Невероятная очевидность чуда - Татьяна Александровна Алюшина

– Ну-у-у… – усмехнулась Ева, – два часа активной физической нагрузки, пусть и великолепно приятной, я бы не назвала ленивым времяпрепровождением.

– А это будет приятным дополнительным бонусом к ленивому дню, – посмеялся Павел и спросил деловито: – Ну что, тефтели или что другое приготовим?

– Ой-й-й… – протянула Ева, – тефтели. Конечно, их, это же такая вкуснотища обалденная.

Никуда не торопясь, посмеиваясь и периодически целуясь и обнимаясь, они нарезали салат, подогрели фирменные орловские тефтели, пообедали, обсуждая уже неспешно и в деталях случившуюся с ними историю, обмениваясь мнениями и версиями. И уже практически традиционно, произведя смену блюд и накрыв стол к чаю, с подачи Евы плавно перешли к разговору на более личные темы.

– Знаешь, Пал Андреич, предлагаю для того, чтобы уже окончательно закрыть все необсужденные и повисшие вопросы и обещанные нами друг другу рассказы, ты начнешь первым и все-таки откроешь тайну, почему приехал именно в Калиновку, – предложила она.

– Ты знаешь, я ни разу не лукавил, когда говорил, что приехал отдохнуть и предложение об отличной рыбалке в ваших краях стало решающим фактором, который определил мой выбор этого места для отпуска.

– И все? – не торопилась принимать столь упрощенную версию Ева.

– Нет, не все, – кивнул Павел. – Второй важной причиной выбора Калиновки стала необходимость и желание оказаться вне зоны доступа для одного конкретного человека, – признался Орловский и, посмотрев на Еву, внес уточнение: – От бывшей жены.

– О как, – подивилась Ева неожиданному заявлению и спросила: – Пояснишь?

– Да особо-то и пояснять нечего, если честно. Все очень банально, – пожал плечами Орловский, но, налив себе еще чаю в чашку и сделав большой глоток, приступил-таки к подробному объяснению.

Они познакомились с Надей Гавриш несколько лет назад, оказавшись в одной команде на одной из больших яхт, претендовавшей на призовое место на Большой международной регате, которая проходила в несколько этапов в течение четырех месяцев.

Команда у них, надо сказать, собралась отличная, слаженная, большая часть ее уже давно стала постоянным, спаянным коллективом, не раз выступавшим вместе в разного рода соревнованиях. В ней среди прочих находился и Павел, а вот «новенькими», присоединившимися к их сложившемуся уже коллективу, как раз и стали Надя и еще один паренек.

Надюха была отличной и совершенно отчаянной яхтсменкой, влюбленной в этот спорт и в дивную красоту яхтинга как такового со всеми его трудностями совершенно беззаветно и преданно. Она участвовала во всех возможных регатах и знакома со всеми известными и выдающимися яхтсменами, и создавалось впечатление, что вообще жила на воде, хотя это было не совсем так.

На минуточку, так-то яхтинг – это спорт и занятие не для бедных людей, а точнее: для очень небедных людей хотя бы потому, что сами яхты стоят… ну все представляют сколько. Конечно, можно не иметь собственной яхты, а участвовать на чьей-то вместе с ее хозяином или брать в аренду и участвовать как капитан – есть разные варианты. Правда, в некоторых регатах само участие стоит денег, и порой весьма приличных денег, а уж снаряжение и экипировка – это вообще отдельная тема, ценником по морде прилично лупящая.

При этом для людей определенного уровня финансового достатка ходить на арендованных яхтах и участвовать в командах не своего личного судна – это жесткий моветон. Честно сказать, в яхтинге и регатах всяких специфичных заморочек и негласных правил хватает, как и в любом ином серьезном деле, в том числе и понтов для разного уровня социальной принадлежности граждан.

Но на той конкретной регате Павел и Надя оказались, что называется, из одной финансовой категории – наличие очень богатых пап, дававшее возможность участвовать им обоим в соревнованиях любого уровня, класса и значимости. Ну и немаловажен тот фактор, что оба они были русские и оба из Москвы.

Несколько месяцев, проведенных в ограниченном, замкнутом пространстве, совместное честное участие в непростой, тяжелой работе по управлению яхтой и ее обслуживанию, отдых в шикарных местах на стоянках между заплывами – оба свободные, не имеющие на тот момент пары, молодые, «на одной волне» в самом полном смысле этого слова, так что без вариантов – роман случился у них практически сразу же.

После регаты они разъехались каждый по своим делам и местам, не придавая особой серьезности и значимости их легкой и очень приятной связи. Потом случился ковид и мировой локдаун, но в парочке регат оба все же сумели поучаствовать даже в это время, но уже порознь. А в двадцать первом году они снова встретились, при тех же обстоятельствах, что и в первый раз: в одной команде, правда, в этот раз всего лишь на несколько недель, и все повторили. И им обоим так отлично «зашло» их «повторение» в этот раз, прямо до серьезу, как-то незаметно переместившись из отличного, необременительного секса в область чувств.

В какой-то момент Надя вдруг сказала Орловскому:

– Давай поженимся?

Он подумал… а что-то он тогда не очень-то и мог думать: все было на такой волне кайфа, расслабухи душевной и романтики – чудное, прекрасное Средиземноморье, великолепные, потрясающие виды, разные города, бирюзовое море, полная душевная благость, вкуснейшая еда, красивая девушка рядом, дивный секс…

– А давай, – согласился с ее идеей Орловский.

И только когда началась подготовка к свадьбе, Павел узнал некоторые сильно подивившие его подробности о Надежде. Ну, во-первых, он обнаружил тот факт, что, оказывается, их отцы давно знакомы, мало того, они участвовали в качестве партнеров в некоторых финансовых схемах, читай «махинациях», в девяностых годах. Во-вторых, так же сильно он офигел, выяснив, что Надежда была в это посвящена и, мало того, прекрасно знала, кто такой Павел, когда знакомилась с ним на первой их регате. Знала, чем он занимается, и всю его биографию и подробности его жизни, в которые посвятил ее не кто-нибудь, а сам Андрей Ильич Орловский.

Имел ли Орловский-старший умысел и расчет женить сына на дочери партнера по сомнительным сделкам девяностых годов, Павел так и не выяснил, но, как говорится, «осадочек-то остался».

Поженились они в декабре двадцать первого года, и как-то сразу открылось, что многого о своей жене Павел не знает, не понимает и даже не предполагал наличия некоторых черт ее характера и жизненных установок. Например, эта ее маниакальная увлеченность яхтингом и регатами, которая не казалась Орловскому раньше неадекватной до такой степени. А тут вдруг обнаружилось, что находиться в одном месте на суше больше месяца Надежда не в состоянии, ей надо туда – на палубу и в море.

Еще одним моментом недопонимания между ними стало отношение Нади к