Истории мирового балета - Илзе Лиепа

И шесть месяцев мы работали вместе. Это был фильм Daddy long legs. Не знаю, как я его, а он меня научил многому».

Наконец, в 1965 году Ролан Пети, безусловно, самый успешный французский хореограф, получает приглашение из парижской Оперы возглавить балетную труппу. В тот же год он ставит свой гениальный балет «Собор Парижской Богоматери». Для французов этот роман Гюго – намного больше, чем просто книга: героев этого романа каждый знает с детства. Чтобы взяться за такую тему, надо иметь не просто смелость – надо иметь дерзость. Однако дерзости у Пети всегда было в избытке. К сотрудничеству он приглашает Мориса Жарра – пионера электронной музыки, а костюмы придумывает Ив Сен-Лоран, бывший ученик и ассистент Диора, к тому времени уже известный кутюрье. Предложенные им костюмы четких геометрических форм (разноцветные платья-трапеции на шнуровке) дополняли замысел хореографа: эта история на века, она не ограничивается временными рамками и может произойти когда угодно.

И снова Пети – безусловный победитель: он знает себе цену, и у него абсолютное ощущение своего предназначения. Он говорил: «Гюго был классиком. Думаю, и я такой же». Именно так и есть, его балет стал самым значительным французским балетом второй половины прошлого века. Пети сделал абсолютно современную постановку, созвучную пульсу и ритму шестидесятых.

На премьере Пети станцевал Квазимодо. С этого момента, если он выходил на сцену, то исключительно в драматических ролях, где требовалось быт не только танцовщиком, но и хорошим актером. Например, он сам станцует Маяковского в своей постановке «Зажгите звезды», которую покажет в 1972 году на Авиньонском фестивале. И вот представьте, для этого спектакля он побреется налысо!

Руководителем парижской Оперы Ролан Пети пробыл всего семь месяцев, в Гранд-Опера не хотели играть по его правилам, и он снова бежит, что, собственно, неудивительно, ведь Пети всегда был свободным художником.

В 1972-м произошло событие, которое открыло новую страницу в жизни Пети: мэр Марселя предложил ему создать в городе балетную труппу. Это был очень плодотворный период, растянувшийся на двадцать шесть лет. Имея хорошее субсидирование, Пети ставит прекрасные балеты. И какие! Достаточно назвать Pink Floyd Ballet с участием сверхпопулярной рок-группы. Сама группа играла на подиуме над сценой, а кроме артистов «Балета Марселя», в спектакле принимали участие приглашенные солисты Руди Бриан и Даниэль Жосси. Зажгите звезды» – тоже марсельская постановка.

И в том же 1972 году Пети задумывает одноактный балет «Гибель розы» на музыку «Адажиетто» Густава Малера. Основой сюжета послужило стихотворение «Больная роза», английского поэта Уильяма Блейка (1757–1827):

Ты больна, бедняжка роза,

Тайный червь в тебя вошел —

Тот, что ночью крупнозвездной

Оседлал попутный шторм…[1]

Пети видел в этой постановке только Майю Плисецкую. Она согласилась, но из-за плотного графика работы не могла приехать в Марсель для репетиций, и тогда случилось невероятное – хореограф, взяв с собой Руди Бриана, приезжает для репетиций в Москву. «С первого мига, – пишет Плисецкая, – Руди показался коротышкой. Пиджачок на нем кургузый, по тогдашней моде, скрывающий рост. Но, переодевшись в балетное, Бриан преобразился. Вытянулся, постройнел. Мы попробовали несколько поддержек. Руки француза были сильные, умные. Я люблю это выражение о руках своих партнеров: умные руки. С глупыми руками не потанцуешь. Обязательно завалят, передержат, поторопятся. Ну что ж, попробуем». Дальше – больше. Чтобы «заполучить» Майю, по просьбе Пети писатель-коммунист Луи Арагон лично обращается к Л. И. Брежневу, и 1 января 1973 года Плисецкая вылетела в Марсель для генеральных репетиций перед премьерой в парижском Дворце спорта.

В это же время Пети ставит балет «Пруст, или Перебои сердца» по знаменитой эпопее Марселя Пруста. Плисецкая в этом балете исполнила партию герцогини Германтской.

В Марселе появляется «Арлезианка» по драме Альфонса Доде (музыка Бизе), балеты «Коппелия», «Нана» по роману Золя, появляется первая версия балета «Пиковая дама», в которой участвовал Барышников, «Летучая мышь», «Грозовой перевал» по роману Эмили Бронте, «Времена года» Вивальди, «Голубой ангел»…

Сколько всего поставил Ролан Пети! И если, по его словам, гениальных балетов у него было только пять, то прекрасных – очень много. Однажды, будучи на гастролях за границей, я увидела по телевизору балет «Анна Павлова», который он сделал для Доминик Кальфуни. Признаюсь, не могла оторваться – настолько это было грандиозно!

В 1998-м, когда власти города Марселя перестали финансировать «Марсельский балет», разгневанный Пети снова уходит…

И опять – свободное плавание. Он работает в Японии, в Швейцарии, ставит свои балеты в России. У него было удивительное качество, сложный и непредсказуемый, иногда жесткий, он влюблялся в своих исполнителей, да и вообще ценил таланты. В период нашей совместной работы он рассказывал, как ценил Нуриева. Говорил, что Нуриев – тот редкий гений, который готов танцевать все триста шестьдесят пять дней в году, и единственный из великих танцовщиков, который выйдет на сцену «прямо с самолета», потому что он «живет для танца и танцем».

Мне было очень приятно, когда он говорил: «Вы должны станцевать мою Лулу». Я была признательна и воспринимала это как очень щедрый жест. Знаю по себе: когда счастливо работаешь с кем-то и работа, увы, заканчивается, то этого всегда мало – хочется продолжить и сделать еще что-то. И конечно, он был невероятно влюблен в Николая Цискаридзе, когда мы работали над «Пиковой дамой»: он восхищался Колиной техникой, любовался его фигурой, его артистичностью.

«Пиковая дама» стала безусловной удачей для Большого театра, да и сам хореограф считал этот балет одним из лучших своих творений. Однако у этого спектакля судьба была непростой. В семидесятых годах Пети уже ставил «Пиковую…» для Михаила Барышникова, но был недоволен результатом. Барышников якобы говорил, что не согласен танцевать никаких дуэтов с Графиней, хотя и пришлось. Долго на сцене парижской Оперы спектакль не продержался. Любопытно, что в девяностых годах, когда мой брат Андрис работал в труппе Мариинского театра, Ролан Пети вел переговоры с Олегом Виноградовым о постановке версии «Пиковой дамы» для Андриса и Майи Плисецкой. Но этому не суждено было сбыться.

И вот – третья попытка: в 2000 году Ролан Пети приезжает в Большой театр, чтобы поставить новую версию балета для Николая Цискаридзе. И для этой версии своим гениальным чутьем он выбрал музыку Шестой симфонии Петра Ильича Чайковского (в постановке 1978 года звучала музыка П. И. Чайковского к одноименной опере). Этим были недовольны многие музыканты, справедливо полагая, что Шестая симфония занимает особое место не только в творчестве Чайковского, но и в мировой музыке. Но гений Ролана Пети, никогда не позволявший перейти