Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны - Валерий Евгеньевич Шамбаров

показавшимся из укрытия. Штаб бригады расположился в деревне Творильня. Когда обедали, пуля залетела в окно, разбила на столе тарелку, другая расщепила стул. Если требовалось выйти из хаты днем, офицеры прикрывались пулеметным щитом. Погиб командир 16-го полка барон Боде. Его заменил командир батальона Тимановкий, будущий герой Белой гвардии. Он раз за разом отбивал попытки неприятеля прорваться на фланге, вдоль Сана, чтобы отрезать плацдарм от реки.

А в 13-м полку выбило всех старших офицеров, его командира Гамбурцева тяжело ранило прямо на крыльце, когда он выходил из штаба бригады. На его место вызвался еще один будущий герой-белогвардеец, Сергей Леонидович Марков. Он был профессором Академии генштаба, к железным стрелкам прибыл три месяца назад, заменил раненого начальника штаба. Деникин и его офицеры сперва сомневались, приживется ли столичный профессор в их «запорожской сечи». Но Марков, отчаянно смелый, не унывающий ни в какой ситуации, быстро стал в бригаде своим. Когда он попросил у Деникина 13-й полк, тот пожал плечами: «Пожалуйста. Но вы видите, что делается?» — «Вот именно, ваше превосходительство», — кивнул Марков. Все видели, что делается. Бригада должна была погибнуть. От своих она была уже почти отрезана. Но командир корпуса Келлер узнал, где приходится труднее всего. Целый день пробирался окольными тропами и лично приехал на плацдарм. Увидел положение бригады и добился, чтобы ее отвели за Сан. Она была отправлена на переформирование и развернута в дивизию, сохранившую номер и название — 4-я Железная.

Но противник готовил еще один сюрприз. На южной оконечности фронта вздымались Восточные, или Лесистые, Карпаты. Они выше Западных, дорог в них еще меньше. Считалось, что крупные силы там развернуть нельзя, и с обеих сторон фронт прикрывала лишь конница. Наткнувшись на ожесточенное сопротивление на кратчайшем пути к Перемышлю, Конрад задумал обойти южный фланг. Когда кипело сражение в верховьях Сана, за Карпатами уже шла грандиозная передвижка на юг. 2-я австрийская армия перемещалась к Ужгороду, Южная армия Линзингена — к Мукачево и Хусту. 13,5 дивизий внезапно выплеснулись через горы, опрокинули заслоны нашей кавалерии. Стали с юга продвигаться в русские тылы, выходили к Станиславу, нацеливались на Львов.

Навстречу новой угрозе Брусилов перебрасывал все, что мог, — 2-й кавалерийский корпус Каледина, 3-й кавалерийский корпус Келлера, 12-й корпус Леша. В яростных боях они задерживали неприятеля, на подступах к Станиславу был ранен Каледин. Но сил не хватало, русских отбрасывали к Днестру и Пруту. Однако командование Юго-Западного фронта тоже начало крупную рокировку. Со спокойного участка в Польше перебрасывалась на южный фланг вся 9-я армия Лечицкого. Первым сумели перевезти 11-й корпус генерала Сахарова. Он сразу же, едва выгрузившись из вагонов, ускоренным маршем выдвинулся навстречу врагу и перешел в контрнаступление.

А войска противника растянулись по немногим имеющимся дорогам, вязли в непролазной грязи, солдаты выбивались из сил, между частями образовались большие промежутки. Дивизии Сахарова с ходу разнесли головные соединения неприятеля, они побежали. Их гнали, продолжали бить, и уже все многокилометровые австро-германские колонны, перемешавшись в беспорядке, покатились обратно к горам. Лечицкий со штабом армии прибыл чуть позже. Оценив обстановку, он остановил преследование. Угрозу ликвидировали, а зарываться он не хотел. Приказал подождать, когда соберется вся армия, подсохнут дороги.

Провал наступления стал приговором для Перемышля. В помощь извне больше не верили, и Кусманек решился вести гарнизон, фактически целую армию, на прорыв. Собрали полевую артиллерию, многочисленные обозы, начальство не забыло и собственное ценное барахло. Ночью 20 марта выступили из крепости. В авангарде шли лучшие, венгерские части, вывалились из темноты на русские позиции. Но Селиванов ох как давно этого ждал! Оборону на опасных участках оборудовали прекрасно. Авиаразведка предупредила, что враг готовится к вылазке. Местность была пристреляна, и атакующих смели огнем орудий и пулеметов. Уцелевшие кинулись назад. Столкнулись с подразделениями, двигавшимися следом, и сшибли их. Все в ужасе устремились к крепости. Давили друг друга. Бросали обозы, они загромождали дорогу, мешая удирающим.

После этого ни о какой защите не могло быть речи. Гарнизон превратился в неуправляемую мечущуюся толпу. Кусманек вступил в переговоры, и 22 марта Перемышль сдался. В плен попало 9 генералов, 2500 офицеров, 120 тыс. солдат. Русским досталось 900 орудий, огромные склады боеприпасов, обмундирования, большие запасы муки, картофеля, мяса. По всей России эту победу праздновали колокольным звоном, звучали здравицы нашим воинам. Великого князя Николая Николаевича наградили орденом С в. Георгия II степени и шпагой, украшенной бриллиантами, с надписью «За завоевание Червоной Руси», Брусилов был произведен в генерал-адъютанты.

На русских позициях повсюду выставили плакаты — извещали неприятеля, что Перемышль пал. Еще продолжавшиеся атаки немцев и австрийцев сразу заглохли. Цель их наступления исчезла. Зато наши солдаты воспрянули духом, рвались вперед. Противника стали теснить по всему фронту. Австро-Венгрия была в панике, начала строить укрепления возле Будапешта. Отступая в Карпатах, немцы и австрийцы снова использовали тактику «выжженной земли». Истребляли скот, лошадей, жгли селения, угоняли мужчин, способных служить в армии. В Карпатском сражении с ноября по март противник потерял 800 тыс. убитыми, ранеными и пленными. Русские потеряли около 200 тыс.

Глава 29.

Дарданеллы

Война диктовала некие новые закономерности, но тогдашние специалисты еще не могли понять их. Считалось, что войска должны маневрировать, собираться в кулаки. А во Франции они оказались растянуты на сотни километров. Ну что такое окопы? Казалось, разве трудно прорвать их? В декабре французы решили срезать Нуайонский выступ — там фронт прогибался к Парижу. Стянули артиллерию, за день по участку 1,5 км выпустили 23 тыс. снарядов, перепахали его начисто. Поднялись в атаку, заняли первую линию окопов… Но за ней оказалась вторая и покосила французов огнем. Упрямо пробовали атаковать, но у немцев обнаружилось еще одно новшество. У них по фронту ездили рабочие команды и прямо на месте отливали железобетонные колпаки. Поставил каркас, замесил цемент, залил, и готово. В короткое время позиции были утыканы множеством дотов, легкая артиллерия разрушить их не могла.

Первая военная зима стала для французов очень трудной. Лили дожди, а строить оборонительные сооружения не умели. Траншеи были простыми канавами, по колено грязи (русские еще в японскую сооружали в окопах водостоки, но проконсультироваться у союзников ума не хватило — они же сами были умными). Землянки обваливались или затапливались водой. Никаких средств для обогрева личного состава не было, об этом французское командование не подумало. Не было и теплой одежды, тонкие шинелишки продувались насквозь. Собирали теплые вещи среди населения, солдаты наматывали на себя по нескольку шарфов. Часовым выдавали безрукавки из козьих шкур, их надевали под форму.

2 января Жоффр издал инструкцию. Требовал приспособиться к новым формам войны. Он видел выход во множестве наступлений. Если одно удалось, тут же начинать другое, не давать противнику опомниться. В феврале французы снова изготовились на флангах Нуайонского выступа, в Шампани и Артуа, а англичане во Фландрии, юго-западнее Лилля.