у собаки во лбу, – это было любопытно. Просто точка, красная точка, наподобие бинди. Как у женщины.

Патель почувствовал, как в приступе омерзения у него скрутило желудок. Однако он сдержался и кивнул.

– Прошу, продолжайте.

– Я ощутил гордость за сына. Впервые почувствовал нежное чувство к нему. Все-таки небезнадежен, сукин сын… Есть в нем какая-то искра. Но убивать собак – это просто растрачивать талант. Какой высшей цели служила эта жестокость? То было стремление к сиюминутным, преходящим удовольствиям, вроде охоты или поедания бургеров… И знаете, что я усмотрел?

– Высшую цель?

– Я знал, что вы все понимаете. Я перенял столь превосходный метод, чтобы начать собственную революцию. Не сочтите за хвастовство, но я полагал, что это повлечет за собой переустройство общества.

У Пателя пересохло во рту.

Сара начала оседать. У нее закрылись глаза.

– Критиковать все умеют, – сказал мэр и крепче ухватил Сару. Вид у него был суровый. – Чего вы достигли в жизни? Что создали? Вы были спортсменом. И потерпели неудачу. Кто вы теперь? Полицейский? Это все, что вы можете? Я в зените своей политической и философской карьеры. А где вы?

– Я смотрю на вас поверх пустого бассейна. В стране, где людей вроде вас до сих пор вешают. Отпустите Сару.

– О, нет, – сказал Харихаран. – Вы убили мою жену и моего сына. Я должен отплатить. Боги требуют жертв. Теперь я убью для вас вашу потаскуху. И уже убил другую вашу потаскуху. Я спасаю вас, мистер Патель. Идеальная женщина для вас – это мертвая женщина. Признайте. Я избавляю вас от них. Это мой вам дар. От джентльмена джентльмену. И тогда вы сможете примкнуть ко мне, вершить со мной революцию…

– Вы больны.

– О, нет, я вполне здоров. Только не понят современностью. Однако все меняется. Перед лицом Рамы мои деяния праведны.

«Черт возьми, – подумал Патель, – не тех террористов они разыскивают в этой стране». Он запустил левую руку