И плачут ангелы - Уилбур Смит

Фицпатрик пожал плечами:

— Мистер Родс прав. Порода трансваальских буров сильно отличается от их кейптаунских собратьев. Буры, живущие в Кейптауне, имели возможность приобщиться к английскому образу жизни. Они относительно цивилизованные, воспитанные люди, тогда как трансваальцы сохранили все качества своих голландских предков: они тупы, упрямы, враждебны, подозрительны, хитры и злобны. Когда такие типы посылают тебя к черту, это очень раздражает. Мы всего лишь просим дать нам право голоса — право свободного человека на волеизъявление.

Мистер Родс, предпочитавший сохранять роль оратора за собой, продолжил:

— Крюгер не только оскорбляет наших соотечественников, но и играет в опасные игры. Он обложил английские товары несправедливо завышенными пошлинами. На все необходимое для разработки шахт, включая динамит, он дал торговую монополию своим родственникам и членам правительства. Он бесстыдно вооружает буров немецкими ружьями, создает артиллерийский корпус с пушками от Круппа и в открытую заигрывает с кайзером! — Родс помолчал. — Немецкая сфера влияния посреди владений ее величества навсегда похоронит наши мечты о британской Африке. Немцам наш альтруизм несвойственен.

— Ну да, золотишко-то все в Берлин отправится, — тихонько заметил Ральф и тут же пожалел, что открыл рот.

К счастью, мистер Родс, похоже, не услышал.

— Как можно вести цивилизованную дискуссию с человеком вроде Крюгера? Как вообще разговаривать с людьми, которые до сих пор убеждены, что Земля плоская?

Родс снова вспотел, хотя в комнате было прохладно. Руки у него так тряслись, что, потянувшись к рюмке, он опрокинул ее, и золотистый коньяк разлился по столу. Джордан вскочил, вытер лужу, прежде чем она стекла на колени мистера Родса, и, вытащив из кармашка жилета серебряную коробочку, достал из нее белую пилюлю. Задыхающийся Родс положил лекарство под язык. Вскоре дыхание успокоилось, и он заговорил вновь:

— Джентльмены, я лично ездил в Преторию, намереваясь повидаться с Крюгером у него дома. Он выслал слугу с запиской, что не может меня принять.

Все были наслышаны об этой истории, но удивились тому, что Родс вслух вспомнил о столь унизительном инциденте. Президент Крюгер велел чернокожему слуге отнести одному из самых богатых и влиятельных людей в мире записку следующего содержания: «В данный момент я слишком занят. У одного из горожан заболел бык, и хозяин просит моего совета. Приходите во вторник».

— Видит Бог, мистер Родс сделал все, что в его силах! — прервал смущенное молчание доктор Джеймсон. — Нарываться на новые оскорбления равносильно унижению не только для самого мистера Родса, но и для ее величества и всей империи. — Доктор помолчал, оглядывая всех по очереди: сосредоточенные слушатели внимательно ждали продолжения. — Что можно сделать в этой ситуации? Как нам следует поступить?

Мистер Родс тряхнул головой и посмотрел на молодого офицера в роскошном мундире:

— Что скажете, Бобби? — Господа, как вам известно, я недавно вернулся из Трансвааля. — Бобби Уайт поставил на стол кожаный портфель и достал из него стопку бумаги.

Каждый из сидевших за столом получил экземпляр. Ральф глянул на свой и вздрогнул: это была диспозиция армии Южно-Африканской Республики. От изумления Ральф не сразу расслышал, что говорил Бобби Уайт.

— Форт в Претории сейчас расширяют и ремонтируют. Для этого стены пробили, то есть крепость уязвима для небольшого, решительно действующего отряда.

Ральф не верил своим ушам.

— Не считая артиллерийского корпуса, регулярной армии нет. Как следует из отчета, защита Трансвааля возложена на гражданские формирования. Чтобы собрать достаточное количество людей, потребуется от четырех до шести недель.

Мистер Родс повернулся к Перси Фицпатрику:

— А вы что скажете?

— Знаете, как называет Крюгер тех, кто вкладывает капитал и ресурсы в развитие золотодобывающей промышленности Трансвааля? Он зовет нас «уитлендеры», то есть чужаки. Мы, уитлендеры, создали комитет реформ Йоханнесбурга. Я имею честь быть одним из выборных представителей комитета, поэтому говорю от имени каждого англичанина в Трансваале. — Перси помолчал, тщательно пригладил усы и продолжил: — Я принес два послания. Первое — простое и короткое: «Мы настроены решительно и единодушны во мнении. Вы можете полностью на нас положиться».

Все согласно кивнули. По коже Ральфа побежали мурашки: это не шутка, не мальчишеские забавы. Собравшиеся здесь люди планируют самый дерзкий разбой за всю историю человечества!

Фицпатрик продолжал говорить, и Ральф с трудом сохранял на лице вдумчиво-спокойное выражение.

— Второе послание представляет собой письмо, подписанное всеми членами комитета. Оно адресовано доктору Джеймсону как управляющему Родезии, и, с вашего разрешения, я зачитаю его:

Йоханнесбург

Уважаемый доктор Джеймсон!

Положение в стране стало критическим, и мы убеждены, что в недалеком будущем произойдет столкновение между уитлендерами и правительством Трансвааля.

Ральф понял, что письмо подготовлено с целью оправдать вооруженное восстание.

Нами управляют немцы и голландцы, которые совместно с бурскими предводителями пытаются навязать нам образ жизни, совершенно чуждый британскому народу…

«Они собираются силой оружия захватить богатейшее в мире месторождение золота!» — подумал Ральф.

… Когда в Фольксрааде Трансвааля рассматривалось наше прошение о лицензировании, один из членов парламента заявил, что уитлендеры должны бороться за предоставление тех прав, о которых просят. Его слова не вызвали возражений со стороны остальных членов. Правительство Трансвааля само подготовило почву для вооруженного противостояния.

В сложившихся обстоятельствах нам не остается ничего другого, кроме как просить Вас, как англичанина, прийти нам на помощь в случае возникновения конфликта. Мы гарантируем возмещение любых связанных с этим расходов. Поверьте, что лишь крайняя необходимость заставила нас обратиться к Вам за помощью.

Взглянув на доктора Джима, Фицпатрик продолжил:

— Письмо подписали все члены комитета: Леонард, Филлипс, брат мистера Родса Фрэнсис, Джон Хэйс Хэммонд, Фаррар и я. Дату мы не поставили.

Сидевший во главе стола Зуга Баллантайн присвистнул, остальные хранили молчание. Джордан обошел всех, наполняя рюмки коньяком из хрустального графина. Мистер Родс сидел, подперев подбородок ладонью, и задумчиво смотрел в окно — на далекие голубые силуэты Холмов Вождей, где когда-то стоял крааль короля матабеле.